о них.
Прослушка? Конечно, наверняка, её телефон могли прослушивать. Но кому и зачем сдалось следить за ней?
— Просто скажи, жива она или нет.
— Ника…
— Да или нет? — прервала она его.
Евр ответил спустя очень долгую паузу. Нике уже стало казаться, что он повесил трубку, как вдруг его низкий бас произнес обреченно:
— Я не знаю.
Гермес без конца повторял то же самое. Три самых страшных слова — «я не знаю». Каллимах в разговоре показался Нике странным. Его словно бы подмывало что-то ей открыть, но он постоянно переводил тему, чем взбесил Нику.
Третий день прошёл без изменений. Ника ничего не ела. Вино закончилось. Уснуть она смогла только к ночи. Слушала их пластинку — «Музыка Океании», уносясь мыслями куда-то далеко на заснеженный полуостров Пацифида. Интересно, как там сейчас Торна? Такая маленькая и хрупкая, однако ей предстояло возглавить племя кочевников. Они помогли этой девочке вернуться домой, но сами сбежать не смогли. Нужно было отпустить её тогда… Нужно было позволить Эльпис уйти в Океанию. Даже против её воли. Ника отдала бы сейчас свою собственную жизнь, лишь бы не это чёрное неведение, в котором, в конец одичавшие, мысли слали ей самые мрачные образы.
Она уснула, лишь когда вспомнила сказку Торны. Историю про мальчика, у которого отец стал каннибалом, убил и съел свою жену и дочь. Мальчик, его звали Киммуксук, сумел отомстить за убийство сестры, но решил всеми правдами спасти её из царства мёртвых.
Измученный вином и слезами рассудок постепенно засыпал, а в голове, как пластинка на патефоне, крутилась мрачная северная история. Рассказывал её голос Торны, мелодичный, затягивающий, как вязкий мёд:
«Так начались странствия Кимуксука. Вместо того чтобы отправиться в ближайшее поселение за помощью людей, он стал искать вход в мир духов. Однажды возле берега моря он увидел белуху, запутавшуюся в сетях. Так как Кимуксук не был охотником и никогда не пробовал мяса, он решил помочь животному. Нырнул вслед за белухой и разрезал сеть костяным ножом. Каково же было его удивление, когда вместо белухи перед ним оказалась прекрасная девушка с прозрачной кожей и волосами цвета морской волны.
«Спасибо, что спас меня, самой мне было не выбраться», — сказала девушка. Она тоже оказалась колдуньей — рамаси, но не той, что искал Кимуксук. Она поведала ему о том, как угодила в сеть, пытаясь увести охотников от стаи настоящих белух. Никогда раньше она не встречала людей, которые пытались бы помочь белухе, а не убить её. Кимуксук же рассказал белой рамаси о той беде, что обрушилась на его семью. Он рассказал ей о своей сестре Кане, самой доброй и кроткой девушке на всей земле. «Как жаль её, моё сердце скорбит за твою утрату», — сказала ему белуха. В обмен за своё спасение девушка пообещала помочь Кимуксуку вернуть сестру. Свой путь они продолжили вместе, и Кимуксук взял колдунью-белуху себе в жёны, хоть та и пыталась его отговорить: «Срок людей слишком короток для рамаси, ты уйдёшь слишком рано», но Кимуксук не согласился с ней.
Чем дальше они шли в мир духов, тем более причудливые создания встречались им на пути. Кимуксук видел целые стаи латак (собак с тюленьими головами), видел рогатых волков с длинными оленьими ногами, величественных гигантов, разгуливающих под самыми небесами, и белых медведей с человеческими глазами. Все они хотели прогнать или даже убить чужака, коим он и являлся в их мире, но преданная колдунья-белуха всегда защищала его, отгоняя духов. В конце концов, странники добрались до царства чёрной рамаси. Двор её дома был усыпан человеческими черепами.
«Не ешь и не пей ничего из того, что она тебе предложит», — напутствовала Кимуксука белуха, но он и сам уже знал, что делать этого не стоит. Чёрная рамаси стояла на пороге, перекладывая кости из одной горы в другую. «Зачем пожаловал ко мне в дом?» — спросила колдунья зычно. «За своей сестрой, — отвечал ей бесстрашный Кимуксук. — Она умерла по твоей вине, поэтому я хочу, чтобы ты мне её вернула. «Заходи в мой дом и будь мне гостем», — сказала рамаси, поводя рукой в воздухе.
Во входном туннеле дома путь охраняли две огромные собаки. Увидев вошедшего, псы обнажили зубастые пасти и громко зарычали. На просьбу отогнать собак, чёрная рамаси лишь посмеивалась. Кимуксук уже думал сразиться с псами, но белуха вовремя остановила его: «Прикажи им, и они послушают», — шепнула она на ухо. «К ноге!» — велел Кимуксук грозно, и псы мгновенно присмирели, подошли к страннику и принялись лизать ему руки. Чёрная рамаси лишь злобно поглядывала на белуху, скрипя зубами.
Внутри дома стол был весь уставлен яствами, но Кимуксук ни к чему не притронулся. Тогда чёрная рамаси вложила ему в руку чашку с горячим напитком. «Хотя бы выпей с мороза, — настояла она. — Ни то, обижусь, что не ценишь моего гостеприимства». Кимуксук осторожно поднёс напиток к носу и понюхал его: пахло отваром из душистых трав. «Не пей, муж мой, — остановила его белуха, — её чары одурманили тебя, в чашке горячая человечья кровь!» Снова удалось Кимуксуку обойти уловки рамаси. Колдунья заламывала руки от злости и почти рычала.
«Хочешь вернуть сестру свою, выходи через вторую дверь во внутренний двор. Там лужа. На дне её лежит череп твоей сестры. Забирай и неси мне», — сказала рамаси. Кимуксук вышел на задний двор, а там вместо лужи было настоящее море. «Вот карга! — разозлился он, — ведь знает, что мне во век не сыскать её». Верная жена Кимуксука и тут не оставила его — обратилась белухой, нырнула на самое дно и в миг возвратилась с черепом.
Вернулся Кимуксук в дом колдуньи и отдал рамаси череп. Тут уже старуха волком взвыла от гнева. «Хитрец! Хочешь сестру свою вернуть? Пусть тогда твоя белуха остаётся здесь вместо неё!» Кимуксук не был готов согласиться с таким условием. Хоть сердце его оставалось чёрствым, он привык к своей доброй супруге, которая уже столько раз выручала его. «Ничего, муж, — утешила его белуха, — я принадлежу этому миру, а тебе пора возвращаться в свой. Иди туда вместе с сестрой твоей, я буду рада пожертвовать собою ради неё. Ради той единственной, кого ты действительно любишь».
Чёрная рамаси вложила череп в руку Кимуксука: «Иди домой. Закопай его в снег и оставь на ночь. На утро на этом месте окажется твоя сестра. И не возвращайся в мир духов больше никогда!»
Так и поступил Кимукскук, не без горести оставив белуху в царстве чёрной рамаси. Череп сестры он
