— Ага, только вот за мою охрану за пределами Иллиды тебе никто не заплатит.
— Как знать, — пожал плечами мой заботливый шкаф. — Сегодня вы порознь с императором, но завтра можете сойтись вновь. В любом случае, я не нарушу слово, данное великому правителю шести земель. Никогда.
Звучит не очень-то обнадеживающе. Можем сойтись, а можем... скорее всего никогда не сойдемся. В столицу мне путь закрыт, особенно с братом-преступником под боком.
Я сама уже запуталась в том, куда катится моя жизнь. В одночасье теряю любые связи с Эдвардом, становлюсь изгнанницей, зато обнаруживаю брата. Точнее — он сам меня находит.
Но каким образом? Куда он дел настоящего возницу? Как сумел пробраться в столицу? Как узнал о том, что меня вышвырнули с отбора?
Голова не просто шла кругом, она начала раскалываться повторно да с дичайшей силой. Жаль, не захватила снадобья мистера Пирса на случай очередной мигрени, днем оно неплохо помогло. Единственное побочное свойство — реалистичные кошмары. Но я готова даже на них.
Совсем стемнело, когда мы выехали за пределы города и остановились на какой-то неприметной пустой дороге. Тишь да темнота, разве что шумит листва и где-то вдалеке трещит неугомонная птаха.
— Почему встали? — недобро окрикнул Джон «возницу», и ладонь его легла на рукоять меча.
— Всё нормально, он свой, — махнула я рукой. — Позволь нам поговорить наедине.
— Этот человек может быть опасен.
— Он никогда не причинит мне вреда, клянусь.
— Что ж, я буду рядом, — пообещал стражник, вылезая наружу.
Стэн уселся на его место, побарабанил пальцами по сидению, а затем так тяжело вздохнул, будто сказал «Да к бесу оно всё!», и кинулся обнимать меня.
За что получил вполне ожидаемую реакцию.
— Объяснись! — Я молотила его кулаками в грудь, одновременно пытаясь прижать и отпихнуть. — Немедленно! Я так переживала! Ты придурок! Ненавижу тебя! Убью! Придушу заживо!
— Всё в порядке? — поинтересовался за окошком Джон.
— ДА!!! — рявкнула я и отвесила брату затрещину. — Рассказывай, живо!
— Что рассказывать? Мне сообщили, что тебе нужна защита. Я бы с радостью встретился с тобой раньше, но доступ к замку был закрыт, а выманить тебя на улицу не представлялось возможным. Скажи, ты сама захотела участвовать в отборе невест? — он как-то странно нахмурился. — Я был удивлен, когда услышал об этом.
Я отвернулась, чтобы не разрыдаться постыдно и глупо, как маленькая девочка. От счастья и страха, от непонимания и обиды. От неизвестности.
— Отец настоял.
— Не удивлен, он всегда хотел удачно сплавить тебя замуж. Вот только с кандидатурой ошибся.
Ну да, причины ненависти Стэна к императору нам ещё предстоит выяснить.
— Как давно тебе известно про отбор?
— С самого первого дня.
Спокойным тоном, и ни единый мускул не дрогнул на лице, которое я успела позабыть за годы разлуки. Теперь вспомнила и каштановые непослушные волосы, и едва заметные веснушки, и тонкий шрам над правой бровью — едва не лишился глаза на первом же боевом задании. Мы со Стэном были отдаленно похожи, но брат пошел в папеньку: статный, собранный, с твердыми чертами лица. А я — точная копия мамы. Как говорил отец: «Дикий смерч, обрамленный копной волос».
— Не понимаю. Вообще ничего не понимаю. Ты совсем не писал нам, мы отчаялись увидеть тебя живым. Потом я узнала, что ты натворил, и думала, что ты давно сбежал из города или даже страны. А теперь ты так запросто появляешься и говоришь, что знал про отбор… Откуда?!
— Тори, я тайно служу императорской полиции, — легкая улыбка тронула тонкие губы брата. — Настолько тайно, что об этом не оповещен даже великий правитель.
— В смысле… — свела брови на переносице. — Как это возможно? А кто же тебя нанял? — и внезапно сама додумалась: — Не может быть! Императрица-мать?
— Она самая, — улыбнулся Стэн. — Долгая история. Но я всё расскажу.
— Уж постарайся.
Вот и всё. Мир окончательно разрушился, осыпался к ногам ошметками событий и поступков. С того самого момента, как меня отправили на отбор, я будто дрейфовала на обломке древесины.
А теперь пошла ко дну.
Догадывался ли отец, что произойдет со мной в столице? Мог ли представить, почему исчез его сын и какая связь образовалась между дочерью и императором?
А ещё какие сомнения этот самый император поселит во мне, сколько тревоги привнесет в мою размеренную жизнь? Как поменяет меня, вывернет наизнанку?
Месяц назад я четко знала, чем займусь после своего двадцатилетия. Стану боевым магом, пойду по стопам брата. Никакого замужества. Никакого отбора.
Теперь я не знала ничего. Абсолютно. Меня рвало на части, тянуло в замок. Туда. К нему.
Спасти. Помочь. Прижаться.
Не существует слов, которые описали бы то, что я испытывала. Страх. Волнение. Дрожь, что поднималась к груди и давила на ребра.
— Ты собирался мне что-то сказать, — напомнила брату, отсекая собственные эмоции.
Нельзя проявлять слабину. Кто-то должен оставаться сильным, даже если жизненные обстоятельства пинают со всех сторон.
— Какую версию рассказали тебе? Что конкретно я натворил? — спросил Стэн, и я поведала ему всё то, что недавно услышала от Эдварда.
Начиная с того, что мой брат должен был стать главой полиции (но всего лишился как последний недоумок), и заканчивая ранением императора (ну, точно недоумок).
— Какая нелепая попытка убийства, не находишь? Плохо скроенная, жалкая, как будто работал недотепа. — Брат с показной задумчивостью почесал в затылке; он любил красоваться. — Как считаешь, сестренка: разве похож я на человека, который так топорно решит избавиться от первого человека империи?
— Смотря с какой стороны посмотреть. На полного кретина, который бросил семью и свалил в закат, ты точно похож, — буркнула я, скрестив руки под грудью.
— Не дуйся, малявка, а то рога вырастут, — хмыкнул брат.
О, он даже не подозревал, насколько близок к истине! В последнее время рога у меня росли от любого колебания. Не столь важно, кто и с какой целью колебал.
— Я не в настроении шутить. Ну и зачем ты увел невесту императора, да ещё и взялся его травить, если убивать не планировал?
— Аманда была несчастна, — поморщился Стэн. — Эм-м. Может быть, пустим твоего сомнительного друга внутрь? Дождь накрапывает, промерзнет парень, жалко его
— Тему не переводи.
— Какая ты стала напористая, ух. Моя школа, — загордился братец, опять пытаясь соскользнуть с разговора. — Ты ему доверяешь, да?
Я мрачно кивнула (прибью, если продолжит увиливать от ответов). Вскоре в повозке стало совсем тесно. Надеюсь, никого не заинтересует, чего это мы стоим посреди глухой дороги поздним вечером без единого факела. В полной темноте, будто за кем-то охотимся.
Джону не нравился Стэн, и чувство это было взаимным. Мой телохранитель пошарил взглядом по брату, тот в ответ гаденько подмигнул.
Чую, придется их разнимать.
Ну, либо по очереди хоронить. Сложно сказать, что приятнее.
— Аманда была несчастна, — напомнила я мерзким тоном. — И ты, конечно же, её приголубил. Решил спасти от тирана-жениха.
— А вот и нет. Не угадала. Попытайся влезть в шкуру этой девушки. Ей повезло стать той самой, без которой императору не выжить. Каков шанс на безбедную жизнь, скажешь? Только вот у нее не было ничего. Ни любимого мужчины, ни статуса, ни привилегий. Человек без права голоса. Ей попросту пользовались, высасывая магический резерв. Ей дурнело от одиночества. Аманда устала и хотела выйти из игры. И тогда она пошла к императрице. Сказала, что ей нужна свобода, иначе она расскажет всем про болезнь Эдварда.
Ух ты, в ход пустили шантаж?!
Разве императрица-мать не казнит тех, кто пытается ею манипулировать?
— Почему она не могла просто уйти?
— Как может невеста императора просто уйти? Сама подумай. Это либо позор на весь род девушки, либо ненужные сплетни про Эдварда. Правитель должен любить всего одну женщину. Увы, таковы правила. Ему бы не простили разрыва с будущей женой. Впрочем, Элоиза придумала бы, куда деть Аманду. Ту же самую смерть бы состряпали, например. Но вмешались обстоятельства, — брат вновь так лучезарно улыбнулся, что кулак зачесался въехать ему в челюсть.
