Карикан, конечно, присоединился к компании. Вообще, блондин Счастливчику нравился, эти два пройдохи быстро нашли общий язык. Аньг остался в лагере — Карикан не любил расставаться с парнем, которого считал чем-то вроде талисмана… но Аньг не умел держаться в седле. Отправляясь на вылазку, Кари заявил Эрствину:
— Дружок, присмотри за моим питомцем. Я оставляю тебе свою удачу, будь с ней осторожней.
— Я присмотрю за ним, сэр, — серьезно ответил граф.
— Главное, не отпускай в город, там девушки, — Кари ухмыльнулся, — и, самое главное, не соглашайся, если он предложит прогуляться туда вместе. Вообще, не позволяй ему влиять на тебя.
— Полагаете, этот юноша научит меня плохому?
— Боюсь, научит хорошему — это куда опасней. Аньг, ты слыхал?
Блондин с невинным видом стоял поодаль и слушал.
— Да, Кари. Я не стану учить его светлость хорошему.
С тем и отправились. Кари с ок-Вейспом тут же завели разговор, а Хромой, хотя и держался поблизости и несколько раз вставил слово-другое, вскоре осознал, что понимает смысл разговора, как говорится, с пятого на десятое — обсуждалась жизнь в замке. Потом разговор переключился на сегодняшнюю вылазку, ок-Вейсп предложил сменить направление.
— Прогуляемся к замку Дрейс, господа? — предложил веселый рыцарь.
— А зачем? — Джейем успел погрузиться в собственные мысли, и задал вопрос механически.
— Говорю же, там живет семья прежнего сеньора Вейвера!
— А… — Хромой кивнул и сделал вид, будто понял, зачем им ехать в этот замок. На самом деле, не понимал.
Карикан поглядывал на сына с усмешкой, он-то отлично все понимал, но мысли держал при себе. Сказал только:
— Смотри на ок-Вейспа, сынок. Смотри и учись, это не шутка! Наш друг — образец идеального рыцаря. Смел, предприимчив, да вдобавок начисто лишен всяких романтических глупостей, какие приписывают благородному сословию авторы романов и баллад. Баллады, видишь ли, сочиняют простолюдины, откуда им знать?..
Ок-Вейсп усмехнулся, для него-то слова Счастливчика были именно шуткой. А тот гнул свое.
— Прежние законы Сантлака, как ни гляди, были несовершенны. Короля выбирали по одному лишь принципу — доблести на турнире. А ведь, помимо телесной силы, монарх обязан обладать многими качествами: ловкостью, изворотливостью, подвижностью ума, умением складно говорить… мало ли… Да! Еще весьма неплохо, если король хорош собой. Погляди на Вейспа, ты отыщешь все эти качества сполна!
— А вот и замок! — воскликнул ок-Вейсп.
Рыцарь отъехал с дороги в кусты и, склонившись в седле, сломал несколько веток. Пришпорил коня и, помахивая колючим пучком, поскакал к Дрейсу. Остальные следовали за ним в нескольких десятках шагов. Ворота замка были, разумеется, заперты, а на стене маячили фигуры обитателей замка. Когда подъехали поближе, Джейем разглядел даму в темном — хозяйку замка.
— Мадам! — воскликнул ок-Вейсп. — Позвольте назваться! Я ок-Вейсп, и сейчас состою на службе у его императорского величества. Мне поручено осмотреть ваш замок и поискать, нет укрывается ли здесь кто-то из мятежников.
— Здесь никого нет!
— Врет, — определил Кари, — слишком быстро ответила. Смотри, сынок, смотри внимательно. Точно кого-то прячет.
— В таком случае, — продолжил ок-Вейсп, — вы не станете возражать, если мы войдем и посмотрим? Прошу простить мою настойчивость, мне неловко тревожить столь благородную даму… но приказ императора…
— Зачем он врет? — тихо спросил Хромой. — Нам ничего такого не поручали.
— Говорю же тебе, смотри и слушай. Гром меня порази, если ок-Вейсп не сдерет с нее отступных! Учись, так поступают истинные рыцари.
— Это скучно…
— Но это и есть — благородный образ жизни!
* * *
По возвращении в лагерь ок-Вейсп отправился доложить герцогу Тильскому, что старательно объехал окрестности и не обнаружил неприятеля. А у шатра Эрствина Хромой приметил знакомую фигуру — Керта Дубину было видно издалека. Верзила меланхолично двигал челюстями, дожевывал обед, который выпросил для него Коклос. Сам великий герой был у его светлости графа в шатре — так сказал Керт.
Хромой откинул полог и заглянул — точно, карлик, удобно развалившись на подушках, разглагольствовал, Эрствин слушал и моргал.
— А, мой отважный спаситель! — обрадовался Полгнома, завидев Джейема. — Давно дожидаюсь! Слушай-ка, у меня не было прежде возможности отблагодарить тебя, но это вовсе не значит, что я забыл! Я вовсе не забыл, просто был очень занят… особенно поначалу, когда пришлось быть великим героем, а также замещать императора и… маршала…
Шут закатил глаза к своду шатра и начал припоминать.
— Еще я замещал судью, канцлера, архиепископа… да-да, очень славно, что мне не пришлось заменить ее величество императрицу, это было бы слишком вызывающе. О братце и без того ходят странные слухи.
— К нам, в глухую провинцию, слухи не доходят, — успокоил Хромой. — Я даже не знал, какие великие герои, вроде тебя, сэр Полгнома, состоят на имперской службе.
— Ничего, зато теперь знаешь.
— Конечно, ты мне об этом сказал раз двадцать или тридцать.
— И еще не раз скажу! Правда — это такая монета, что не стирается от частого использования. Что с тобой?
— Ничего, ничего, — Хромой удивился, до чего фраза, сказанная Коклосом, соответствует его собственным мыслям. — Славно сказано, насчет монеты.
— М-да… — шут задумался, — а о чем я говорил перед этим?
— О том, как был великим героем и замещал его величество.
— А! Верно! Жаль, что мое царствование оказалось столь коротким. Я даже не успел воздать должное верности и отваге твоей светлости, сэр Эрствин! Теперь придется напомнить об этом братцу, но не беспокойтесь, я напомню! Сказать по чести, ваша атака решила дело… Уж такой гениальный военачальник, как я, не мог не понять сего факта! Хотя я и валялся, уткнувшись носом в грязь, — разглагольствовал Коклос, — но мой полководческий дар все же меня не покидал! Я сразу понял: вот отважные рыцари из Ливды, они опрокинут мятежников одним ударом! Да, так о чем я?..
— О том, что граф Эрствин достоин награды, — поспешно вставил Хромой, пользуясь тем, что карлик на секунду смолк.
— О том, что Хромой достоин награды, — в унисон высказался Эрствин, — то есть Джейем Геведский.
— А, ну да! Вы оба славные парни и достойны наград, — карлик закатил глаза и сделал паузу, — вот ты, сэр Эрствин заслуживаешь поощрения уже хотя бы потому что почти нормального роста. Вот что, мои славные друзья, сейчас я скажу вам одну важную вещь…
