«Решайся…» — шепнул Виоленту женский голос, будто соблазняя завершить начатое, всадить острие в грудь противника. Он уже победил его. Схватка была неравной, и Кнайт не мог этого не знать.
Амальтея взирала на Рыцаря большими фиалковыми глазами. С белесых длинных ресниц упало несколько серебристых капель. Ее нежно-персиковая кожа поблескивала голубоватой пыльцой. Девушка ничуть не стеснялась собственной наготы, став живым щитом между возлюбленным и Кнайтом. Она действительно его любила, покинув дом, избрав непростой путь, чтобы остаться с чародеем. Готов ли он сделать то же самое? Перечеркнуть прошлое?
— Случайных встреч не бывает, и, если ты встречаешь на пути человека, он твоя судьба. Маг встретил Амальтею, затем спас тебя. Госпожа видит прошлое, будущее, настоящее, и сама решает, кому жить и быть награжденным, а кому погибнуть на одной из проложенных ею дорог. Пойдешь против предначертанного, будь готов столкнуться с наказанием. Чтобы что-то получить, нужно отдать взамен, — забормотал Отшельник, неизвестно когда оказавшись рядом с Кнайтом, но кроме Рыцаря, его слов больше никто не услышал.
Виолент смерил леди Амальтею равнодушным взглядом и занес над влюбленными меч.
Маг прижал девушку к груди и развернулся, готовый принять удар. Все его тело и разум замерли в ожидании боли. Время остановилось. Уши заложило. Аркуэне словно оглох, видя перед собой шею Амальтеи и бьющуюся на ней тонкую жилку.
Виолент вернул меч в ножны и собрался уйти, когда рука Отшельника легла на его плечо, пригвоздив к месту.
— Не так быстро, юноша, — он усмехнулся и бросил взгляд на ошеломленных влюбленных.
— Пойдемте, есть разговор, и, именем Госпожи, веди себя достойно, — последнее Отшельник бросил поднимающемуся Магу.
Аркуэне бережно прижимал к себе все еще слабую Амальтею. Девушка почти висела на нем, дрожа всем телом от пережитого страха и напряжения. Подхватив любимую на руки, Маг кивнул Отшельнику. «Сейчас не время, я должен думать о состоянии Теи», — мысленно успокаивал он поднимающийся гнев. «От Шута можно ждать чего угодно».
Отшельник поднял вещи Мага и поманил мужчин за собой.
Миновав пещеру с озером и несколько тоннелей с высокими потолками, они пришли в его обитель. На стене поблескивало зеркало, отражая зелень долины, чародеев и всполохи колдовства. Маг хотел было уложить Амальтею на койку, но Отшельник поднял руку:
— Внеси ее в зеркало и возвращайся, — он прищурил хитрые глаза, в которых читалось: «И только попробуй ослушаться».
Кивнув, Аркуэне прошел сквозь портал, выйдя на солнечный свет к стоящим на изумрудном холме чародеям-целителям.
Тея попыталась сопротивляться, не желая расставаться, но ее быстро одурманили сонной магией, окутавшей девичье тело слабым мерцанием.
— Позаботьтесь о ней… — выдавил Маг, чувствуя, как в горле застрял ком. Вернется ли он к Амальтее? Что еще приберегла для него Фортуна?
Целители молча кивнули, приняв девушку на тряпичные носилки. Маг проводил их тяжелым взглядом. Сжав кулаки, он с присвистом выдохнул и смежил веки. Щеку обожгла слеза. Развернувшись, мужчина вошел в портал, оказавшись в ненавистном полумраке.
Отшельник сидел за столом, помолодевший, в слегка потрепанной одежде ярмарочного Шута, каким Маг встретил его, впервые прибыв на земли лорда Урсуса.
Посвежевший Виолент с блестящими от воды волосами развалился на стуле и перебирал карты Таро. Каждую рубашку украшали разнообразные изображения, на миг показавшиеся ожившими.
«Что же ты задумал, Шут?» — Маг прочистил горло.
— Приведи себя в порядок — негоже садиться в подобном виде с Госпожой за стол, — бросил ему Отшельник, выкладывая перед собой карты и долго всматриваясь в нарисованные символы. — За занавеской найдешь все необходимое, поторопись. Экий ты небритый, увалень, — он усмехнулся, и, как ни странно, губы Рыцаря расплылись в улыбке.
Тот выглядел куда чище, опрятнее и привлекательнее Мага, вызвав в чародее еще больше раздражения. Кончики пальцев стало покалывать от возвращающейся магии, но ее по-прежнему было недостаточно, чтобы испепелить Кнайта.
В соседней комнатушке обнаружилось подобие душевой. С потолка в каменный поддон стекал поток воды, исчезая в узких провалах по краям, на деревянном стуле лежал широкий отрез ткани, мутное зеркало, кусок серного мыла и остро наточенный небольшой серп для бритья.
Как следует смыв с тела кровь и пот, избавившись от бороды, Маг протер стекло. В отражении он увидел собственное изможденное и как будто постаревшее лицо. В черных волосах виднелось несколько серебристых волосков. Отложив зеркальце, Маг было хотел надеть штаны, но вместо них на спинке стула оказалась новенькая одежда.
«Госпожа…» — быстро одевшись во все черное, мужчина вышел к играющим.
На столе красовалось несколько глубоких мисок с благоухающим, дразнящим обоняние тушеным мясом, овощами и свежеиспеченным хлебом. От кувшина поднимался пряный аромат вина. Отшельник успел приложиться к кубку, его щеки заалели, а в глазах появился хищный блеск.
Виолент положил кость на тарелку и как истинный аристократ промокнул пальцы и губы салфеткой, заставив Мага скривиться. Передернув плечами, он сел на свободный стул, оказавшись на расстоянии вытянутой руки между Кнайтом и Отшельником.
— Наконец-то мы все собрались, теперь можно и поиграть, — довольно пропел хозяин пещеры и быстро раздал карты, запестрившие вспыхивающими символами.
— Ты для этого заставил меня помыться и обрядиться, чтобы избавиться от скуки? — процедил Маг, собираясь встать, но не смог оторвать зад от стула. Ноги также приросли к полу.
Отшельник прижал ладонь к губам, приняв невинное выражение лица:
— А ты как думал? Все ради веселья! Правда, вы его чуть не испортили своей дракой. Госпожа бы расстроилась, что карты легли не по задуманному, но все благополучно завершилось. Вы усвоили свои уроки.
Виолент прожигал карты молчаливым взглядом. Все, чего ему хотелось, — покончить с игрой и больше не видеть ни Отшельника, ни Мага. Уплыть за море, подальше от Фейта. Но у него оставалось еще одно дело.
«Что решил его величество по поводу принца Рихтера? Убил или же…».
Пригубив вина, Виолент выложил несколько мелких карт, оставив два козыря.
Отшельник пытался мухлевать, но Маг тут же его изобличил, пригрозив, что выльет вино в огонь. Алкоголь был для Отшельника единственно неприкосновенным, и он сдался, в итоге Маг с Виолентом его обыграли.
Когда в пещере, и без того мрачной, стало совсем темно, Отшельник бросил последнюю карту на стол и хлопнул в ладоши.
— Ладно, хватит, вы уже несколько раз меня обыграли. Я так не договаривался! — выкрикнул он в потолок, обращаясь к кому-то незримому.
Виолент с Магом услышали приглушенный женский смех.
— Проваливайте! — окрысился Отшельник.
Мужчины переглянулись, и впервые в их взглядах появилось согласие. Молча поднявшись, Маг первым исчез в зеркале, торопясь увидеться с Амальтеей, а Рыцарь побрел по тоннелю к гроту, уже зная, где выплывет.
На долину опустились сумерки. Рейдж ждал Виолента у куста, недовольно помахивая хвостом, мол, «заждался тебя, хозяин, где ты бродишь?»
— Ну что, пройдоха, заманили меня в ловушку, — Рыцарь похлопал его по загривку, стянул с себя мокрую одежду и, погрузив ее на коня, взял того под уздцы. — Пойдем отсюда….
Рейдж согласно мотнул головой и, подцепив зубами сапоги Рыцаря, побрел по дорожке, уводящей прочь от обители ордена.
[1] Н. Дрюри «Таро. Пошаговое руководство по изучению».
Глава 13
Колесо Фортуны
« Возможно, это клише, но оно верно: 'Единственно, что постоянно в жизни, это непостоянство»[1].
— Что ж, они немного меня удивили. Я ожидал от Рыцаря более действенных мер, думал, он поборется за руку Амальтеи, вернет свой замок, и в скором времени Смерть приберет его к себе, — гримаса исказила лицо принца Рихтера.
