Я растерянно потоптался на месте, позабыв, зачем пришел. Не представляю, сколько времени простоял, разглядывая тележки. Голову заполняли тревожные мысли. Что я вообще знаю о Лейке? Ей, как и остальным вемам, нужны мои воспоминания, от этого зависят их жизни. Если я стою на пути к спасению, станет ли она колебаться? Я ей и не нравлюсь особо! Что толку гадать? Пусть Лейка сама ответит на вопросы.
Удрученный, я отправился обратно. Только в подъезде сообразил, что меня ждет голодный мальчишка, а хозяйка, скорее всего, не вернулась. Однако Артема в квартире не оказалось. Дверь отворила разозленная Лейка, смерила меня убийственным взглядом и уплыла на кухню. Я последовал за ней.
— Некачественно ты сходил в магазин. — Она покачала вымытым половником и водрузила его на сушку. — Еды не принес.
— Где Артем?
— Отец увез. — Лейка отставила намыленную сковороду в сторону, выжала губку и обернулась. — Что случилось?
Вот уж не спрятаться, не скрыться — как под сканером. Что ж, перейдем сразу к делу.
— Ответишь честно на вопрос?
— Я всегда отвечаю честно.
— После попытки забраться к человеку в голову против его воли, подобное нельзя повторить неделю?
— Ну… — замялась Лейка. — Да.
У меня внутри все словно перевернулось. Паша не соврал! Я жду, что в любой момент вемы выскочат из-за угла, устроят мне ментальную атаку… а бояться-то нечего.
— Ты об этом не упоминала! — вспылил я.
— Оно не так уж важно…
— Да ну?!
— Суть от этого не меняется.
— Я считал, ты хочешь помочь!
— Тебя не заставляли оставаться. Более того, даже не предлагали. И сейчас никто не держит. Кстати… кто тебе рассказал о замке на барьере?
— Какая разница? Главное, рассказала не ты!
— Не понимаю, чего ты взъелся, — всплеснула руками Лейка, но и это сделала с неизменным изяществом. — Разве я собиралась влезать насильственно? Если ты пустишь меня, у нас получится и при сломанном барьере. Собственно, этим я занимаюсь, пока ты пытаешься спалить мою квартиру!
— У тебя нет выбора. Другой способ недоступен! Вдруг за оставшиеся три дня не разберешься со мной по-хорошему? Что тогда?
Она нахмурилась:
— Неужели ты думаешь…
— Я не знаю, что думать! Ты ненароком забыла сообщить, что в ближайшие дни мой мозг не выпотрошат. Ах, точно. Это неважно!
— Заканчивай истерику, а?
— Быть может, ты еще о чем-то забыла упомянуть? Таком же неважном?
Лейка побагровела и с яростью бросила губку в раковину.
— Все, надоело!
— Отлично! — разозлился я. — Удачи.
Она меня не остановит — их фокусы на мне не работают. Теперь понятно, почему те двое мило беседовали со мной и увезли в подмосковную глушь, вместо того чтобы перейти к решительным действиям.
Я покидал свои вещи в рюкзак и вышел в коридор. Лейка догнала меня уже в дверях. Встала в воинственную позу и скрестила руки на груди. Сама доброжелательность! Охотно верю в ее благороднейшие намерения.
— Куда ты? — властно спросила она.
— Меня же здесь никто не держит, — напомнил я и переступил порог.
— Когда в следующий раз прибежишь с извинениями, могу ведь дверь перед носом захлопнуть.
— Не прибегу.
Я закинул рюкзак на плечи и понесся вниз по лестнице. На первом этаже услышал, как наверху закрылась дверь. Лейка надеялась, что я вернусь? Разбежалась!
Поразмыслив как следует, я поехал в общежитие. Выворачивание мозгов наизнанку и всякие Лектумы мне не грозят, в глаза я никому смотреть не буду. Высплюсь и придумаю, что делать дальше. Три дня в запасе есть. Всего-то надо избегать пустынных мест и не оставаться в одиночестве. Народа в общаге предостаточно. Сомневаюсь, что вемы туда сунутся. Слишком много свидетелей, а всех они не усыпят.
В родной комнате я наконец-то вздохнул свободно. Никаких доисторических комодов, потертых салфеток, безвкусных статуэток и прочих пылесборников. Даже не захотелось удавить кошку соседа Васи, которая традиционно цапнула меня за пятку. Вася предположил, что мое отсутствие связано с выдающимися сексуальными подвигами и громко за меня порадовался. Разочаровывать его я не стал. Проверил электронную почту, социальные сети, обновления любимых сайтов, и завалился спать.
Ночью меня разбудил подозрительный шум. В общаге редко бывало тихо, но этот шум был совсем подозрительным. Кто-то пытался проникнуть в комнату, и очень осторожничал. Бедный замок скрежетал, но натиск сдерживал. Молча у нас двери никто не штурмовал. Их попросту сносили, причем сам процесс сопровождался веселыми песнями, бурным перечислением претензий или требованиями выдать Катю. Тот, кто старался вломиться к нам сейчас, был не из местных. Напрасно я думал, что вемы не сунутся в общагу! Пожалуй, они бы прямо с вокзала меня умыкнуть не постеснялись. А еще здравый смысл подсказывал, что в этот раз энергетические деятели будут менее вежливы…
Я слез с кровати и на что-то наступил. Раздалось истошное «мяу». Гадская кошка!
— Ты чего? — сонно пробормотал Вася.
Подозрительные звуки смолкли, в комнате стало тихо. Относительно тихо, если не считать музыки, раздающейся снизу.
— Спи, — отозвался я, в темпе надевая джинсы.
Психические суперспособности не помогут взломать дверь. Тем более мы недавно сменили стандартный общаговский замок на крутой магазинный. Прошлый с корнем выдрали буйные первокурсники, спутав комнаты после грандиозной попойки. Надо сматываться, срочно! Эти паранормальные ребята не сдадутся. Если в комнату не попадут, подкараулят меня на выходе. Выберусь тайком, ночью улизнуть проще.
Вася протер глаза.
— Куда ты собрался?
— Пока не знаю, — ответил я, натягивая футболку. — Тебя могут начать обо мне спрашивать. Отвечай честно, что не представляешь, где я.
Он испуганно моргнул.
— Во что ты вляпался?
— Длинная история.
— Ты кому-то денег должен?
— Ага, — зачем-то подтвердил я и накинул куртку.
— Ну ты даешь, — присвистнул Вася.
Я схватил телефон, зарядку, кошелек, и бросился к балкону, распихивая их по карманам.
— С ума сошел? — донеслось вслед.
Может, и сошел. Это бы многое объяснило.
Балкон встретил меня сыростью и собачьим холодом. Я протиснулся между сваленных в кучу коробок и перебрался на другой конец. У нас был объединенный балкон — общий на две комнаты. Вторая дверь оказалась открыта. Я шагнул внутрь и чуть не сбил девушку в короткой ночной сорочке.
— Ни фига ж себе! — остолбенела она.
Я изобразил самое невинное выражение лица, на какое был способен.
— Заблудился слегка.
