– Кеннон, я знаю, где Моргон или где он скоро будет. Если ты немного подождешь… Если попросишь Элиарда подождать…
– Если попрошу. Однажды я сказал ему, что сегодня прекрасное утро, и он плеснул на меня помои из ведра. Пойми одно, Тристан: когда Моргон пожелает явиться домой, он явится. Без помощи кого-либо из нас. Подобно тому, как ему удалось уцелеть. Уверен, что он уже оценил твои усилия, потраченные, чтобы выяснить, что с ним случилось.
– Ты бы мог отправиться со мной…
– У меня вся храбрость уходит на то, чтобы стоять здесь, зная, что между мной и Хедом столько воды, и такой глубокой. Если хочешь, чтобы он явился домой, вернись туда сама. Во имя Высшего, постарайся, чтобы его потянуло домой что-то, что он любит.
Тристан молчала, между тем вода шлепалась о корабельный корпус и тонкая черная тень мачты лежала у самых ног. Наконец Тристан сказала:
– Ладно. – И шагнула вперед. Остановилась. – Я поеду домой и скажу Элиарду, что со мной все в порядке. Но не обещаю, что останусь. Не обещаю. – Сделала второй шаг, затем вернулась к Рэдерле и пылко прильнула к ней. – Будь осторожна, – тихо проговорила она. – И если увидишь Моргона, скажи… Да просто скажи то же самое. И передай, чтоб возвращался домой.
Она выпустила Рэдерле и медленно подошла к Кеннону. Он уронил руку ей на голову, привлек ее к себе, и в следующий миг она обвила его рукой. Рэдерле наблюдала, как они спускаются по трапу, как пробираются через кипящие бурной жизнью пристани. Ее разобрала дикая тоска по Ануйну, по Дуаку и Элийу Хелскому, по Руду с его глазами вороны, по звукам и запахам Ана, по нагретым солнцем дубам и голосу, шепчущему из недр земли о бесконечных хитросплетениях людских судеб.
Стоя сзади, Бри Корбетт негромко произнес:
– Не печалься. Через неделю ты вдохнешь запах родного дыма.
– Через неделю? – Она опустила взгляд и увидела белую отметину на своей ладони, ничего общего не имеющую с Аном. Затем, почувствовав его беспокойство, добавила более непринужденно: – Думаю, мне лучше сойти на берег. Ты не попросишь, чтобы привели моего коня?
– Если подождешь, я стану тебя сопровождать.
Она положила ему руку на плечо.
– Со мной ничего не случится. Я хочу немного побыть одна.
Она проехала через пристани, проскакала по оживленным торговым улицам. Если кто и беспокоил ее, она этого не замечала. Угасающий день бросил наземь сеть длинных теней, когда она свернула на безмолвную дорогу, ведущую в гору, к училищу. Только теперь она вспомнила, что не видела сегодня нигде в Кэйтнарде учеников, шумных и беспокойных, в ярких одеяниях. На дороге никого не было. Последняя излучина тропы – и вот Рэдерле на вершине, перед пустынными лужайками, окружившими училище.
Она остановилась. Древние темные каменные стены и непроницаемые окна, казалось, приютили пустоту и предательство истины, столь же горькое и страшное, сколь предательство, совершившееся на горе Эрленстар. Тень великой горы протянулась через Обитаемый Мир к сердцам Мастеров, прежде чем они обнаружили чудовищный обман в собственных стенах. Они могли разослать по домам учащихся, но Рэдерле знала, что, хотя они могут усомниться в себе, они никогда не усомнятся в неизменности и непременности узорчатого полотна Искусства Загадки.
Она спешилась у дверей и постучала. Никто не вышел, и она открыла дверь. В узком коридоре было темно и пусто. Она медленно прошлась по нему, оглядывая долгую череду поочередно распахивающихся дверей, за каждой из которых были когда-то кровать, книги и велись бесконечные игры у оплывающих свечек. Внизу – ни души. По широкой каменной лестнице она поднялась на второй этаж; там оказалось еще больше распахнутых дверей, и в комнатушках за ними – ничего. Наконец она поравнялась с дверью библиотеки Мастеров. Дверь была закрыта. Рэдерле ее отворила.
Восемь Мастеров и один король, оборвав негромкую беседу, оторопело обернулись. Глаза короля, много повидавшие, синие, как лед, вспыхнули, когда он с внезапным любопытством взглянул на вошедшую.
Один из Мастеров поднялся и учтиво произнес:
– Рэдерле Анская. Можем ли мы тебе чем-нибудь помочь?
– Надеюсь, что да, – прошептала сна, – потому что больше мне некуда обратиться.
Окруженная доброжелательным и беспристрастным молчанием, она поведала им о Меняющей Обличья, которая посетила ее в доме Данана, и о своем бегстве с горы Исиг. Она поведала о камне, который нашел Астрин на Равнине Королевских Уст, и показала отметину на своей ладони. Она поведала, как держала в руке огонь в унылой пустоте ночи на Задворках Мира и как вспыхнул и упал в отблесках этого огня кубок изменника-арфиста. Она поведала, зная, что они и без того знают, но по праву печали и наследия ей надлежало еще раз об этом напомнить, повесть об Илоне, рожденном от Ана и безбрежного моря. И увидела, как в их глазах собираются нити ее загадки. Когда она закончила, сумерки пробрались в библиотеку, растворив безмолвных слушателей в черном, старые пергаменты и бесценные рукописные книги с золотыми петлями переплетов. Один из Мастеров зажег свечу. Свет упал на его терпеливое, изборожденное глубокими морщинами лицо и на исхудалое и грубое лицо короля Остерланда. Мастер непринужденно сказал:
– Мы все сомневаемся в себе в эти дни.
– Знаю. И знаю, как основательно. Вы закрыли двери только потому, что приняли к себе как Мастера Основателя Лунголда. Я знаю, встреча с кем ждала Моргона, когда Дет привел его к горе Эрленстар.
– Ты это тоже знаешь?
– Догадывалась. А позднее Дет… Дет рассказал мне, что так и было.
– Кажется, он не особенно тебя пощадил, – сказал Хар. Его голос прозвучал сухо и отрешенно, но она угадала по его лицу, какой гнев и смятение посеял арфист в Обитаемом Мире.
– Я не просила о пощаде. Мне была нужна истина. Она нужна мне и теперь, поэтому я здесь. Отсюда следует начинать. Я не могу со всем этим вернуться в Ан. Будь мой отец там, возможно, и могла бы. Но я не могу вернуться и прикинуться перед Дуаком, Рудом и Владетелями Анскими, будто я так же верна Ану, как древесные корни и древние курганы королей. Во мне есть могущество, и я боюсь его. Не знаю… Не знаю, что может вырваться из меня без всяких моих намерений. Я не знаю больше, где мое место. Я не знаю, что делать.
– Невежество, – прорычал король-волк, – губительно.
Мастер Тэл шевельнулся, его поношенное одеяние чуть слышно прошуршало.
– Вы оба явились за ответами; мы мало что можем вам предложить. Порой, однако, находишь ответ, всего лишь повернув вопрос; а перед нами множество вопросов. И в первую очередь – тот, что касается Меняющих Обличья. Они появились почти без предупреждения в тот миг, когда Звездоносец начал осуществлять свое предназначение. Они знали его имя раньше, чем узнал он; они знали о мече со звездами, сокрытом в гробнице детей Властелинов Земли на Исиге. Они стары, старше, чем полотно истории и древнего Искусства Загадки, безродны и безымянны. Они должны получить имена. Лишь тогда ты поймешь происхождение своей силы.
