Приступайте, парни. Я встречусь с Тэрином, просто чтобы дать ему знать, где его друзья.
Главарь добродушно похлопал Коррика по плечу.
- Мы не сможем освободить его, не позволив прежде повесить. Выполняйте. Встретимся там, где улица Драконьего Глаза выходит на Рынок Шиарры, за час до казни.
Скорость и уверенность Пинча в принятом решении ошеломили парочку.
- Шевелитесь, - пришлось повторить вожаку, прежде чем они действительно начали шевелиться. - И Фей. Пока держи свои шаловливые пальчики при себе. Я не хочу, чтобы тебя поймали до повешения.
Выражение лица халфлинга сменилось с озадаченного на разочарованное.
- Там все эти кошельки, а мне нельзя их трогать. Единственная выгода, которую можно было извлечь из всего этого, - ворчал он, сползая со стула и направляясь к двери. С глазами, полными подозрений, поднялся и Коррик, последовав за маленьким товарищем. Он помял грязную шерсть своей накидки, разминая сдавленное Пинчем место.
- Что насчёт меня, дорогуша? - поинтересовалась Мэйв. - Что ты приготовил мне?
Прежде чем заговорить, мастер-вор оглянулся на дверь, убеждаясь, что их сообщники ушли. Когда она захлопнулась, Пинч снова повернулся к женщине.
- Мэйв, моя дорогая Мэйв, так ты сказала, что это странно, что беднягу Тэрина захапали вот так просто?
- Я сказала, что что-то не так, только это.
Пинч плеснул ей напитка из заказанного Уилмарком бурдюка.
- Так и есть, Мэйв. То, как они нашли твой дом - весьма необычно. Ты права - что-то не так. Всё это дело выглядит хуже, чем завещание фальшивомонетчика, - он подтолкнул кружку к приятельнице. - Скажи, Мэйв - ты знаешь, сколько времени занимает повесить человека?
Высокое трёхэтажное каменное здание, известное как Главная тюрьма, было одной из наименее известных странностей Элтуреля. Никакой другой город того же размера не мог похвастаться тем, что предоставил столь величественное здание под казематы для недобросовестных элементов общества. Дэлт, лорд Элтуреля, в минуту просветления приказал построить это место, "для исправления всех оставленных богами существ, содержащихся внутри". Здесь пленники, ранее томившиеся в промозглых подвалах Главной Залы и дворцов знати, могли рассчитывать на то человеческое отношение, которого они ещё заслуживали. По крайней мере такова была первоначальная задумка.
Пинчу не было дела до того, какие были причины у Верховного Всадника. Главная тюрьма являлась просто ещё одной частью его жизни, как, например, водяная морось, надуваемая со стороны реки Чионтар. Ожидая снаружи, вор поднял воротник повыше, чтобы туман не собирался в холодные капли на шее. Наконец засовы задребезжали, и ворота со скрипом распахнулись. Петлям старой деревянной двери всегда не хватало масла - возможно, чтобы их резкий скрежет вселял ещё чуточку ужаса в каждого входящего. Можно было подумать, что вора - а особенно вора, проведшего за этими стенами некоторое время - наверняка охватит дрожь, когда он будет стоять у входа. Если Пинчу и было неуютно, вида он не подал.
- Утро, Даузабэль, - Пинч поприветствовал отворившего ворота тюремщика. - Как идёт торговля?
- Не так хорошо, как тогда, когда ты заплатил за комнату в Крыле Главарей, - проворчал Даузабэль. Это был плечистый, но сутулый здоровяк, к тому же полностью слепой на один глаз. Пятнадцать лет назад его самого посадили за огромные долги. Теперь он работал тюремщиком, чуть ли не управляя всем заведением и собирая «плату» с заключённых, не желавших очутиться в самых жутких камерах из тех, что это место могло предложить. Навар обычно оказывался неплохим. - Я так понимаю, хочешь повидаться с Тэрином, мастер Пинч?
- Пара добрых слов в последний день, - сказал вор, проходя внутрь и кладя монету в протянутую руку ключника. - Вот оплата. Теперь веди.
Даузабэль не двигался до тех пор, пока не изучил врученный Пинчем серебряк, поднеся его к зрячему глазу, чтобы убедиться, что перед ним не работа фальшивомонетчика. Наконец он засунул его в карман брюк и зашаркал по прихожей, ведущей в залы.
Их путь не лежал в Крыло Главарей, где у узников были хоромы, включавшие ванну и слуг, или в Крыло Рыцарей, обставленное чуть похуже. Тэрин, у которого деньги никогда не задерживались надолго, не мог себе позволить ничего из перечисленного, хотя у него хватило средств заплатить за неплохую камеру в Общем крыле.
Наконец они остановились в начале ряда деревянных дверей, протянувшегося через зал с устланным соломой полом. В дальнем алькове стоял маленький пыльный алтарь. Закутанный в рясу священник, сидевший за разбитым столом, с интересом взглянул на вошедших, а потом продолжил возносить молитвы за осуждённых. Слова сливались в монотонное бормотание и не несли в себе какой-либо убеждённости; жрец всё время смотрел на Пинча. После нескольких десятков дней нескончаемой скуки любое нарушение рутины сходило за желанную передышку.
Вор ждал, когда служащий нащупает ключ, отпирающий одну из камер.
- К тебе посетитель, Тэрин. Оденься, - прокричал он через толстую деревянную дверь. Возясь с ключом у замка, ключник продолжал рассказывать:
-Тэрину живётся не так хорошо, как вам тогда, господин. Ну то есть, Общее крыло весьма далеко от Крыла Главарей. Я думал, он ваш друг, - замечание Даузабэля содержало в себе определённую степень замешательства.
Штифты внутри замка заскрежетали, когда ключ повернулся.
- Нет смысла тратить деньги на приговорённого, - холодно отрезал Пинч. В это время стражник отодвинул засов и толкнул дверь. Воздух был пропитан вонью выгребной ямы настолько сильно, что вор-главарь прикрыл лицо надушенным платочком.
Тэрин сидел на жёстком ложе у дальней стенки камеры. Свет здесь давало только маленькое, забранное решёткой окошко высоко над полом. Непроницаемая тьма окутывала пленника, наполовину скрывая очертания его большого тела, повидавшего работу в поле. Будучи обладателем широких плеч и длинных рук, Тэрин совсем не выглядел вором, но Пинч обнаружил, что его размеры весьма и весьма помогают держать остальных членов шайки в подчинении.
- Мастер Пинч! – ошеломлённо выдохнул громила, когда главарь вошёл в маленькую, грязную каморку. Узник вскочил и кинулся отряхивать матрас. От взмахов его руки с кровати посыпались маленькие чёрные точечки. – Пожалуйста, садитесь!
Пинч проигнорировал предложение и вложил три золотых в ладонь Даузабэля.
- Составь жрецу компанию в его молитвах. Я хочу побыть с Тэрином наедине. Понятно?
Привратник посмотрел на деньги в своей жирной руке, затем молча закрыл дверь. Пинч слышал, как засовы и замки возвращаются на места.
- Приятель, - начал главарь, знающий, что сказать даже обречённому на смерть, - я…
- Магистраты уже нашли
