Любовник, отошедший от отцовского заклятья, встряхнул головой и начал оглядываться, стараясь понять, куда это его занесло. Взгляд его остановился на Конане. На лице духа вспыхнула кровожадная улыбка и он начал приближаться к киммерийцу. Вселяться в него он, видимо, не собирался, помня об отцовской судьбе, а вот придание мучительной смерти, судя по всему, входило в его планы.
Конан решил, что бегство в данной ситуации вариант не зазорный, но любовник предусмотрел и это. Ноги киммерийца словно вросли в пол. Да и руками он пошевелить не мог, оставалось только вертеть головой в надежде узреть что-нибудь годное для дела спасения собственной жизни. Ничего такого, к сожалению, не наблюдалось.
Мальчик остановился в шаге от Конана. Улыбка его стала еще шире.
Он медленно протянул правую руку к киммерийцу, но коснуться его не успел. Два метательных ножа вонзилось ему в спину. Дух-любовник коротко вскрикнул, и упал замертво к ногам киммерийца, в тот же миг обретшим подвижность.
В дверях стояла довольно ухмыляющаяся дева-воительница, которую они с Сигурдом несколько дней тому назад встретили на базаре. Собственно, и сам ванир возвышался за её спиной.
— Мы вовремя, — сказала Тара, проходя внутрь.
— Надо было догадаться, что ты здесь, — Сигурд дружески похлопал Конана по спине. – Разве ты когда-нибудь пропускал такое веселье?! Кстати, не в обиде на меня за тот случай?
Киммериец не сразу понял, что имеет в виду его первый помощник. Потом вспомнил, что ванир хорошенько приложил его, когда он вернулся из поместья без Зелтрана.
— Ты всё правильно сделал, — сказал Конан. – Я поступил бы так же.
— Рад слышать! – улыбнулся Сигурд.
— Вы-то как здесь оказались? – поспешил узнать киммериец.
Скольких трудов им самим с Харольдом и Ясудом стоило найти это внешне неприметное место, даже вспоминать не хотелось. Конан не представлял, кто кроме Себера и любовника знал о нем, а уж они-то точно с первым помощником в беседы не вступали.
— Мы искали духа-любовника, — объяснил Сигурд, — чтобы не дать ему выпустить на волю своего отца. Коратцо удалось обнаружить двух людей, что являлись заготовленными для него ходячими оболочками. Через них мы и хотели выйти на духа, но внезапно всю нашу компанию отловил по дороге в особняк, где прятались те двое, человек, назвавшийся Ганешем. Он объявил себя древним пророком обретшим новую жизнь, а Коратцо сказал, что ему можно верить. Вот этот самый Ганеш и велел нам со всех ног бежать в этот домик. Его и следует поблагодарить за то, что ты остался жив, а любовник так и не освободил отца.
— Он его освободил, — разочаровал друга Конан.
— Что?! – в один голос закричали Сигурд и Тара. Похоже, кто-то успел растолковать им последствия обретения древним магом воли.
— Один из тех людей, за которыми вы охотились, — сказал киммериец, — нес в своем теле смертельный яд для отца духов. Он отдал жизнь, чтобы убить его.
— Это он? – спросила Тара, указывая на разложившийся труп Ясуда.
— Да, — ответил Конан. – Надо его похоронить, когда все это закончится. И мага, он тоже хорошо сражался.
После смерти Харольд вновь обратился из медведя в человека.
— Я знаю его, — сказал Сигурд, отбрасывая мертвых саббатейцев с тела некроманта. – Один из спутников Бруана, безумного духа.
— Он очень сильно нам помог, — поведал ваниру Конан. – Без него бы мы не нашли духа. Но это прошлое. Надо идти в поместье и постараться спасти Зелтрана. Боюсь, там творится что-то неладное. Маг, пленивший меня, погиб.
Подробности своего визита в сокровищницу и последующего пленения киммериец пересказывать не стал. Сигурд и Тара люди не глупые и в общих чертах произошедшее, наверняка, уже представляют.
— И Ганеш сказал, что мы должны туда отправиться, — поведала Тара. За время разговора воительница уже успела осмотреть импровизированное поле бое и сделать какие-то свои выводы. – Только он упомянул, что кроме воина к нам присоединиться и маг. А он мертв.
— Пророк имел в виду другого мага, — сказал стоящий у двери человек.
Сколько он уже находился в доме, никто не ведал.
Конан узнал его, и с трудом подавил желание броситься на него с мечом. К Тот-Амону, а это был именно он, у киммерийца накопилось множество долгов.
— Я тоже рад тебя видеть, старый друг, — улыбнулся стигиец. – Если бы Ганеш сказал мне, что предстоит иметь дело именно с тобой, меня бы здесь не было. Но на то он и пророк, чтобы и это предвидеть.
— Что тебе надо? – спросил Конан. Руку с эфеса меча он убрал, не желая демонстрировать свои чувства.
— Ганеш предупредил меня, — сказал Тот-Амон, — что в моем деле окажется не лишней помощь воина с хорошей сопротивляемостью магии. Еще он рассказал, как можно с этим человеком договориться. Конан, у тебя в поместье есть друг, обращенный в собаку?
— Да, — ответил киммериец, жестом призывая Сигурда и Тару не делать глупостей. Те казались готовыми в любой момент броситься на мага. Но сейчас это было лишним. Тот-Амон не был замечен в том, что нарушал заключенные договоренности. – Можешь его спасти?
— Могу, — кивнул Тот-Амон. – Пророк сказал, что заклятье там сложное, и кроме меня с ним смогут разобраться не более десятка хайборийских магов.
— Что ты хочешь взамен? – спросил Конан.
— Чтобы ты пошел со мной, — ответил стигиец. – Большего я и сам не знаю. Твои друзья, если захотят, тоже могут к нам присоединиться.
— Договорились, — согласился киммериец. – Я последую за тобой и постараюсь помочь, если возникнет такая необходимость.
— Я с тобой, — тут же произнес Сигурд.
— Я тоже, — присоединилась к нему Тара.
— Тогда идемте, — сказал Тот-Амон и, не дожидаясь никого, вышел на улицу.
Конан, Сигурд и Тара догнали мага только через два дома. Походка у стигийца была быстрая, размашистая. Даже по ней чувствовалось, насколько глава Черного Круга уверен в себе.
Киммериец появлению Тот-Амона удивился не очень сильно. Скорее странно, что это произошло только сейчас. Когда творятся события вселенского масштаба, верховный маг Стигии просто обязан находиться где-то неподалеку. Еще Конан предполагал, что Тот-Амон вполне мог быть не простым наблюдателем, а кем-то гораздо большим. Сидел в тени и дергал за ниточки, вполне в характере стигийца.
— Коратцо всё-таки победил Бруана, — вдруг произнес Сигурд.
— Ты о чем? – не понял Конан.
— Посмотри на людей, — сказал первый помощник. – Безумие схлынуло, дух, его вызвавший, мертв.
И действительно, Сартос за время битвы с отцом и саббатейцами стал иным. С лиц горожан исчезли злоба, страх, отрешенность. Никто не стремился выяснять отношения посредством кулаков. Даже обычного уличного гвалта поубавилось. Всё чаще и чаще взгляд киммерийца встречал добродушные улыбки.
