Но она забыла, что Каллидиос еще и мастер иллюзии.
Он вдруг появился из серого полумрака, как раз в том месте, где была дверь.
- Я не могу уснуть без моей трубки, - ласково сказал он.
Они прошли незначительную часть пути, но Сантиддио уже убедился, что без своего друга-гиганта, он бы не смог проделать и малую толику путешествия. В Кордаве Сантиддио относился к своему другу с оттенком легкого превосходства потомственного аристократа перед грубым варваром. Такое отношение было характерно для большинства жителей Кордавы, которые с презрением смотрели на тех, кто не имел счастья родиться в городе, а киммериец с его грубым акцентом, манерами и первобытными принципами казался просто неотесанным мужланом из захудалой провинции.
Зато стоило им оказаться на территории Пиктов, всего в нескольких днях плавания от Кордавы, их роли поменялись. Вдали от цивилизации Сантиддио оказался неученым неслухом, а Конан являл собой верх образованности.
В Кордаве они украли лодку. Конан, обладавший кошачьим зрением, всю ночь упрямо греб против течения в полной темноте, пока ранние солнечные лучи не разогнали туман, клубившийся над рекой. Сантиддио обладал достаточно тренированным телом и считал себя неплохим атлетом. Но задолго до того, как Конан объявил привал, окончательно выбился из сил. Все его тело ломило, как будто он недавно побывал в камере пыток. Конан ловко подвел лодку к берегу и тщательно укрыл под нависающими над водой ветвями деревьев.
- Двигаться дальше днем слишком опасно, - разъяснил он Сантиддио, как ребенку. - Мордерми может помнить, что однажды я уже предлагал ему бежать через страну Пиктов. Он мог послать вдоль берега конные отряды, которые быстро нас настигнут. Ночью мы можем ускользнуть от них.
Сантиддио рухнул на дно лодки и крепко уснул, несмотря на неудобную позу. Когда он проснулся, Конан дал ему поесть плоды каких-то деревьев, собранные им на берегу. Сантиддио даже не почувствовал, что Конан покидал лодку.
С наступлением темноты они продолжили свой путь. Теперь Конан греб более спокойно, но у Сантиддио при каждом взмахе весла по жилам пробегал огонь. Один раз Конан остановил лодку и сделал знак сидеть тихо. Они укрылись за полузатопленной корягой и находились там примерно около часа. Наконец, Конан дал знак и начал тихонько грести.
- Другая лодка, - пояснил он позже. - Разве ты не видел, как они проплыли недалеко от нас? Мордерми должен был велеть своим солдатам снять кольчуги, если они не умеют сидеть тихо.
Сантиддио ничего не слышал и никого не видел.
На следующий день Конан поймал рыбу, используя вместо остроги кинжал. Во время побега им удалось захватить с собой шпаги и кинжалы, добытые у спящих стражников, но вот лука и стрел им достать не удалось. Жадно пожирая свою порцию рыбы, Сантиддио подумал, что в случае необходимости, киммериец смог бы изготовить примитивный лук.
Следующей ночью они миновали недавно покинутую стоянку. В ночном воздухе еще чувствовался запах дыма.
- Дальше уже можно не беспокоиться о патрулях Мордерми, - хрипло рассмеялся Конан. - Здесь повсюду бродят Пикты, а зингаранские солдаты отнюдь не жаждут, чтобы их скальп украсил пояс какого-нибудь воина.
Конан опустил весло в воду и принялся грести с удвоенной энергией. С этого момента, - заметил он, - нам надо быть вдвое внимательнее.
На следующий день во время очередной стоянки Конан появился из леса, держа в руках небольшой лук из черного дерева и пучок стрел. Аккуратно положив их в лодку, он протянул Сантиддио мешочек с сушеным мясом и ломоть грубого хлеба.
- Тело пришлось утопить, - тихо проговорил киммериец. - Эти Пикты настоящие дьяволы, когда дело касается их убитого сородича. Будем надеяться, что поблизости нет его друзей. Надо убираться отсюда как можно скорее.
Вскоре они достигли места, где кончалась граница Зингары и начинались земли Диких Пиктов. Граница была чисто условной, поскольку Пикты, не обладавшие письменностью, не имели ни малейшего понятия о существовании карт, на которых ученые мужи нанесли очертания зингаранского королевства, а посему бродили где хотели. На месте предполагаемой границы стоял торговый пост, который содержал полукровка по имени Инзио. То ли из-за его смешанной крови, то ли по какой другой причине, но Пикты его не трогали. Через Инзио передавались письма для Дестандази, через него получали ответ.
Конан рассчитывал, что пост уцелел во время последних налетов Пиктов и там они сумеют отыскать путь к жилищу Дестандази.
Смешение пиктийской и гиборийской крови придавало Инзио весьма своеобразный облик. Внешне он походил на карлика. В отличие от других содержателей торговых постов он обладал грубыми манерами и держался враждебно. Сантиддио так и не решил: то ли этот человек любит одиночество и не терпит посетителей, то ли предпочитает иметь дело только с Пиктами.
Пока Сантиддио объяснял, зачем они пожаловали, Инзио молча разглядывал пришельцев. Только перехватив свирепый взгляд Конана, карлик пожал толстыми плечами и сказал:
- Письма приходят из леса - я посылаю их вниз по реке, письма приходят по воде - я посылаю их в лес.
- А кто носит письма в лес и приносит их оттуда? - терпеливо расспрашивал Сантиддио.
Инзио нахмурился.
- Филин.
- Филин?
- Да, огромный филин.
- Ты имеешь в виду почтового голубя? - настаивал Сантиддио.
- Вроде того. Прилетает по ночам, стучит крылом в дверь. Письмо привязано к ноге.
- И относит письма к хозяйке. А как же он знает, когда прилетать?
- Это меня не интересует. Меня ничего не интересует!
- Ты лучше отвечай, когда спрашивают, - посоветовал Конан.
- Слушай, ты, киммериец, - проворчал Инзио. - Я не боюсь твоих угроз. Я не боюсь солдат, я не боюсь Пиктов. Я не хочу неприятностей.
- Напиши письмо сестре, Сантиддио, - предложил Конан, - напиши, что мы здесь и зачем пришли. Попроси ее встретить нас или прислать провожатого. А мы подождем, пока придет ответ.
В полночь в дверь застучали крылья. Инзио распахнул дверь, и в комнату влетел огромный филин. Конан, который знал в этих местах любого зверя и птицу, никогда не видел такого филина. Черная птица хмуро косилась на них, пока Инзио привязывал к ее ноге письмо. Затем она бесшумно взмахнула огромными крыльями, вылетела из комнаты и исчезла в ночи.
Они так и не поняли, как Инзио позвал филина.
На следующий вечер Конан в задумчивости точил свою шпагу. Вдруг из темноты вынырнул волк и направился к Сантиддио. Первой мыслью Конана было, что зверь ручной, иначе он не подошел бы так спокойно к человеку. Волк сверкнул своими желтыми глазами в его сторону, и киммериец сразу понял, что ошибся. 3а спиной послышался крик Инзио и звук запираемой двери. На массивной шее волка был одет ремень, к которому прикреплено письмо.
