Ардагаст выехал на коне к освобождённым невольникам. Те приветствовали его, не спешиваясь, искренне, но без подобострастия. Заросшие, оборванные, но сильные телом и упорные — слабые на солеварнях долго не жили. Из-под густых волос, падавших на лбы, на молодого царя испытующе смотрели глаза тех, кто сам уже всё испытал. Зореславич приветливо улыбнулся:
— Здравствуйте и вы, изо всех племён вольные люди. Рад, что верите мне: освободил вас Яснозор, а вы ко мне пришли.
— Яснозор — великий храбр. Никого сильней его в Карпатах нет. И секира у него не простая — громовая, — сказал горячо, уверенно один из рабов.
— Почему же пошли ко мне?
— У него оружия, и коней мало. А у тебя сразу на всех нашлось. Мы не в горы хотим, а по домам. Но перед тем — отплатить за всё бастарнам с языгами. Чертям в пекле после них нечего будет с нами делать! Вели только — истребим бастарнов половину, а Ягино племя — до последнего!
— Веди нас, Солнце-Царь! Смерть пёсиголовцам! Смерть волохам! — разом закричали рабы.
Ардагаст, покачав головой, произнёс спокойно и твёрдо:
— Нет. Мне сам Велес сказал: ни у кого зря жизнь не отбирай. Кто из них ещё посмеет воевать — будем бить. Кто вас беззаконно мучил — укажете, я всех покараю нещадно. Но жить в моём царстве — в том ни одному племени не отказано. Потому что не создали боги племени, недостойного согреваться лучами солнца. Кто с этим не согласен — пусть отдаёт оружие и коня и идёт куда знает.
Никто из рабов не посмел возразить. Сразу поняли: здесь, в царстве росов, свои законы, такие же непреложные, как дневной ход Солнца.
Сильно выросший отряд Ардагаста шёл на восток, в долину Днестра. По дороге он неожиданно встретился с конной дружиной Вячеслава. Князь дреговичей был взволнован, переводил взгляд с царя на Всеслава, словно не веря своим глазам. Потом с трудом произнёс:
— Слава Даждьбогу, вы все живы! А к нам в стан прискакал странствующий волхв, сказал, будто тебя с дружиной Велес под землю взял.
— Вы бы с него чужие волосы содрали, так увидели бы стриженую макушку. Разве странники божьи верхом ездят? А Велес меня и впрямь взял, да отпустил. Мудрейший всё-таки... Скажи, как воюете без меня? Догнали ли тех, что бежали с Золотой Липы?
— Языгов догнали у устья Серета. Они все засели в стане с семьями, огородились кибитками. Стада их мы взяли. Тут и пешая рать к нам подоспела. А Чернорог бежал в долину Прута. За ним погнался Андак с дружиной. Едем скорее, царь! Если весть эта лживая дошла до Саузард с муженьком её — быть усобице.
Своё главное войско Ардагаст действительно застал на грани усобицы. Андак успел захватить и разграбить Олений дом, когда всё тот же ряженый волхв донёс ему весть об исчезновении царя. Князь с царевной ту же развернули дружину, примчались на Днестр и принялись требовать царства себе. Одни князья поддержали их, другие — Хор-алдара, заявившего, что не признает царицей никого, кроме Ларишки. На сторону семьи Ардагаста дружно встали все венеды, особенно приднестровские, больше всего боявшиеся, что росы выйдут на восток и оставят их на расправу Церноригу. Сторонники Андака обзывали остальных князей рабами венедов. От схватки росов удерживало лишь то, что рядом в укреплённом стане засели языги.
С появлением царя смута улеглась разом, будто и не начиналась. Андака царь разнёс при всех не за посягательство на царство, а за то, что бросил преследовать Цернорига. Князь под насмешки росов удалился в юрту, где жена долго ругала его за то, что он не решился сговориться с языгами и вместе ударить на Хор-алдара и венедов. Андак отвечал, что его от этого удержали сами боги: ведь с вернувшимся Солнце-Царём биться не решились бы ни языги, ни росы. Тогда супруга принялась поносить его за то, что он поверил неведомому волхву и бросился добывать царство, вместо того чтобы хорошенько пограбить Буковину и угнать коренных бастарнов в рабство. Сокровищ Оленьего дома этой достойной чете было мало.
Языги, едва завидев царское знамя, решили просить пощады. Трое их князей вышли из стана пешком, повесив на шею пояса с мечами и акинаками, и стали на колени перед Ардагастом. Словене и рабы из Калуша при виде их возмущённо зашумели. Самый старый из князей медленно заговорил:
— Видит Бог Богов, никто не может победить тебя, царь росов. Смилуйся над нами, и мы будем верно служить тебе.
— Не верь пёсиголовцам, царь! Перебить их всех! Загнать в соляные копи! Продать грекам! — наперебой закричали словене и рабы.
Ардагаст движением руки утихомирил их и сурово обратился к языгам:
— Видите, как вас тут любят за вашу верную службу Церноригу? Позор вам! Вы, сарматы, из воинов превратились в цепных псов; Я не собираюсь грабить здешний народ, как царь бастарнов. А соль в Калуше будут добывать только свободные люди. Так зачем вы мне? Убирайтесь лучше к своим сородичам за Карпаты!
Старый князь низко склонил голову. Осенний ветер колыхал его длинные седые волосы.
— Нам некуда податься отсюда. Двадцать лет назад Фарзой выгнал языгов с берегов моря Ахшайна[27]. Они ушли через Карпаты, но наше племя осталось здесь, у нас кровная вражда с родом царя языгов. Нам пришлось делать всё, что требовал Цернориг. Если ты не примешь нас под свою руку, нам останется только биться в этом стане до последнего.
— Есть ли среди вас пёсиголовцы? — спросил царь.
— Ни одного. Эти твари удрали, как только почуяли, что здесь пахнет не добычей, а смертью.
— Что ж, раз вы не бесы с собачьими головами, а люди... то и живите здесь, как все люди в моём царстве. Тех же, кто издевался над поселянами, буду судить я или князь Вячеслав, который отныне правит этой землёй.
— Воистину, ты справедлив, как сам Гойтосир. Вели только отдать нам хоть часть нашего скота, чтобы нам было чем кормиться.
— Скота я вам дам на одну семью столько, сколько его держит венедская семья. Кочевать вы больше не будете. Садитесь на землю, пашите её, ловите рыбу. Я знаю, те из вас, кто победнее, так и живут.
Князья языгов низко поклонились царю росов в знак покорности. А у словен как-то сразу притихла былая враждебность. Вместо ненавистных пёсиголовцев рядом с ними оказались такие же пахари, как они сами. А с соседями-хлеборобами венеды всегда предпочитали ладить. Как, впрочем, и со сколько-нибудь мирными степняками.
Вслед за языгами пришли старейшины бастарнов. Они клялись всеми кельтскими богами, что не желают больше знать Цернорига и готовы давать дань росам. Ардагаст сразу же согласился. Он меньше всего хотел опустошить сёла бастарнов на равнине, а потом, губя своё войско, воевать с их обитателями в горах Буковины.
