И одна из них показалась мне довольно дельной.
На берегу, на самой отмели, стоял пришвартованный к деревянному столбу драккар воинов нашей деревни, который они использовали для походов на юг.
— Снорри, корабль! Веди их туда! — я отпустила мать и хлопнула друга по спине. — Давай, живее! Я за остальными!
— Майя, ты дура?! — яростно закричал он. — Я не смогу защитить тебя!
— Знаю! Бегите! Толкайте корабль в море!
Я не стала ждать, пока он что-нибудь мне ответит, и на всех парах рванула обратно к деревне, где паникующая толпа не знала, в какую сторону бежать. Даже мужчины, вооруженные до зубов, не понимали, как организовать оборону и как прикрывать отходящих. В этой суматохе казалось, будто бы враг уже везде, но все еще оставалось немного времени. Совсем немного времени, чтобы подготовиться… Черт тебя дери, Борт! Где ты, когда ты так нужен?!
— Отходите к морю! — закричала я паникующим людям, но сквозь крики и визги меня никто, казалось, не услышал. — К морю! На берег!
Никто попросту не обратил на меня внимания. Я огляделась и увидела Хьялдура, стоящего на возвышении на краю деревни, совсем недалеко от леса.
— Хьялду-у-ур! — закричала я и стала махать ему рукой.
Я со всех ног побежала в его сторону. Мне едва удавалось лавировать между бежащими людьми, и, то и дело, меня кто-нибудь так и норовил сбить с ног. Я продиралась сквозь паникующую толпу, но в один момент кто-то пусть и не специально, но довольно сильно ударил меня локтем в лоб, и я упала на землю.
Вот так я, значит, погибну? Если меня не затопчут мои же соплеменники, то порубят на кусочки враги с запада.
В этот момент кто-то наступил мне на руку, а еще кто-то запнулся об меня, сильно ударив в бок. Я застонала от боли и уже начала было терять сознание, но в этот момент сильная рука, покрытая татуировками, подняла меня. Хьялдур усадил меня к себе на плечи и прислонил мою руку в своему горлу.
— Говори! — крикнул он.
— К морю! — закричала я, и мой голос, многократно усиленный, заревел над деревней.
Люди вокруг остановились, глядя на меня. Некоторые перегляделись, но, в целом, никто не понимал, что делать.
— По двое! Отходите к кораблю! — снова загрохотал мой голос, и наконец-таки люди меня послушались.
Пусть и не по двое, пусть и не совсем организованно, но они стали прорываться к берегу, где Снорри с братом толкали корабль в море.
Я огляделась. Воины, идущие по дороге, уже заходили в деревню. Они бежали к нам, разделяясь на две группы и намереваясь окружить беженцев. Те же, кто вышел из леса, бежали сразу к тропе на утесе. Наши воины выстроились в шеренгу, слишком короткую для того, чтобы остановить хотя бы одну из групп.
Папа, где же ты..?
От страха я зажмурила глаза, чувствуя, как горячие слезы побежали по худым щекам. Все мое тело трясло, я едва удерживала лук со стрелами в отчаянно сжатом кулачке.
— Я друид! Это моя ученица! Мы не… — закричал Хьялдур, когда к нам подбегали несколько воинов.
Вот и конец.
— РА-ЗЕ-РИ!!! — раздался звериный рев, а затем крики.
По моей спине побежали мурашки. Время как будто бы замедлилось, и я с восхищением смотрела на отца, разрубающего огромным стальным мечом сразу троих врагов. Его огромное тело было покрыто кольчугой и сверкающей железной чешуей, а на голове был шлем, закрывающий лицо устрашающей маской в виде медвежьей морды.
Он со всей своей силой и яростью легко прорубался сквозь окруживших нас вражеских воинов. Вся его фигура, закованная в тяжелые доспехи, сияла в свете луны, а меч будто бы превратился в одну вечно сверкающую серебристую полосу с кроваво-красным шлейфом за ней.
— Чего встали?! — он обернулся и крикнул на нас с друидом. — ПРОЧЬ!
В этот момент я увидела, как на отца замахивается один из воинов, нападая со спины. Папа едва успел развернуться и выставить блок, но еще несколько уже окружали его со всех сторон, пока он не мог сбросить с себя напавшего.
Мои руки будто бы двигались сами по себе. Я выхватила одну из стрел и с силой натянула тетиву, так сильно, как только могла, прицелившись в голову врагу. Его лицо в этот момент казалось уродливым, нечеловеческим, но даже так меня охватила паника, и руки стали предательски дрожать.
— Майя! — крикнул отец.
— Я н-не могу!
— А должна! — зарычал он и наконец сбросил с себя врага.
Его меч молниеносно разрубил туловище напавшего на две части. Его внутренности кровавыми ошметками вывалились на пыльную землю, а глаза в ужасе и боли закатились.
Мне стало страшно. Так страшно, как еще никогда не было. Даже сражаться с мертвецами было не настолько ужасающе.
Я никогда не видела, как папа убивает людей. Сейчас он, казалось, превратился в чудовище, созданное лишь для того, чтобы забирать чужие жизни, пожирать души и плоть. Мне стало страшно и мерзко от того, что я его дочь.
Он скрестил меч с топором еще одного из нападающих. Еще двое окружали его. Один занес копье над его головой.
Я отпустила тетиву. Стрела со свистом пробила шею нападающему. Наконечник раздробил позвонок. Из его рта пошла пена, он упал, а все его тело стало биться в ужасающих конвульсиях.
Я убила человека.
Хьялдур бежал со мной на плечах в сторону берега, пока я одеревенелыми руками держалась за его волосы. Все тело будто бы сковал сильнейший холод, каждый мускул внутри был предельно напряжен, и я не могла даже моргнуть. Перед глазами застыло его лицо, извергающееся кровавой пеной и его тело, скрюченное предсмертными конвульсиями.
— С-стой! — я закричала на Хьялдура и обернулась. — Стой! ПАПА!!!
Отца уже не было видно в пылу битвы. Все смешалось в одну единую хаотическую картину из тел, крови, внутренностей и оружия. Не было видно людей, лишь огромная куча плоти, извергающая кровь, зубы и зловонную жижу. И где-то там был мой отец. Где-то там он защищал меня от тех, кто пришел сюда из-за меня.
Соленый вороненок проиграл. Не сумел разглядеть опасность. Недооценил противников.
Хьялдур едва успел прибежать к кораблю. Тот был переполнен, люди выбрасывали за борт мешки с зерном, пожитки, но он все-равно, казалось, вот-вот затонет. На борту не было свободного места, некоторые люди лежали или сидели на других.
Я огляделась на деревню. Быстро разгорался пожар, пламя перескакивало от одного дома к другому. Вскоре, когда мы отплыли от берега уже на добрые сотню лагов, вся она была охвачена огнем, ярко сияя в ночи. Даже отсюда слышались звуки битвы. Крики, удары, звон.
Вся моя прежняя жизнь горела вместе с моей деревней.
Я проиграла.
Глава 15: Стонущий драккар
Ветер, пропахший дымом и кровью, уносил корабль все дальше и дальше от берега. Все небо, казалось, было объято огнем, а дым застилал собой звездное полотно. Словно это все сон. Словно страшная сказка, где мы — всего лишь безликие герои, мельтешащие где-то вдалеке от всего самого интересного. От моего отца, от отца Снорри и Варса и десятков других отцов, чьи голоса один за другим затухали в дымной тишине кровавой ночи.
И вскоре все затихло. Ни один звук не разносился над водной гладью ледяного моря. И непонятно было — мы ли заплыли так далеко, или битва уже была закончена? Тишина была ответом на вопрос, повисший в воздухе. И тихий плач, сперва один, совсем слабый и будто бы незначительный. Затем второй. И третий. Плакали женщины, дети и старики. Все было потеряно, сгорело в костре злобы и ненависти быстрее, чем появляется на свет новый человек. Забирать жизни куда проще, чем дать ее, в этом не было сомнений.
Старые, местами прохудившиеся паруса сперва гордо, со скрипом уставшей мачты уносили нас прочь, но вскоре и ветер затих, позволяя выжившим остаться наедине со своим горем. Наш драккар стонал и плакал, дрейфуя в море, окутанном дымом и туманом. Я лишь безвольно села рядом с Хьялдуром, обхватив колени руками. Но голоса вдов не давали мне покоя. Даже зажав уши, я слышала их, и внутри меня пускали корни самые темные чувства человека. Мне хотелось плакать вместе со всеми, но я знала, что отец бы это не одобрил. Он был сильным, а я должна быть еще сильнее. В конце концов, я ответственна не за одну семью, а за целую деревню.
