— Уходят! — прорычал кто-то в непрекращающейся свалке, заприметив отряд беглецов, наполовину пересекший ров. Если бы орки обнаружили отступающих чуть раньше, то, скорее всего людям не удалось бы даже выйти на поляну.
Женщины и дети находились в середине колонны, окруженной уцелевшими бойцами. Тонкой прослойкой между ними легли охотники, задача которых была устранять угрозу на расстоянии. Во главе колонны с несколькими бойцами шел Мэйрон.
— Приготовиться! — крикнул он.
Колонна остановилась. Охотники снарядили свое оружие и под прикрытием своих впередистоящих товарищей были готовы отразить вражескую атаку.
Драка, разразившаяся между зеленокожими, постепенно стихала. Один за другим, орки неорганизованно, но, тем не менее, целеустремленно, выскакивали из толпы и устремлялись на новых противников, на ходу доставая оружие. Безоружный Гаркзыб ринулся следом за своенравными подчиненными, не став тратить время на поиск своего топора. Град стрел окатил группу орков, бежавших впереди, подкосив часть из них. Оставшиеся бойцы, воинственно взревев, обрушились на защитников колонны. Оборонявшиеся, готовые к атаке, держались уверенно. Яростный напор дикарей был встречен выверенными ударами топоров и молотов, а копья людей короткими выпадами нанизывали атакующих на острия.
Как же зол был Угрук в этот момент. Его цель была так близка… но подлые людишки очень не вовремя предприняли свой вероломный побег, и теперь ему снова придется выискивать случай, чтобы расквитаться с ненавистным командиром.
— За мной! — взревел он так, что орки, бегущие рядом с ним, изумленно остановились. Как ни странно, но возглас соплеменника произвел на некоторых из них должный эффект. Около шести орков основного отряда ринулись следом за новым вожаком.
Охотники продолжали награждать противников своими смертоносными укусами. Стрелы, словно разъяренные осы, молниеносно преодолевали расстояние до целей и жалили их. Бурлящий в крови орков адреналин помогал зеленокожим, даже с пробитым стрелой плечом или ногой, добираться до строя людей и сражаться до последнего вздоха. Как ни странно, хорошо организованный строй вымотанных людей не дрогнул под напором орков с фланга. Бойцы колонны, хоть и получали ранения, но непреклонно продолжали отражать всплески зеленой волны, осознавая, что проявление слабости может повлечь смерть всего отряда.
В суматохе боя маленький отряд Угрука сумел некоторое время оставаться незаметным для вражеских лучников, отделившись в начале сражения от основной группы. Горстка людей во фронтовой части строя слишком поздно заметила приближающихся к ней орков. Мэйрон, занятый в этот момент флангом, не сумел вовремя переправить бойцов к слабо защищенной части колонны. Семеро разъяренных орков во главе с Угруком мощнейшим напором пробили брешь в строю людей, мгновенно убив трех защитников. Несколько охотников, занятых обстрелом фронта, так и не поняли, что произошло. Лезвие топора ударило чуть ниже шеи одного из лучников, с хрустом перебив позвонки. Черепа других раскололись под свалившимися на них тяжелыми молотами. Путь к беззащитным женщинам и детям был открыт.
— Подожди здесь, — сказал Кервил испуганной девочке, почуяв неладное и, выпустив ее руку, побежал к месту предполагаемой угрозы.
— Ты что! Не смей! — растерянно прокричала ему в след Кэлли. Она понимала, что отговорить этого самоуверенного мальчишку, чью голову вновь посетила рисковая идея, было бессмысленно. Поэтому все, что она могла сейчас сделать, — это разыскать в происходящей суматохе его отца и надеяться, что с Кервилом ничего не произойдет. Пес по кличке Рык, не позволяя своему лучшему другу отдалиться от него, засеменил через центр колонны вслед за мальчиком, ныряя под ногами людей.
Группа орков под предводительством Угрука продвигалась вглубь строя. Кровожадным дикарям было все равно, кого убивать, — женщины, дети, раненые. Люди должны умирать в любом виде! Нет жалости к врагу, — только так можно достичь полноценной победы. Вот, что являлось девизом большинства зеленокожих бойцов, поэтому они и вселяли ужас в сердца людей, которые знали, что пощады в случае столкновения с ними ждать бесполезно. Женщины в середине строя кричали, взывая о помощи, и закрывали собой детей, делая попытки сместиться подальше от внезапно возникшей угрозы.
Один из зеленокожих, мерзко ухмыляясь, уже нагнал свою жертву. Бедная женщина панически кричала и, в попытке отбежать от дикаря, оступилась и упала наземь. Все, что она смогла сделать, это безнадежно закрыть руками лицо в ожидании смертельного удара. Кервил, ухватив рукоятку тяжелого бронзового топора двумя руками, хорошенько размахнулся и со всей силы врезал по колену не заметившего его орка. Дикарь, яростно взревев, рухнул перед женщиной в траву и, обхватив руками раздробленное окровавленное колено, заскулил от боли, словно пес. А вот второй зеленокожий был более внимательным и, заприметив маленькую, доходящую ему до пояса, угрозу, устремился прямиком к ней.
Да уж, оружие, несомненно, прибавляло сил и храбрости, но Кервил понимал, что одного лишь его наличия было маловато, ведь сражаться им он не умел. Второй зеленокожий был уже метрах в пяти от него. Пытаться отразить удар могучего орка не имело смысла, поэтому Кервил, недолго думая, помчался навстречу врагу. Когда их разделяло всего несколько шагов, мальчик неожиданно споткнулся и упал на спину, выставив перед собой топор. Понимая, что подняться уже не успеет, он прикрыл глаза, чтобы не смотреть в лицо приближающейся смерти. Орк, набравший скорость и занесший свой молот, чтобы размозжить голову назойливой мошке, не успел остановиться и налетел своим самым «заветным местом» на поднятое мальчишкой лезвие. При столкновении с нежданным препятствием зеленокожий взвизгнул, подобно загнанной на заклание свинье, и, завалившись на бок, заорал, свернувшись калачиком. Кервил открыл глаза, но порадоваться уже второму за сегодняшний день рождению так и не смог, потому что к нему бежали еще пятеро обозленных дикарей.
«Ну, все… теперь точно все…», — подумал мальчик, поймав на себе полный ненависти взгляд приближающегося противника. Руки предательски дрожали, готовые вот-вот выронить тяжелое оружие. Кервил имел мало представления о том, что такое смерть и боль, хотя за сегодняшний день он узнал об этих вещах много нового. Вот, видимо, подошел его черед поближе познакомиться с этими явлениями. Задумавшись об этом, он звучно сглотнул и, поднявшись на ноги, выставил перед собой свой топор. Далека ли храбрость от глупости, и к чему все эти геройства, не знал никто. Сначала погибнет он, а потом все остальные… отец, Кэлли… жители лагеря… но он уже этого не увидит, что было хоть какой-то отрадой перед скорой кончиной…
