— Норберг во много раз превосходит Фелана по ментальным способностям. — Гортензия скорбно поджала губы. С трудом выдавила из себя: — Мне неприятно об этом говорить, поскольку Фелан — мой племянник. Но против истины не пойдешь. Увы, девочка моя, но суровая правда состоит в том, что оборотням вредно заключать браки только между собой. Рано или поздно род, помешанный на чистоте крови, исчезнет с лица земли. Каждое последующее поколение будет слабее предыдущего. Итог окажется более чем печальным. — Она откинулась на спинку кресла, тяжело вздохнула и негромко завершила: — О, если бы сила наследовалась только через кровь! Поверь мне, милая, не было бы женщины счастливее, чем я.
Гортензия опустила голову, пряча лицо в густой тени. На какой-то миг показалось, будто ее глаза влажно сверкнули.
— Я не знала об этом, — тихо призналась ей. — Я думала, что…
— Не суть важно, — перебила она меня. — Я поняла, по какой причине ты прицепилась к Фелану. Но при чем тут Норберг?
— Фелан отказал мне. — Как я ни старалась сохранить показное безразличие, голос все равно предательски дрогнул. Что скрывать очевидное, до сего момента я ни разу не сталкивалась с подобным поражением.
— И? — вопросительно протянула Гортензия, явно желая выведать у меня все мельчайшие подробности знакомства с Норбергом. — Почему ты не ушла из замка сразу?
Я задумалась. Честно говоря, было как-то неловко признаваться в том, что я осталась лишь из-за ванны с горячей водой. Однако что есть — то есть. Если бы не это чудо магической мысли, скорее всего, мои приключения завершились бы, так и не успев начаться.
— Норберг был так любезен, что предложил мне переночевать, — проговорила уклончиво. — И я… Я приняла его приглашение.
— Понятно, надеялась, что Фелан передумает, — с неприятной усмешкой протянула Гортензия.
Я смущенно улыбнулась. Пусть думает так, если ей хочется. Потому что реальная причина моей ночевки в замке выглядит совсем уж нелепо.
— Но ночью тебя посетил кое-кто другой. — Гортензия подняла бокал, опять отпила крохотный глоточек, глядя на меня в упор. Вкрадчиво прошептала: — Скажи, тебе понравилось кувыркаться с Норбергом?
— Я понятия не имела, что это он, — пробормотала, отчаянно пытаясь не покраснеть.
Забавно, я никогда не считала себя стыдливой особой и не видела в сексе ничего запретного и неприличного. Да и что в нем может быть плохого? Если, конечно, он приносит удовольствие обеим сторонам и при этом не нарушается закон. Но вопрос был задан с такой интонацией, что я почувствовала себя неловко, если не сказать большего — грязно.
Мои щеки все-таки потеплели, и я тут же рассердилась на себя. Да что со мной? Нет ни малейшей причины, по которой я должна стыдиться произошедшего. Досадовать могу, потому что Норберг все-таки пошел на хитрость. Но не стыдиться. Это было… хорошо.
«И я бы не отказалась все повторить».
Правда, последнюю мысль я тут же прогнала, не дав ей оформиться окончательно. Ну уж нет, Норбергу придется изрядно постараться, чтобы я его простила. Как-никак, он втянул меня в разборки между кланами оборотней. И еще неизвестно, завершится ли все благополучно.
— Это было неплохо, — добавила я, заметив, что Гортензия продолжает выжидающе на меня смотреть.
— О, могла бы и не уточнять! — Мелодичный смех опять нарушил тишину комнаты. Правда, он не продлился долго. Почти сразу она продолжила, уже без тени веселья: — Я не сомневаюсь в том, что Норберг умеет доставить удовольствие женщине. Но его выбор, признаюсь честно, удивил меня. Почему именно ты? К его услугам всегда были самые красивые и желанные женщины не только Гроштера, но и всего Лейтона. Да что там Лейтона — всего мира!
— Норберг Клинг всегда отличался странным вкусом, — негромко перебил ее загадочный мужчина, имени которого я до сих пор не знала, но не сомневалась, что, если ему дозволено вмешиваться в беседу, он является ближайшим помощником Гортензии. Он хмыкнул, переплетая над поистине необъятным животом толстые сардельки пальцев. — Вспомни эту… как ее там… Алексу Врейн.
Я с удивлением заметила, как Гортензия зло оскалилась, услышав это имя. Как будто через красивое личико на мгновение проступила хищная морда разозленной тигрицы.
— Алекса Врейн… — прошипела она. — Не напоминай мне о ней!
— Ты сама виновата, — сухо сказал мужчина. — Я предупреждал тебя, что ты делаешь ошибку. Не стоило к ней лезть. Если у нее и были какие-либо отношения с Норбергом, то они завершились давным-давно. Да и последнее дело — выяснять отношения не с тем человеком, к которому у тебя возникли претензии, а с его родными или близкими. Но ты меня не послушалась. Поэтому получила то, что получила.
— Откуда я могла знать, что эта Алекса сумеет заручиться покровительством рода Хейн? — огрызнулась глава клана, забывшись и опасно качнув бокал. Вино лишь каким-то чудом не пролилось на ее платье, но женщина, по-моему, вообще не заметила этого, захваченная вихрем эмоций. С досадой добавила: — Северные медведи всегда держались особняком. Обычно они плевать хотели на чужие проблемы. Я не думала, что они возьмут Алексу и ее семью под свое покровительство.
— Ну и дура! — раздраженно посетовал мужчина.
Я так и застыла с открытым ртом. Ого, ну и выраженьица! Нет, совершенно точно, этот мужчина имеет огромное влияние. Иначе я просто не понимаю, почему она позволяет ему подобное.
Я ожидала, что терпение Гортензии все-таки иссякнет и она грубо осадит собеседника, указав ему истинное место. Но она лишь виновато улыбнулась и некрасиво ссутулилась.
— Не злись, Айрон, — попросила жалобно. — Я не люблю, когда ты ругаешься.
Мужчина тяжело смежил веки и так шумно задышал через нос, что напомнил мне выкипающий на плите чайник. Через несколько секунд он опять заговорил, правда, на сей раз спокойнее.
— Я не злюсь, Гортензия, — сказал он. — По крайней мере, сейчас. Не в моих правилах дважды задавать трепку за один и тот же проступок. Что сделано — то сделано. Но, согласись, ты сглупила. И сглупила сильно. Надо было учесть то обстоятельство, что Алекса Врейн — одна из сильнейших артефактников в мире. И семейство Хейн, естественно, с радостью взяло ее под свою защиту. Неужели ты не понимала, что так и получится? Это ведь было очевидно с самого начала! Но куда сильнее меня беспокоит то, что Алекса испытывала теплые чувства к Норбергу. И, скорее всего, продолжает испытывать, если даже первенца назвала его именем. Хм… Хотел бы я посмотреть налицо ее мужа, когда она объявила о своем решении… — На губах Айрона промелькнула даже не улыбка — лишь ее тень. Но сразу же он посуровел и продолжил: — Впрочем, не в этом суть! Нам надлежит думать о том, что произойдет, если Алекса Врейн получит в клане медведей влияние. Расклад сил тогда может кардинально измениться.
