— У вас неплохо получилось, — милостиво признала она. — Так и быть, проводите меня до конюшни.
Они двинулись неспешно, прогулочным шагом. Юноша непринуждённо болтал, рассказывая что-то из славной истории замка, она же рассеянно поддакивала и осматривалась, но не приметила ничего, что заставило бы встрепенуться её чутьё. Кажется, ищейка из неё никакая, ну и ладно.
Может, маг теперь немного притихнет, ибо Айриэ была практически уверена, что взбешённый нападением на дочь Паурена герцог устроит своему кудеснику весёлую жизнь. А что Рольнир Файханас, хоть и прекрасно владел собой, но был именно взбешён, она нисколько не сомневалась.
— Фирниор, послушайте, вы помните ту куклу? — решила она спросить в лоб, безжалостно прерывая рассказ об осаде замка тысячелетней давности.
— Какую куклу, мэора? — непонимающе захлопал он своими тёмными стрельчатыми ресницами, не будучи в силах так сразу переключиться с героических деяний на девчачьи глупости.
— Которую вы разрешили забрать дочери капитана Паурена.
Он остановился и нахмурился, пытаясь напрячь память — либо же умело притворяясь, что вспоминает.
— Это было больше декады назад. Экономка наводила порядок в старой детской, что ли, а девчонка была при ней. Раскапризничалась из-за дорогой гномьей куклы, ну, вспоминаете? В конце концов, это же вы там присутствовали, не я!
— А-а, теперь припоминаю! — просветлел Фирниор. — Действительно, было. Эта девчонка так противно визжала… Разумеется, я разрешил ей забрать игрушку, у кузин таких с десяток, к тому же они давно уже выросли. Сейчас всё равно некому играть в куклы, в замке только двое детей, мои единокровные братья.
А, выходит, её догадка насчёт второй жены его отца верна, мимоходом отметила магесса и спросила:
— А вы знаете, откуда эта кукла появилась?
— Ну, как и все прочие, наверное, — неуверенно ответил Фирниор. Он задумчиво растопырил пальцы левой руки и потянулся пригладить волосы, от чего они ещё больше растрепались. — Из лавки с игрушками. В столице, скорее всего, покупали. Если честно, я понятия не имею, мэора.
Зачем магесса задавала ему эти вопросы, юноша не полюбопытствовал. Возможно, из простой деликатности, но могло быть и так, что он и сам всё прекрасно знал. Или не могло?.. Ох, нелегка сыскная работа… как выяснилось опытным путём. Не то чтобы Айриэ никогда раньше не занималась чем-то подобным, просто последний раз случился очень давно и не здесь, в почти уже забытом прошлом.
Возле конюшен, куда они наконец дошли, им навстречу попался хмурый, недовольный наследник, катящий здоровенную тачку с навозом. Выходит, его светлость не так уж и балует сына, раз на самом деле периодически воспитывает физическим трудом. Орминд охотно воспользовался случаем оставить тачку и отвесил язвительный комплимент:
— О, вы значительно похорошели со времени нашей последней встречи, мэора!
— Зато вы стали попроще, — спокойно ответила Айриэ. — Вам это, пожалуй, на пользу.
Орминд, облачённый в затрапезного вида рубаху и штаны, зло вспыхнул. Явно разозлён из-за чрезмерной, как он считает, отцовской кары, а тут ещё магесса подвернулась, из-за которой всё и случилось.
— Не будет ли угодно прекрасной мэоре, чтобы я привёл её дивного коня? — осведомился он издевательским тоном, отвешивая преувеличенно почтительный поклон.
— Будет, — мирно отозвалась Айриэ, не обращая внимания на его злость.
— О, сию секунду, мэора! Особенно если ваш кавалер соизволит пойти со мной и помочь.
— Пойдём, Орминд! — тоже вполне добродушно откликнулся Фирниор, очевидно, давно приученный к язвительности и капризам кузена.
Когда они появились, Орминд вёл в поводу Шоко, Фирниор — тонконогого вороного красавца с лоснящимися боками. Наследник кривил рот в злорадной улыбочке, на щеках его кузена играли желваки: видимо, Орминд удачно съязвил, дабы поднять себе настроение. Подойдя, герцогский сынок небрежно сунул магессе повод и брезгливо заметил:
— Будь я на вашем месте, мэора, я бы побоялся сесть на такого одра.
— Ничего, мэор Орминд, видимо, я гораздо храбрее! — невозмутимо отпарировала магесса и потрепала Шоко по шее.
Фирниор, скармливавший яблоко своему коню, едва слышно фыркнул. Порывшись в карманах, нашёл ещё одно и протянул Шоко. Тот не стал ломаться и взял яблоко, аккуратно пощекотав губами ладонь юноши.
— Зато он умный и славный, — искренне заявил Фирниор и потянулся погладить коня. Его кузен только презрительно скривил губы, но промолчал, снова взявшись за тачку.
«Ты тоже ничего», — выражал весь вид Шоко, с небывалой снисходительностью принимавшего ласку от чужого человека. И даже укусить не попытался, вот чудеса-то.
Вспомнив, что держит в руке несчастные розы, магесса секунду поколебалась — не выбросить ли, но передумала и принялась пристраивать букет в седельную сумку. Просто представилось почему-то, каким злорадством вспыхнут глаза герцогского сына, да и Фирниора обижать не хотелось. Пожалуй, от юнца может быть польза. Надо его расспросить о родственничках, вдруг да проболтается о чём-нибудь интересном.
— Вы собрались на прогулку, Фирниор? Тогда давайте после подъёмного моста наперегонки до реки! — Магесса удобства ради сбросила иллюзию с одежды, вернувшись к привычным лёгким рубашке и штанам.
— Хорошо, мэора! — глаза юноши загорелись азартом.
Они мчались сначала по дороге, вздымая клубы пыли, примерно с полмили — мимо полей пшеницы и ржи, потом ещё немного до зелёных кустов на берегу, через скошенный во второй раз луг. Река была всё та же, Мельничная, плавно извивавшаяся вокруг Кайдараха. От реки к замку тянулся канал, питавший крепостной ров. Наверняка тоже гномы ещё в стародавние времена делали: копали вручную, потом укрепляли заклинаниями — чтобы не мелел, не заиливался, не «цвела» в нём вода.
Пришли к кустам почти голова в голову, вороной отстал на пару ладоней. Иллюзию с Шоко магесса не снимала, иначе нечестно, какой смысл соревноваться. Шоко никакой скакун не догонит, но когда он был в облике савраски, то из-за магических и физических законов был вынужден подстраиваться под «иллюзорные» короткие, толстые ноги, снижавшие его скорость.
Давая разгорячённым коням остыть, они немного поездили по берегу шагом, со смехом обсуждая скачку, потом спешились, устроившись в тени густых кустов. Айриэ, как всегда, отпустила Шоко бродить на свободе, только заткнула поводья за седло, чтобы не болтались. Конь тут же потянулся к воде, рядом пристроился вороной, привязанный хозяином к кустам. Взгляд магессы зацепился за грустные розы, торчащие из седельной сумки, и Айриэ решила дать им шанс. Щедро окунув букет в воду, она положила его на траву рядом с собой.
