осведомился Дан.
Мужчина в синем загадочно улыбнулся:
— Госпожа Фен прекрасно знает, что монахи находятся вне политики. Мы не шпионы, мой принц. Мы просто смиренные служители Неба.
Даниил хмыкнул:
— Все ли, что знает госпожа Фен, правда?
— Тот, кто сказал бы о себе нечто подобное, был бы во власти гордыни, — отметил монах, — Проходите внутрь, господин Шэнь. Она ждет вас.
Дан не был удовлетворен ответом, но посчитал, что он здесь не для того, чтобы спорить с монахом. Пройдя в «беседку», он на секунду замешкался, пока глаза привыкали к полумраку.
Фен Сюин расслабленно сидела, откинувшись на спинку стула. Без того изобилия украшений, что были на ней в их прошлую встречу, она как будто бы даже выглядела моложе, производя впечатление не блистательной наследницы клана, а всего лишь красивой юной девушки. Простое черное платье странным образом дисгармонировало с неизменной красной бархоткой.
А еще оно оттеняло мертвенную бледность её кожи.
Даниил понял, что именно он видит перед собой, лишь мгновением позже. Поза девушки, которая с первого взгляда казалась расслабленной, на деле была позой безвольного, безжизненного тела. Дерзкие зеленые глаза слепо, бессмысленно уставились в потолок.
Как еще недавно — глаза лекаря Хо.
Не задумываясь, Даниил бросился к девушке. Мысль о том, что могло случиться, приводила его в ужас. Какой бы она ни была интриганкой, как бы ни были для него опасны ее знания, в чем бы он ни подозревал её, но мысленно он все равно молил всех богов, каких знал, чтобы она была жива.
Как будто на секунду исчез безжалостный принц, в какого ему пришлось превратиться, и вернулся студент-медик из цивилизованного мира. Студент, у которого на руках умирала девушка.
Вопреки своему самому большому страху, жуткой раны на животе, как у лекаря Хо, он не обнаружил. Вообще никаких ран, никаких видимых повреждений. Лишь мертвенная бледность и леденящий холод.
Кто там что говорил про горячую кровь предков Цзао?
Стащив Сюин со стула, Дан уложил её на пол, набок. Ослабил воротник и попытался было снять бархотку, но та обожгла его пальцы, будто крапивой. Некогда разбираться! В таких условиях о том, чтобы прощупать пульс на шее, не могло быть и речи.
Поэтому закатав рукав Сюин, Дан прощупал пульс на руке.
Он был. Слабый, еле уловимый, но все же был. Её сердце билось едва заметно. Но все же билось.
Она была при смерти, но она была еще жива.
Заклятье Дыхания Жизни сотворилось как будто само собой.
— Помогите! — крикнул Даниил, — Заклинательнице Фен плохо! Позовите лекаря!
Впрочем, понимая, что лекаря в эту глушь приведут преступно нескоро, Дан сразу же положил меч, подхватил Сюин на руки и понес к оставленной в отдалении карете. Наверное, со стороны это выглядело необычайно красиво и романтично.
Но в тот момент ему было глубоко плевать, как он выглядит.
Перегородивший дорогу монах в синем халате склонился в подобострастном поклоне, — но почему-то видя это, Дан ощутил безотчетную тревогу.
— Простите, господин, — сказал монах, — У меня не было выбора.
На то, чтобы понять, что происходит, ушло ровно на полсекунды больше, чем это было бы допустимо. Дан не глядя выбросил вперед левую руку в простейшем защитном жесте, но все, на что его хватило, это слегка смягчить удар.
Казалось, прямо в грудь ему на полном ходу врезался автомобиль. Выпустив бесчувственное тело девушки, Даниил отлетел назад, сшибая спиной столик и чувствуя, как простолюдинская куртка намокает от крови и воды. Странно, но боли он почти не ощущал, — или скорее, она отступила куда-то на второй план, позволяя со странным хладнокровием наблюдать за происходящим.
Монах шустро отбежал в сторону, прячась за крупным камнем. А тот, кто запустил водяной снаряд, уже неторопливо шел к пагоде. Вряд ли он мог не заметить старика, — но кажется, тот его попросту не интересовал.
Это был высокий мужчина, — и в общем-то, это все, что можно было сказать о его внешности. Бесформенный соломенный плащ скрадывал очертания фигуры, так что нельзя было даже понять, был ли он мускулистым или худым, как жердь. Лицо скрывала низко надвинутая коническая шляпа; не было видно даже глаз, на которые можно было бы воздействовать уже знакомым трюком с личным талисманом. В левой руке незнакомец сжимал длинный предмет, замотанный в тряпки, судя по форме и размеру — меч чуть короче, чем у вооруженных слуг дворца Чиньчжу.
А вокруг правой, презирая закон тяготения и все известные законы поведения текучих жидкостей, вились тугие потоки воды. Сплетались они в многохвостую плеть, слепо шарившую вокруг, подобно щупальцам.
И почему-то не хотелось Дану под эти щупальца попадать.
Острая, как клинок, водяная плеть размашисто рубанула по «беседке», легко разрезая не только тонкие ширмы, но и деревянные колонны. Лишая раненого противника даже иллюзорного укрытия. Трехъярусная крыша накренилась, грозя в любой момент рухнуть, погребая его под собой.
А затем неведомый нападавший сделал то, чего меньше всего ожидаешь от хладнокровного убийцы.
Он представился.
— Я Миншенг, — голос его звучал молодо и звонко, и в нем слышалось какое-то истеричное веселье, — Внеклановый заклинатель третьего ранга. Я твой противник!
— Ты вообще знаешь, кто я такой?! — осведомился Даниил.
Не то чтобы он рассчитывал, что противник, явно намеренно поджидавший его на месте встречи, сейчас ужаснется, признает ошибку, извинится и уйдет. Но ему нужно было потянуть время.
Продолжая лежать на полу, Дан сотворил заклинание, превращающее капли воды с его одежды в острые осколки Твердого Льда. Которые затем должны были, как картечь, устремиться в атаку. Но к сожалению, создание льда до сих пор выходило у него слишком медленно для магического поединка.
В ответ Миншенг рассмеялся:
— Ты слишком слаб для принца. Ты не заслуживаешь своего восьмого ранга!
Слишком громко он это сказал. Как будто на публику.
После чего, резко развернувшись, взмахнул водяной плетью. Послышался женский крик: служанка Жу, пытавшаяся атаковать его слева, упала на колени, баюкая обрубок руки с мечом. Бок о бок с ней атаковал евнух Цзе, но его успехи были не лучше: взмах водяной плети прорезал его одежду, распоров живот.
У простых людей не было никаких шансов. И неважно, шла ли речь о двух сопровождающих в карете или о группе евнуха Вона, наблюдавшей из укрытия.
— Прячешься за слуг, заклинатель Шэнь? — продолжал веселиться Миншенг, — Что ты говорил, будешь защищать своих людей? Ты себя-то защитить не можешь!
К тому времени Твердый Лед наконец сформировался, и взмахом руки Дан отправил в атаку семь маленьких острых осколков. Однако нападавший просто взмахнул рукой, будто отмахиваясь от
