Потом к этим нахлебникам добавились ополченцы.
Раньше в Хоринисе была только стража, численность которой не превышала полутора десятков человек. А когда лорд Хаген издал указ о создании ополчения, к стражникам стали присоединяться все, кому не лень. В казармы ушла большая часть портовой рвани, а также многие рыбаки, каменщики, плотники и разорившиеся торговцы. Работать стало некому, но есть хотели все. Причём своё жалованье многие ополченцы сразу же пропивали, проигрывали в кости или спускали в заведении Бромора. Особенно тяжело стало после того, как Онар отказался признавать королевскую власть. Он прекратил поставлять в город продовольствие, предпочитая кормить собственную армию наёмников. Заработать на жизнь рыбакам стало ещё труднее. Каждый, у кого на поясе болтался меч, норовил забрать улов бесплатно. Торговец Хальвор, видя такое дело, предлагал за рыбу сущие гроши. Мол, всё равно даром возьмут, а так хоть что-то…
Когда Вильям исчез, Рен забросил рыбную ловлю и стал пробавляться случайными заработками, по большей части противозаконными. Фарим пытался его урезонивать, но мнение старого рыбака для парня мало что значило. А когда в городе в очередной раз появился человек, имени которого никто не слышал, но многие говорили, что он Избранный самого Инноса, Рен узнал о смерти отца. Тогда он твёрдо решил уйти из города. И единственным прибежищем, которое парень мог для себя выбрать, был пиратский лагерь. Об этом таинственном месте громким шёпотом рассказывали пьяные моряки в портовой таверне.
Попасть туда долго не удавалось. Но однажды сумасшедший алхимик Игнац, к которому Рен иногда забегал скуки ради, рассказал о заклинании телепорта, созданном им в надежде попасть на северо-восточное побережье острова…
* * *
Воспоминания Рена были бесцеремонно прерваны парой кусачей. Животные выскочили из зарослей, когда он шёл от портала, расположенного неподалёку от каменного круга, в лагерь на пляже. Стряхивая с кустов капли росы ударами гибких хвостов и утробно урча, хищные твари бросились к парню. Он проворно отскочил в сторону, выхватывая шпагу. Это было простое лёгкое оружие, предназначенное как для колющих, так и для рубящих ударов. Такое способен изготовить каждый мало-мальски обученный оружейник. Для того чтобы носить шпагу Мастера или другое напитанное магией оружие, Рен был сейчас недостаточно силён и ловок. А жаль! Ведь подобный клинок способен сам находить слабые места в защите противника и хищно впиваться в плоть. Но чтобы подчинить его своей воле, нужна особая сноровка и немалый опыт.
Уклонившись от первого кусача, он нанёс укол второму хищнику, целясь в шею. Клинок скользнул по пёстрой чешуе, не причинив твари вреда, но удар заставил её попятиться. Первый кусач тем временем попытался напасть сзади. Рен рубанул с разворота и перебил ему переднюю лапу. Тварь заверещала, из раны хлынула кровь. Однако для бегающего на двух задних ногах хищника такое повреждение не критично, оно не мешает ему продолжать атаку. Кусачи насели на парня одновременно. Один из них вцепился в его голень, второй ухватил зубами за полу куртки, но не смог порвать прочную, усиленную металлическими заклёпками кожу. Юный пират, вскрикнув от боли, поднял оружие, развернув его остриём вниз, и нанёс твари сильный удар сверху между лопаток. Прочная чешуя снова спасла кусача — она отклонила клинок, и он не задел жизненно важных частей тела, хотя на боку появилась длинная рана.
Рен перепрыгнул через валявшееся сбоку от него бревно, сбив на миг тварей с толку, и, слегка поскользнувшись на мокрых папоротниках, бросился бежать через лес. Боли в ноге он пока не чувствовал. Оказавшись под деревом, одна из ветвей которого росла на высоте чуть более сажени от земли, парень взял шпагу в зубы, подпрыгнул, подтянулся и втащил на сук раненую ногу. Кусач прыгнул следом, но торчащие из пасти клыки только впустую щёлкнули в воздухе.
Хищники забегали вокруг ствола, выискивая способ добраться до ускользнувшей жертвы. Рен прижался к шершавой коре, чтобы не упасть, убрал шпагу и бегло осмотрел рану. Кости и сухожилия были не задеты, иначе он не смог бы бежать. Но кровь хлестала вовсю. Обмотав голень полоской ткани, припасённой на такой случай, парень нащупал в сумке пучок лечебной травы, собранной вчера перед самым ливнем, и засунул несколько листьев за щёку. Тщательно прожевал и проглотил. Прислушался к тому, как медленно отступает боль, давшая о себе знать, стоило ему немного успокоиться.
Один из кусачей высоко прыгнул, срывая когтями куски коры. Его клыки скользнули по подошве кожаного ботинка. Вторая тварь, истекающая кровью, прыгать уже не могла. Но и она кружила вокруг дерева, жаждая мести и свежего мяса. Рен снял сплеча лук и, полусогнув ноги, чтобы не свалиться вниз, стал всаживать в пёстрые спины хищников стрелу за стрелой. Потом, когда твари перестали скрести когтями окровавленную траву, спустился вниз и вырезал окорока. Мясо кусачей ему очень нравилось и в жареном, и в копчёном виде.
— Ну что, зубастые, и кто теперь кого съест? — спросил Рен, завершив разделку. Кусачи, разумеется, не ответили. Поэтому парень перебросил сумку через плечо и, поудобнее пристроив лук, двинулся дальше. Несмотря на прокушенную ногу и то, что победа над двумя не слишком сильными хищниками отняла у него столько сил, Рен был полон решимости сегодня же обследовать катакомбы у берега. Хорошее настроение стремительно возвращалось.
Миновав тёмный прямоугольник взрыхлённой Элврихом земли, он прошёл сквозь проём в ограждавшем лагерь частоколе. Сделать ворота никто так и не удосужился. Впрочем, особой нужды в них не было — лесные звери не слишком любят выбираться на морской берег. Рен спустился по песчаной тропинке к хижинам.
Когда Грег решил основать на берегу свой лагерь, сначала были построены два жилища. Их завершили как раз после того, как Рен проник в подземелье под древней пирамидой в своей тщетной охоте за сокровищами. Позднее пираты возвели ещё три хижины. Их успели покрыть корой и пальмовыми листьями, снабдить очагами перед самым землетрясением. А после него лагерь на берегу стал команде Грега не нужен, и спустя несколько дней пираты перебрались на противоположную сторону острова. На пляже остались только Элврих, Люсия и Гарвелл. Позднее к ним присоединились Тео и Джим. Они заняли третью хижину. Оставшиеся жилища недели полторы назад были переданы остаткам команды погибшего судна купца Титуса Гроша и его вдове Гатане. Именно к одной из этих построек, на ходу поздоровавшись с недавно проснувшимся Элврихом, и направился в то утро юный пират Рен по прозвищу Морской Дракон.
