Я уже надевала портупею, собираясь уходить, когда раздался стук в дверь. Я подумала, что это Тор, и пригласила его войти, но это оказалась беременная женщина с корабля хранителей.
Я порылась в памяти и вспомнила ее имя.
— Приветствую тебя, сир-Маллани. Не ожидала тебя увидеть.
Она выглядела смущенной; значит, ее ко мне прислал не Датрик…
— Блейз… Я не была уверена, что ты меня помнишь.
— Ну, как же! — На самом деле она была права: в прошлом мы нечасто имели дело друг с другом. Маллани однажды помогла мне выполнить задание Датрика, оставаясь вежливой и сдержанной, — такие качества обычно не особенно запоминаются. Может быть, ее выделяло только нежелание пользоваться магией для того, чтобы улучшить свою внешность. Не прибегла она к иллюзии и сейчас: я не видела в ней ни следа серебристого сияния. Это всегда меня интриговало: Маллани не была красива, хотя ее лицо несло отпечаток сильного характера. Ей было около тридцати, и раньше она была поджарой и гибкой; теперь же Маллани напоминала наполненный ветром парус — устремленный вперед, но еле выдерживающий давление.
Я застегнула пряжку портупеи и потянулась за поясом, на котором висел кошелек.
— Я как раз собиралась отправляться на «Гордость хранителей», чтобы повидаться с Датриком. Чем я могу быть тебе полезна, сир-силв?
— Э-э… я не знаю, как сказать… — Я отложила пояс: стало ясно, что разговор потребует времени. — Я хочу, чтобы ты при помощи своего Взгляда определила, обладает ли мой младенец даром силва.
Я почувствовала облегчение. Дело было простым. Никаких ловушек, никакой опасности — легкий заработок.
— Пожалуйста. За плату, конечно. Пошли кого-нибудь за мной, как только твой ребенок родится. Судя по твоему виду, это может случиться в любой момент.
Я ожидала, что она поинтересуется ценой. Вместо этого Маллани сказала:
— Мы можем в любой момент сняться с якоря, да и ты, возможно, окажешься занята… Не могла бы ты определить это сейчас?
Я заколебалась, глядя на ее выпирающий живот.
— Не знаю… Даже ты сама сейчас не выглядишь силвом — ты ведь давно не прибегала к магии, верно?
— Верно. Мне говорили, что во время беременности этого лучше избегать. Магия требует много сил, а значит, вредит ребенку. — Маллани отвела глаза, едва не плача.
Я подавила вздох.
— Ты лучше расскажи мне все. Что за спешка? И что тебя тревожит? Все женщины с островов Хранителей, имеющие магический дар, всегда рождают детей-силвов. — Вспомнив о матери Руарта, я мысленно уточнила: «Или детей, обладающих Взглядом».
— Да, потому что и их мужья — силвы. Мой муж к ним не принадлежит.
Вот теперь я вспомнила о скандале, связанном с ее замужеством. Она была первой из служащих Совета, кто нарушил традицию и выбрал себе супруга не из своей среды. Закон такое не запрещал, но те силвы, кто хотел сделать карьеру, никогда себе такого не позволяли.
Маллани, запинаясь, пробормотала:
— Некоторые говорят, что мой ребенок силвом не будет. Я никогда о подобном не слышала, но все равно тревожно… И еще мне говорили, что если младенец окажется лишен магического дара, мне придется его отдать на воспитание, если я хочу оставаться на службе Совету.
— Это представляется очень жестоким.
— Так и есть, — всхлипнула Маллани, на мгновение потеряв самообладание. — Это идея советника Датрика. Он говорит, что мне придется так много ухаживать за малышом, если он окажется несилвом, что я не смогу выполнять свои обязанности.
Я фыркнула:
— Он просто мстит тебе за то, что ты пренебрегла силами и вышла за обычного человека. — Я никогда не питала иллюзий насчет мотивов, которыми руководствовался Датрик.
Маллани не посмела вслух согласиться со мной и сказала:
— Ожидание просто убивает меня… Мне очень нужно знать, и неизвестно, когда еще я встречу кого-то, обладающего Взглядом.
— Ну, таких много.
— Может быть, но как я их узнаю? Эти люди предпочитают не докладывать силвам о своих способностях. Блейз, не могла бы ты попытаться? Мне говорили, что младенцы пахнут магией…
— Это правда. Все маленькие дети-силвы так и благоухают. Но я никогда не пробовала принюхиваться к тем, кто еще в утробе матери.
— Прошу тебя!
Я пожала плечами:
— Хорошо. Только обещать тебе я ничего не могу. И еще: давай договоримся о цене. — Я показала на стену, за которой была соседняя комната. — Там находится девушка, на которую дун-маг наложил заклятие превращения. Она нуждается в помощи.
Глаза Маллани широко раскрылись.
— Ты хочешь, чтобы я ее излечила? Я… я не могу. Я не смею и приблизиться к дун-магии — ведь я же беременна. — Маллани в ужасе попятилась от стены — бесполезная предосторожность, поскольку вся моя комната была размером с корабельный карцер. — В любом случае одному силву такое не под силу. Ей нужна помощь нескольких человек.
Я вздохнула. Ничего другого я и не ожидала.
— Тогда с тебя пять сету.
Я ожидала, что она начнет торговаться — цену за такую маленькую услугу я назначила огромную, — но Маллани порылась в кошельке и положила монету рядом с тазом-раковиной.
— Как ты собираешься это сделать?
— Может быть, лучше всего тебе снять тунику и лечь. — Маллани сделала, как я сказала, и обнажила живот. Я оглядела ее. Она казалась огромной, как кит. — Когда тебе рожать?
— Скоро. Через несколько дней.
Я обошла вокруг, рассматривая Маллани со всех сторон, потом коснулась ее живота. Младенец зашевелился, и я почувствовала рукой слабый удар, словно малыш рвался на свободу из своей темницы. Меня охватила нежность, изумление перед этим чудом. Меня всегда возмущало, что мне отказано в выборе — иметь или не иметь ребенка, — но это чувство было лишь отблеском вечной ярости, ярости из-за того, что я — полукровка. Теперь же впервые в жизни я почувствовала что-то еще — боль, сожаление о несбыточном. У меня никогда не будет малыша…
Я поспешно отдернула руку, удивляясь собственной ранимости.
Маллани умоляюще посмотрела на меня; в глазах ее было отчаяние. Ей было мало просто родить ребенка — еще было нужно, чтобы он оказался силвом. Я ровным голосом сказала:
— Мне очень жаль, сир-силв. Я просто ничего не могу определить. Я не чувствую никакой силв-магии, но, возможно, дело в том, что твоя собственная плоть заслоняет малыша. Нужно дождаться, когда он родится. Дай мне знать, и я приду к тебе.
Маллани кивнула, поднялась с постели и натянула тунику, но что-то в ее глазах умерло.
— Спасибо, что попыталась.
Я чуть не промолчала, чуть не позволила моменту уйти… Это было не мое дело, но что-то заставило меня сказать:
— Случаются и худшие несчастья, чем рождение младенца — не-силва.
