Остался в зале и Ларс ди Бекри. На то были свои причины. Причина.
Глориоз и пэранс обменялись приветственными поклонами.
Жийно ди Крайт не мог похвастаться приятной внешностью. Грубые черты, тяжелый подбородок, холодный недружелюбный взгляд. Наделенный высоким ростом он смотрел на людей свысока, что делало общение с ним не очень комфортным. Пэранса сторонились и лишь не многие искали дружбы. Как правило, безуспешно. Впрочем тем кому было не отказано, отзывались о Жийно ди Крайте как о радушном и приветливом человеке.
− Кир, хочу вернуть вам..., − глориоз протянул полученное три месяца назад письмо.
Пэранс в недоумении принял бумагу. Развернул и пробежался глазами.
− Почерк мой,− признал он изумленно, поднося текст поближе к глазам. Только что не понюхал. - Но писал не я. Ни одной помарки, − удивился Крайт. − Я так не умею. У меня клякса на кляксе. И запятые расставлены. Вообще не признаю. Лишняя морока. То ставь, то не ставь. А так... нет и не надо.
Пэранс свернул послание и отдал.
− Что сказать? Кир, вас бесчестно разыграли. Я конечно не против встретиться с вами и нам есть что обсудить, но только не то, на что здесь намекают. Если хотите, я проведу расследование, − предложил Крайт. − Не так много людей знакомы с моим подчерком и имеют доступ к моим бумагам и печати.
− Нет, благодарю, − отказался Бекри. - Извините за ненужное беспокойство.
− Неприятная двусмысленность. Не находите? - проявил дипломатическую осторожность Крайт. Просто так подделывать его подчерк никто не станет. Не хочет ли автор подделки столкнуть их?
− Может этого как раз и добивались, - подтвердил Бекри подозрения пэранса. Ссора с владетелем Райгела обойдется дорого. Всем.
− Тогда поступим от обратного. Давайте выпьем по глотку, − предложил пэранс. - Кем бы ни являлся шутник, чьи бы интересы не представлял, он поймет безуспешность своих усилий.
Они не были врагами, но на силенции сидели по разные стороны совещательного стола. Крайт голосовал против назначения Бекри друнгарием. Воевать с Пуштой все равно, что воевать с пожаром в степи. Пэранс предпочел бы видеть армию империи целой. У Рааба слишком велики аппетиты на Райгел. Любая возможность оттяпать у соседа немного, а то и отобрать всю территорию, хороша.
Бекри, не стал отказываться. Худой мир лучше доброй войны. Сейчас и особенно в недалеком будущем.
Слуга подал кубки, налил вина. Пэранс и глориоз выпили.
Часто то, что не значительно для одних, крайне значимо для других. Наблюдатель, весь вечер не выпускавший из вида пэранса и глориоза, счел дальнейшие наблюдения не обязательными. Он увидел достаточно. Крайт и Бекри встретились, поговорили, выпили вина. Хорошо бы прочесть бумагу поданную Крайту, но вряд ли это возможно. Впрочем, не трудно догадаться. Взаимные обязательства вот что! И об этом должен узнать эк-просопу Аммельрой. Срочно узнать!
После того, как полет волшебных огней иссяк, зрители вернулись в большой зал. Слуги разносили прохладительные напитки, цукаты и фрукты. Грегору ди Бекри, настроенному легкомысленно и весело передали записку. Он наскоро прочитал.
− Что-нибудь случилось? - прощебетала Торми.
Ветреная дочь тана Сурса, блистала красотой и неуемной веселостью. Он не пропускала ни одного тура танцев и сожалела, что в Барбитоне ей не придется блеснуть в картадале. В императорском доме некоторые приличия соблюдались.
− Только собрался покормить вас этими чудесными цукатами, а придется покинуть.
− Вы меня бросаете? - обиженно вытянула губки Торми.
− Ненадолго.
− Но все равно бросаете.
− Предстоит неприятный разговор.
− Тогда зачем он вам?
− Мне он ни к чему, но идти придется?
− Надеюсь это не женщина?
− Женщина.
− Вы рискуете моим расположением к вам.
− Расположение? Но, этого так мало! - наигранно возмутился Грегор. Кто-кто, а он умел играть в кошки-мышки с хорошенькими бьянками.
− Возможно, сегодня вы добьетесь большего.
− Ваше возможно разбивает мое сердце.... Но обещание большего, вселяет кроооооохотную надежду.
Грегор решительно направился на террасу. Конечно, отец наказал ему быть обходительным с дурнушкой Армин, но если ему уготовано на ней женится, пусть это случиться не завтра.
Армин стояла к нему спиной. В ночи императорского парка, сквозь абрисы зарослей кустов и стволы деревьев блестят рукотворные озерца, будто подсматривают. А почему нет? Парк превращен гостями в отхожее место, в мимарий на открытом воздухе и еще бог весть во что!
− Вы хотели меня видеть? − вежливо обратился Грегор.
− Да, кир, − раздался в ответ раздражающий голосок.
Грегор мысленно выругался. На его вкус у бедняжки, выражаясь простым языком, ни кожи, ни рожи. Поэтому самой приходится назначать свидание. Её вряд ли кто пригласит. Если только слепой. Или нищий фрайх.
− Я так думаю, наша встреча последняя, − повернулась к нему Армин. Она собиралась безутешно рыдать на груди возлюбленного.
"Только нюней не хватало," − Грегор поверил в намерения девушки. Будь на ее месте другая, он бы с удовольствием осушил девичьи слезы поцелуями, но только не пэрансэс.
− Почему? - поинтересовался он. Его отец вот-вот сторгуется с Крайтом на каких условиях уложить его под одно одеяло с этой страшилкой. А она толкует о последней встрече.
"Уму не вообразимо," − ужасался он. − "У нее грудь как у двенадцатилетней! Да, что там! Вовсе нет!"
Должно быть, он слишком долго задержал взгляд на несуществующей по его мнению составляющей женской красоты.
Армин заметила, отсутствие у Грегора мужской заинтересованности.
"Мужчине нужно мясо!" - вспомнила она веселого борзописца Греше. - "Не это ли он имел в виду? Им мякоть подавай! Филе! От моего филе он тоже не придет в восторг," − скептически подумала Армин. Если трезво смотреть на очевидное, не так обидно.
"Уж не об уходе ли в монастырь собирается объявить?"- подумал Грегор и тут же зло съехидничал. - "Или в храм Мереты."
Ему собственно плевать на встречи в прошлом и встречи в будущем. Ему бы поскорее вернуться к Торми.
− Наверное, потому что как раз сегодня всплывет на свет подоплека одной маленькой шутки, − голос Армин изменился. Он не был плаксив, не был печален, и обида исчезла без следа. Пэрансэс говорила нормальным человеческим языком.
− Шутки? - ничего не понял Грегор и уставился на девушку. Он готов поклясться, видит совсем другого человека. Ни милого хлопанья ресницами, ни передергивание плечиками, ни заламывания рук, ни выставления напоказ собственноручно вышитого платочка с вензелями имени любимого. Мужское самолюбие! Г и Б не означают Грегор ди Бекри, а всего лишь Гадар Барходай. Предопределение великого боже! Рудимент прижившийся в новой вере. Такие платочки матери вышивают своим детям и дают в дальнюю дорогу. Кому как не Создателю можно перепоручить ответственное дело защиты их ненаглядных чад от чужих и собственных глупостей.
