Гуси шарахнулись. Истошно гогоча, они бросились врассыпную и забились кто куда: под кусты, под ступеньки крыльца, под перевернутые корыта у хлевов. Спустя миг в зоне видимости не осталось ни одного красноносого.
– Никогда бы не подумала, что гусей со двора шипением прогонять надо! – диву далась Василиса. – Бабка Агафья такого не советовала. Запомню на будущее и дома порепетирую. Я всю жизнь в городе прожила, как с животиной обращаться понятия не имею. А по вам сразу видно, что долго в деревне жили – вон как лихо с этими наглецами управились.
Старец закашлялся.
Из-за приоткрытой двери избы послышался голос Яги Лешевны, недовольно выговаривающей своему гостю:
– Почто моих гусей-лебедей пужаешь, Ворон?
– Понимаешь, странная девица у тебя во дворе стоит: бедная родственница подселилась?
На порог избы вышла Яга Лешевна. При виде Василисы она всплеснула руками, и быстро затараторила:
– Ой, девонька, так это на тебя мои пернатые гогот подняли, а я-то грешным делом подумала, что опять кот Всемилы поохотиться решил на моем подворье. Что поднялась в такую рань? Школа с девяти часов работает. Ты, Ворон, знакомься с моей соседкой новой, это Василиса Алексеевна, наш второй учитель математики, районо прислало.
«Почему все так настойчиво подчеркивают тот факт, что меня прислало сюда управление образования? Я не только директору, но и всем другим учителям поперёк горла встала?» – заволновалась Василиса, а седовласый умелец приструнивать гусей сказал ей:
– Ворон Владович, учитель истории, будем знакомы.
Историк с необычным именем «Ворон» (поляк или белорус?) вручил зардевшейся Яге Лешевне розы и был вместе с Василисой препровожден в дом. Вкуснейшие ароматы с кухни вызвали яростное бурчание Василисиного желудка и ее немедленно усадили за стол, заставив его всеми мыслимыми деревенскими закусками: гречкой со шкварками, парным молоком, вареными яйцами, горячим домашним хлебом, расстегаями с рыбой, пирожками с мясом и картошкой, ватрушками и свежим творогом. От робкого вопроса Василисы можно ли купить молока и яиц обиженно отмахнулись и впихнули ей в руки корзину, битком набитую провизией.
– Ишь, чего удумала – покупать она молоко будет! Кто ж его покупает-то? Нешто на твою долю молока в деревне не хватит? – ворчала Яга и подкладывала разносолов в Василисину тарелку.
– Мне неудобно на вашей шее сидеть, я так не могу – на все готовое к вам приходить, – отнекивалась Василиса. – Просто магазинов тут нет, а я не купила продуктов в Энске. В город съезжу – всего закуплю, а потом в школьной столовой завтракать и обедать буду. В школе же есть столовая?
– Столовая-то есть, – задумчиво протянула Яга и перекинулась с Вороном Владовичем быстрым понимающим взглядом.
Перехватившая этот взгляд Василиса в очередной раз задумалась было, что эти милые старички могут хранить не самые невинные тайны: столовая-то есть, а вот детей в ней может-таки не оказаться… Но думалось об этом неохотно: ее приютили, накормили досыта, Яга Лешевна вся лучилась добротой, а Ворон Владович так влюблено на Ягу засматривался, так нахваливал пироги и так красочно описывал свое путешествие в Швейцарию, что подозревать их в чем бы то ни было казалось кощунством. Мало ли, что не так со школьной столовой, – может, они боятся, что она Твердолобому будет жаловаться на недостаточно разнообразное меню!
– Самого лучшего шоколада привез, целую коробку, и дома забыл, поторопился, – сокрушался Ворон Владович. – Я его в школу принесу, он горький с миндалем, как ты любишь, Яга. Василиса Алексеевна, приходите в кабинет биологии, будем вместе швейцарский шоколад дегустировать.
– Мы зайдем за тобой, как в школу соберемся, – предложила Василисе Яга Лешевна, и девушка согласилась.
Похоже, Игнату с Лысогорской учительницей ничего не светит – у той уже есть рьяный поклонник. Такой, что кого угодно одним шипением до смерти запугает.
Спустя час Василиса шагала вслед за идущей под ручку парочкой в сторону холма. Ворон Владович еще у порога галантно предложил Василисе взять ее под вторую руку, но девушка отказалась, заметив, что дорога слишком узка для троих пешеходов сразу. Теперь она шла, смотря по сторонам, замечая, как в сторону школы спешат некоторые ее новые коллеги, а люди в национальных костюмах метут дворы и дают корма птицам и скотине. До Василисы доносился голос Яги Лешевны, пеняющей Ворону Владовичу на то, что он не хочет отдохнуть как следует, хоть давно пора себе полноценный отпуск взять, и приговаривала:
– Вот поговорю с директором – он тебя принудительно на заслуженный отдых отправит! Ты ж посмотри на себя – совсем отощал, щеки ввалились, глаза потускнели! По конференциям и симпозиумам он ездит! Ты когда нормально отдохнуть планируешь?!
– Пока не планирую, – бурчал Ворон Владович. – Мне книгу дописать надо и тебя без присмотра оставлять опасно – набегут тут сразу молодые да ранние…
– Тьфу на тебя, охальник! В отпуск тебе надо, Ворон, в отпуск!
Учитель истории отнекивался и старательно сворачивал беседу к рассказу о симпозиуме в Швейцарии, с которого он только что вернулся. Говорил о своем докладе, посвященном верованиям западных славян, и о тонкостях в различиях образов Перуна и Перкунаса.
Отвлеклась Василиса от интереснейшего рассказа только поднявшись на холм: вдалеке справа показался деревянный мост через Смородину, соединяющий два зеленых живописных берега реки.
Никаких следов пожара на той стороне не было.
«Все травой за одну ночь заросло? А кусты тоже за несколько часов выросли?!» – поразилась Василиса и обернулась с вопросом, когда был пожар, к Яге Лешевне.
Знакомых учителей рядом не было. Впрочем, незнакомых учителей не было тоже. Длинная стена школы сверкала стеклами окон на утреннем солнце, на дорожке в обе стороны ни души не видать было.
Терзаемая мрачным предчувствием, что и дверей в школу она снова не увидит, Василиса побежала вокруг здания к кованым воротам.
Ворота были закрыты на висячий замок. Яга Лешевна с историком сквозь прутья внутрь пролезли?! И остальные, виденные по пути учителя, – тоже?!
Сквозь ограду отчетливо просматривался внутренний двор и противоположная стена школы. БЕЗ ДВЕРЕЙ!
«С галлюцинациями у меня опять не тихо, – ужаснулась Василиса. – Земля горелая один день мерещится, другой – нет. Директор временами странным кажется. Двери в школу снова пропали. Пролезть сквозь прутья и ощупать стену?»
Задумчивая Василиса не услышала шороха шагов, только голос:
– Вы забыли мое первое напутствие молодому специалисту: «Как попасть в школу»? Повторю. Вначале нужно пройти в ворота…
Василиса вскинула взгляд – рядом с распахнутыми воротами стоял Елисей Назарович и недовольно смотрел на нее. Двери в школу были на прежнем месте и также гостеприимно открыты.
Сглотнув, Василиса медленно, бочком протиснулась мимо директора и побежала в школу.
– Ты где задержалась? Чай уже вскипел, – встретила ее в коридоре второго этажа Яга Лешевна. – До начала рабочего дня еще четверть часа, пошли с швейцарского шоколада пробу снимать.
В лаборантской кабинета биологии было, как и прежде, тепло, уютно и покойно. Нежнейший шоколад таял на языке, чай благоухал мятой и чабрецом, умиротворяюще попыхивал самовар, а Ворон Владович зачитывал отрывки из своей книги, посвященной мифам и верованиям западных славян. Его книгу можно было бы назвать научной работой – настолько подробно описывались в ней всевозможные божества и мифические существа – если бы не та серьезность, с которой Ворон Владович проводил исследование вопроса, какие из сказаний соответствуют реально имевшим место событиям. Нет, Василиса была согласна с тем, что любые мифы имеют некую историческую основу, но всерьез рассуждать о родственных связях и отношениях между сказочными персонажами – это немного перебор для научно-исследовательской монографии.
В дверь постучали. Вошел тот самый мужчина, у которого Василиса вчера просила мобильный телефон – учитель географии, Род Ваалович. Он держал в руках стопку печатных листов.
