— Многие мне предрекают такую судьбу, когда оказываюсь в подобной ситуации. Я такой прогноз расцениваю как хороший знак. Значит, выберемся мы из этой каши, — с еще более веселым голосом отвечал Дудли.
Рыжеволосый мальчуган мчался в полной темноте, не падая и не спотыкаясь. Он преодолевал метр за метром, глубоко дышал. Иногда останавливался и прислушивался к доносившимся издали зловещим звукам борьбы добра и зла. Добравшись до Карсвила, он принес весть Гилбора до жителей. Воротам суждено было сомкнуться на долгий период, а может и навсегда. Сначала легкий скрип, а потом и настоящее рычание состарившегося металла стали настоящим прощальным стоном, милкорцы вспоминали свои насиженные годами местами, кто-то плакал, среди коих были и мужчины. Некоторые хотели поскорее распрощаться с темным местом, где орудуют свирги и сиды, а солнце в одночасье потухло. Новый мир еще не открылся, а старый уходит в никуда. Ворота закрывались несколько тяжелее, чем отворялись. В некоторые моменты казалось, что механизм старый и вот-вот сломается, эта мысль могла повергнуть в шок, при очередном пошатывании и скрежете и странном затишье в движении, среди толпы пробегала волна страха. А вдруг они не закроются? Среди мелкорцев раздались вздохи облегчения, когда врата вновь пришли в действие.
Тем временем за свою жизнь боролись храбрые воины, ставшие за один день настоящей командой. Гилбор буквально запекал своих врагов, превращал их в пыль. Он и не заметил, как все действия мага стали настоящим учебником по обучению магии. Парангон повторял многие из действий учителя и к своему удивлению не обнаруживал усилий со своей стороны. Заклинания действовали абсолютно правильно. Сиды уже не так упорствовали и все больше старались анализировать со стороны, посматривая на сильных врагов. Столь нужная пауза помогла пройти еще пару метров ближе к Карсвилу, пока в голову Лурка не пришла замечательная и спасительная мысль. Он впервые отыскал нужное для Спарка применение. Увесистая птица могла бы с лихвой унести на себе не менее грузного всадника, а если ко всему этому прибавить чуточку волшебства, то она и вовсе была бы в состоянии превратиться в настоящую стрелу, которая пронеслась бы по коридору за считанные секунды. Спрашивать мнения даблы не стали. Лурк лишь махнул рукой в воздухе вокруг головы даблы. Птица слегка блеснула яркими искрами вокруг собственного туловища, выпрямилась, изобразила испуганный взгляд, так что даже глаза немного подались вперед. Серебряный Меч, приглядывая за даблой, приказал схватиться за длинную шею Спарка. Птица вела себя относительно спокойно, не прыгала в сумасшествии вокруг, а упорно, словно статуя стояла, устремив взгляд в сторону Карсвила. Маги вцепились в теплую длинную веревку под названием Спарк. Лурк произнес спешное заклинание. Дабла встрепенулась, зашаркала лапами и традиционно крякнув, пустилась бежать, срывая с места друзей. Сила у даблы была такая, что уцепившиеся друзья могли лишь молиться о том, чтобы руки не сорвались. Позади мчались притихшие было хищники, разжать руки означало попрощаться с жизнью и только эта мысль придавала новые силы, а птица мчалась, да так сильно, что вскоре и не видно стало лап, она давно оторвалась от пола и парила, да нет же, она скорее летела словно пуля. Воздух бил в уши и свистел, заглушая крики товарищей. Отряд мчался по туннелю, а сиды все больше скрывались далеко позади. Опасность миновала, оставалось лишь преодолеть последний барьер — медленно прикрывающиеся ставни ворот.
За одним из поворотов блеснул дневной свет. Именно свет, по которому путники так успели истосковаться. Дабла неслась, не сбавляя ходу и настигнув выхода, смогла прошмыгнуть вместе с друзьями в почти закрывшиеся врата. Взмыв вверх над обескураженными лантами, Спарк остановился в воздухе, а затем плюхнулся среди толпы.
Вход в Карсвил со стороны Милкора захлопнулся, оставив в не у дел оборотней. Не обращая внимания на собравшийся вокруг народ, Гилбор, истощенный, замученный боями, ринулся к закрытому проходу. Он усиленно произносил заклинания, вскидывал руки. Абрахам сурма дум, авари лакрама. Последнее заклинание прозвучало особенно громко, многострадальные врата слегка вздулись как пузырь, а потом вновь встали на место. Симникс присел и прошептал подоспевшему Парангону:
— Кажется, теперь, защита крепка, отдал я много сил. Сиды точно не прорвутся. Для пущей уверенности нужно будет дать задание карсвильцам, они искусные мастера в деле ковки металла. Сделаем двойную защиту. А пока дайте мне отдохнуть.
— Конечно, конечно. Только вот доберемся до вашего дурацкого Карсвила, — ворчал Парангон.
— Нет. Оставьте меня здесь. Прекрасное время для того, чтобы побыть на природе.
— Ох, и мне бы не мешало слегка расслабиться. Сделаем привал? — обращался Бомба к товарищам.
Вопрос Дудли был резко прерван мыслями Лурка вслух:
— Милкорцы разбредаются. Заместитель мэра повел добрую часть лантов по прямой тропе. Остальные разбрелись на свое усмотрение. Как говорится, кто куда. Но вот что интересно, что нас ждет там за чащей. Нас много, не думаю, что жители Карсвила обрадуются столь серьезному нашествию беженцев.
— Правда есть в твоих словах. Но разве не знают ланты острова Тукан, что сейчас у нас все общее. Мы живем одной семьей. Тем более при отступлении мы могли полагаться только на северный путь, иные дороги еще более опасны. Я уверен, что карсвильцы войдут в наше положение, а иначе и не может быть, — рассуждал Гилбор.
— Носом чую, где-то поблизости есть хижина, да еще и готовят там весьма искусно. Запах еды, разве вы не чувствуете? — взволновано поспрошал Бомба, обращаясь почему-то взором к Спарку. Птица подтверждающе крякнула.
— Мы с Бомбой проверим местность, поищем ночлег и вернемся, — заявил Лурк.
— Да и никуда не уходите, — добавил Дудли.
Гилбор присел у самых врат. К нему присоединился Джереми, а Спарк не унимался. Он все скакал под действием заговора Гилбора, но вскоре и он успокоился и уселся возле Парангона, скрутившись клубком как собака. Бомба и Лурк быстро исчезли в зарослях джунглей, направившись налево от Карсвильского прохода. Старый маг Симникс сейчас чувствовал себя как нельзя плохо. Что-то сильно на него давлело. Он вспоминал события дня скорби и разрушений Милкора как в диафильм, кадр за кадром. В суматохе, хаосе, он пытался нащупать хоть какую-нибудь зацепку, а между тем ему становилось все хуже и воспоминания не подкидывали ключик к разгадке. Внезапно он отвлекся от страшных картин, напоминавших судный день. Гилбору предстало видение. Он внимает взгляду друга, Мави, мчащегося по подземным лабиринтам, чудом увертывается от смертельно опасных чудовищ Темного мира. Дракон устремляется на поверхность словно ветер, в Мави летят сотни стрел стражников и отступившего войска Тампамора, встречающихся то тут, то там и готовых вступить в новую схватку в любой момент. Он проносится мимо них, оглушая и устрашая громовым зевом пламени. Огненный подземный мир прекращается, как только он вырывается на поверхность через широкую расщелину. Внешний Милкор представлял собой еще более удручающее зрелище. Прежде веселящие душу сады превратились в выжженную землю, леса и населявшие чащу животные и растения просто перестали существовать, на их месте выросли вулканы, извергающие реки лавы. Черные очертания клокочущих лавовых гигантов теперь можно было увидеть везде. Небоскребы Милкора внешнего еще стояли, стекла в домах отсутствовали, а лава окружавших Милкор вулканов подступала к окраинам города, поглощая небольшие строения. В этот край давно не приходил рассвет, а смоляной небосвод лишь отчасти скрывал весь ужас, творившийся с мегаполисом прошлого. Он рушился на глазах. Заброшенный город стал пристанищем отменно мерзких тварей рыщущих в поисках пропитания.
