Треборг оказался куда больше, чем я ожидал. Невысокие, но очень толстые стены, на которых можно было выстроить десять рядов фаланги, окружали двойным кольцом город на четырех холмах и озеро, в которое впадали подземные реки берущие свое начало под горным массивом Эст-Грабра.
Круглые приземистые башни таращились вовсе стороны черными прорезями бойниц, в глубоком рву поблескивала вода, а над стенами нависли когтистые стальные руки, готовые в любой момент растерзать любого, кто попытается взять город штурмом.
— Прекрасный образчик зонтракийского зодчества! — Айс указал пальцем на облезлые черепа, приколоченные к городским воротам ржавыми гвоздями. — Если бы зонтракийцы не сбежали, мы бы зубы обломали себе о такой орешек!
Наш отряд проехал по подъемному мосту, перекинутому через ров, и остановился у распахнутых настежь ворот, дожидаясь своей очереди, чтобы попасть в город.
— Для защиты такой громадины понадобится целая армия, — капитан Жосу внимательно разглядывал возвышающиеся над нами стены. — Зонтракийцы поступили очень мудро, решив не распылять своих сил понапрасну!
— Насколько мне известно, война отменяет любые празднества, — возразил Аш. — Мерзавцам пришлось бы драться при любом раскладе!
Капитан Жосу покачал головой.
— Пролить кровь во время великого поста? Ну, уж нет! На такое не пойдет ни один зонтракиец. У них даже самые отъявленные подонки и убийцы во время поста пользуются исключительно удавками, — капитан ухмыльнулся. — Вот только передушить наших рыцарей у них бы не получилось при всем желании!
Пристроившись за отрядом арбалетчиков, волокущим на спинах тяжеленные щиты-павезы, мы вошли под темные своды городских ворот.
В сторожевой башне пахло сыростью и мочой. Высоко над головой промелькнули острые клыки поднятой решетки, а из гулкого темного чрева сквозь бойницы просачивался свет фонарей, и слышались голоса миносцев, блуждающих по пустынным казематам.
— Глядите, — капитан Жосу указал пальцем вверх. — Отверстия для раскаленного масла и смолы!
Айс нервно захихикал.
— Надеюсь, что там, у кипящего на огне котла, не притаились зонтракийцы! Мой плащ и без того не в лучшем виде!
Я машинально поднял руки, и хотел было потянуть за нити манны, чтобы проверить, не прячется ли враг в темных каменных лабиринтах, однако острые раскаленные клыки яростно вонзились в мои предплечья, а воздух наполнился возмущенным ревом.
— Я бы на твоем месте этого не делал, — зашипел Айс, заслоняя меня от мастера Литургио. — В твоем теле все еще слишком много яда!
Мастер Литургио, между тем, мерно покачивался в седле, время от времени прикладываясь к трубке с «хашем», и выпуская к потолку аккуратные колечки белого дыма. Лицо у него было умиротворенное, а в уголках полузакрытых глаз скопилась какая-то желтая слизь.
Пальцы Айса скользнули по моей кисти, и вонзились в бицепс, чуть повыше локтя. Я почувствовал резкое жжение, будто бы к коже приложили пышущие жаром уголья. Во рту появился отвратительный железистый привкус, а воздух наполнился смрадом горящей плоти.
— Я приостановил приток манны к твоим рукам, — прошептал волшебник, все еще сжимая мой локоть. — Чтобы ты не наделал еще больших глупостей!
В горле у меня что-то заклокотало. Я хотел было вырваться, однако пышущие жаром пальцы волшебника лишили меня силы.
— Как ты мог! — я вздрогнул, прислушиваясь к звенящей пустоте, образовавшейся в груди. Ощущение это было необычное и жуткое, будто бы я в одно мгновение превратился из человека в хрупкую фарфоровую фигурку.
Мастер Литургио вскинул голову точно охотничья собака, и привстал в стременах. Отставив руку с трубкой в сторону, он принюхался, и с шумом выпустил воздух сквозь крепко стиснутые зубы. Я увидел, как затрепетали его восковые ноздри, усеянные багровыми пятнами, увидел, как скачет вверх-вниз кадык на тощей шее, и у меня вновь мороз побежал по коже!
— Слушай меня, и все будет в порядке, — глаза у моего друга сузились, превратившись в щелочки, сквозь которые, казалось, на меня глядела сама Тьма. — Если нужно будет, я выверну тебя наизнанку, и выскребу начисто тупым ножом. — Айс выпустил мою руку, и я почувствовал, что медленно-медленно куда-то проваливаюсь. — Лучше бы ты пожелал побольше ума, а не силы, мой дорогой друг!
Аш и Досу подхватили меня под руки, не позволив вывалиться из седла.
— Все будет хорошо, — зашептал Аш. — Господин волшебник быстро поставит тебя на ноги.
Я попытался вырваться. Махнул кулаком, целя скауту в лицо, однако мои руки повисли как плети.
Мы выехали на улицы города. Высоко в небе кружили королевские соколы, на крышах зданий плескались темно-зеленые зонтракийские флаги, а через городские ворота, отряд за отрядом, точно вода из сточной трубы, выплескивались все новые и новые подразделения миносской армии.
Яркий свет резанул по глазам как кинжал, проникнув сквозь плотно сжатые веки, и оставив после себя клубящийся шлейф разноцветных искр. Что-то громко затрещало и зашкворчало, запахло горелым, будто кто-то ткнул мне в лицо горящим факелом.
— Гляди, как он задергался, — послышался незнакомый голос. — Это нормально?
— Сунь ему эту штуку под нос, — ответил второй голос. — Пусть еще поспит.
Запахло камфорой, голоса сразу же стали гулкими и тягучими как патока.
— Надеюсь, что мы не опоздали, — что-то громко лязгнуло, и какая-то расплывчатая фигура нависла надо мной. — Он смотрит на меня! Похоже, что твое зелье не действует!
— Положи вот это ему на глаза, пусть смотрит.
Что-то холодное легло мне на веки, и смутная тень сразу же превратилась в странную гротескную фигуру, отдаленно напоминающую человека.
— Что это? — огромная рука протянулась к моему лицу, и чудовищный палец смахнул каплю пота, упавшую мне на щеку.
— Кристаллы зенорского кварца, — в поле зрения появилась вторая фигура, с крошечной головкой на узких плечах, и с огромными уродливыми ладонями, свисающими до самой земли. — Они помогут снять боль.
В чудовищной ручище появился страшный изогнутый нож, такой острый, что можно было порезаться, даже просто взглянув на него.
— Поставь ведра на пол, — приказал уродец. — Сейчас из него фонтаном ударит!
Я почувствовал, как холодный металл чиркнул по моим запястьям.
— Пока ничего не происходит… — послышался разочарованный голос. — Будь я проклят!
Уродец отшатнулся, будто получил хорошую оплеуху.
— Не дай этой дряни пролиться на пол, — второй уродец небрежно бросил нож на стол. — Смердеть будет, как из выгребной ямы!
