Ни убежать, ни выжить, ни спасти отца и мужа. Я на секунду представила её страдание и почувствовала, как чья-то невидимая рука сжала мое сердце. Уж не Лагвуд ли пыталась дать мне знать, что такое настоящее мучение? На будущее? Ведь последнее, что видел в своей жизни этот нежный человечек — глаза своего убийцы и съедающие её белую кожу языки пламени. Даже если бы она раз сто прожила отпущенное ей время, все равно не накопила бы в себе столько дурного, чтобы заслужить настолько кошмарную боль.
Похороны, как и свадьба, были скромные, но к тому же еще и малочисленные. Друзьям приходить было опасно, Ксенофилиус бесследно исчез, передав права на никому не нужную «Придиру» Малфоям, Невилл пустился в бега. Не побоялась прийти Минерва Макгонагалл, Молли Уизли, Оливер Вуд, сестры Патил и еще несколько человек. Первым на прощальную церемонию прибыл профессор, и именно он простоял до самого её конца, наблюдая за нервными и тревожными людьми, быстро аппарирующими восвояси сразу же после неприлично короткого прощания. Я думаю, часть тяжести надгробного камня Полумны он взял на себя.
Все вокруг знали о её смерти, но Люциус почему-то строго-настрого запретил говорить что-либо мне. Кто ж его ослушается? Кто рискнет? Желающих не нашлось.
— Я не смог донести до вас это известие, мне очень жаль.
— Мне тоже, профессор, мне тоже…
Я лежала и разглядывала свои руки. То поднимала их к свету, наслаждаясь красотой солнечных лучей на своей коже, то опускала их на кровать, пытаясь спрятать подальше. У Полумны были очень красивые руки…
— На сегодня достаточно информации. К тому же, я уверен, в данный момент она и так была лишней.
— Точно, абсолютно лишней… — два черных глаза быстро скользнули по мне и отвернулись, а их обладатель еле заметно кивнул. — Гарри и Рон передали мне записку, в ней говорилось, что мне необходимо поговорить с вами, это все, что я должна была узнать?
— Нет, не все, — Северус подошел к окну, отвернулся от меня и, сцепив руки за спиной, монотонной скороговоркой выдал: — Вы можете разорвать и свадьбу, и помолвку сняв кольцо сейчас же. Не знаю, как вы после этого выживете и что это даст, но вы можете.
Ну и где гром небес, способный вправить мне мозги? Где Белла со своим Круциатусом? Где вездесущий Волдеморт, который был мне нужен в ту минуту для той же цели, что и гром небес? Где хоть что-нибудь, способное отвлечь меня от собственной глупости без границ и края? Но тогда в меня просто с разбегу ворвалось пафосное и, чего греха таить, неумное желание прекратить всё и броситься к друзьям на помощь, спасать всех и вся. И не задумалась я ни на секунду, примут ли они такой мой порыв как должное, или же нет? Да и это «всё», как оказалось — собственная жизнь…
Я уже поняла, кто такой тот человек под мраморными плитами библиотеки, сопоставила факты, узнала то, что могло быть мощным оружием против Малфоев и чуть менее мощным, но все-таки оружием против Лорда. Однако в глубине души я понимала и другое: что не выстрелит оно в их сторону, знания останутся тайными, а мой ужас и факты никогда не смогут что-либо изменить. И почему же я тогда не смогла оставить рунное кольцо в покое, ну почему?! В одно короткое мгновение убедила себя, что имею полное право снять его. То был бы легкий путь, но легкий еще не значит правильный.
— Стойте! — к несчастью, я уже успела ухватиться пальцами за перстень и потянула. Прохладный металл поддался и чуть сдвинулся.
— Я не хочу с этим ходить, я не хочу возвращаться и мне наплевать, что будет потом! — моей бесхитростной уверенности можно было позавидовать.
— Ручаюсь, что не наплевать! Уизли чуть не на коленях умалял меня не говорить вам, он еще надеется на что-то, — профессор слегка пожал плечами, поражаясь такой надежде Рона, — но я и так не могу на себя в зеркало смотреть… — он колебался, я видела. — Гермиона, если снимите его, то тут же потеряете ребенка. Он умрет! Именно беременность первенцем и дает вам такой… выбор, даже подобная магия его предоставляет. Я нашел записи столетней давности в архиве Шамбратона, в этом заведении больше внимания уделяется вопросам брака. Все оказалось не так уж и бесповоротно!
Я поспешила оторвать пальцы от кольца. Потерять желанного ребенка? Или не такого уж и желанного? И есть ли выбор у несвободного человека?
— У меня есть время подумать?
— По моим подсчетам — два месяца. Не торопитесь, принять чью-то сторону всегда успеете, если это то, что вам нужно. Мне пора идти, желаете чего-нибудь? — ему хотелось уйти, чтобы уж точно не застать тот момент, когда я выберу. И неважно, что именно и когда, лишь бы не видеть меня. Эх профессор, я еще раз поняла, как сильно вы устали и как безудержно желали покоя. Но покой Северусу Снейпу только снился и то, как я подозревала, нечасто.
— Позовите, пожалуйста, Алексию Гойл, — всегда невозмутимый директор округлил глаза.
— Профессора Гойл?! Вы уверены? — мало кто знал о нашей дружбе, такой противоестественной и непонятной для других, но не для меня. Бедный Северус, Гермиона Грейнджер — та самая заучка и выскочка, в такой нелегкий для себя час зовет жену Пожирателя, подопечную Лорда и преподавателя Темных Искусств! Но Алексия знала обо мне все и до сих пор еще не выдала никому ни единой моей мысли, ей доверенной.
— Она уверена, директор! И не нужно меня звать, дорогая, к тебе я всегда примчусь сама! Тем более Хогвартс уже вовсю гудит о знаменитой пациентке мадам Помфри! — строгая, в абсолютно черной мантии и с более чем непритязательным пучком на затылке она все равно выглядела великолепно и я заплакала, схватив её за шею, которая с удовольствием была мне предоставлена для крепких объятий.
— Милая, я чувствую, что мой малыш будет не намного месяцев старше! — прошептала она мне в ухо. Краем глаза я заметила, что профессор окаменел, наблюдая столь душещипательную сцену. — Я тут посижу, пока тебя не заберут. Не переживай, все будет хорошо! Ты, наверное, испугалась? — Алексия продолжала щебетать в том же духе пока Снейп, оглянувшись на нас несколько раз, все же не покинул лазарет.
Его последний брошенный на меня взгляд был другим, не таким, как еще час назад. Этот человек стал первым среди важных для меня людей, в ком появилась некая настороженность по отношению к бывшей Грейнджер, сомнение и толика разочарования. Уж не подумал ли он, глядя на заплаканную леди Малфой, что всю жизнь боролся с ветряными мельницами? Мне бы этого не хотелось, очень не хотелось, но больше я ничего от моего профессора не узнаю. Северус что-то учуял и возвел между нами крепкую стену. Навсегда.
