– Это дело чести Пламени. Если целый Дом решил служить нам в течение восьми лет – это их право. Брак с Ночнои лисой объединит наши Дома навечно, а на это совет не пойдет Если один Дом будет сильнее всех других, это рано или поздно приведет нас к единому королю. А единая власть в Черном лесу рано или поздно закончится расколом. Сейчас у меня нет права возвращаться.
– Это вопросы политики. В любом случае ты свое слово сказал. Торопись, флини.
– Постой! – окликнул Угорь уже взобравшегося на стрекозла Иирроо. – Ты рассказал об эльфах. А что с людьми?
– Сожалею, но мне это не ведомо Знаю, что Пограничное королевство стоит насмерть, знаю, что второй кулак, самый большой, движется к Ранненгу, знаю, что часть третьего кулака завязла под Майдингом Город стоит Мойциг Первые обошли стороной. Эти земли пока не затронуты войной, и если поспешите, то успеете проскочить. Это новости вчерашнего дня, может, сейчас есть что-то еще, но я не знаю. Сожалею. Прощайте!
Стрекозел натужно загудел, сделал прощальный круг и скользнул в темноту леса. Затем Угорь, Мумр и Эграсса затеяли спор о том, что могло произойти в Валиостре и какую бучу нам устроили орки. Военный вождь орков оказался хитрым парнем – он связал по рукам и ногам Пограничное королевство и эльфов, а основные силы двинул на Валиостр. Помощи нам ждать не от кого. Своими силами Валиостр, может, и справился бы, но на южной границе гарнизоны слабы, войск мало. Силы оттянуты большей частью на север и к границе Мирануэха. Мягкое подбрюшье юга открыто: бери – не хочу Никто не ожидал, что Первые решатся повторить Войну Весны Так что дай Сагот, чтобы армия подоспела хотя бы к Ранненп Приграничье и весь юг придется возвращать с боем Это при условии, что мы выстоим у Ранненга, а пограничники и эльфы сдержат орков у себя. Если Пограничье и Черный лес падт и новые толпы орков ринутся на нас – все пропало. При плохом раскладе нас погонят аж до Холодного моря. Обнадеживающая перспектива, не правда ли? И никакого Неназываемого не понадобится. И Рога Все кончится задолго до того, как волшебник явится к нам из-за Игл Стужи.
На следующее утро Халлас уже вполне уверенно держался на ногах. На присутствие дриад и лосей гном совершенно никак не прореагировал. Счастливчик был мрачен, хмур и почти не разговаривал. Услышав известия о начавшейся войне, которые ему поведала Кли-кли, гном лишь мрачно кивнул. Единственное слово прозвучало, только когда Фонарщик протянул Халласу его мотыгу. Гном произнес "спасибо" и закинул мотыгу себе за спину. Кли-кли, помявшись, отдала Счастливчику шляпу Делера. Гном покрутил подарок в руках, кашлянул и надел шляпу на голову.
– Когда с меня стянут эти бинты? Я уже в порядке.
– Когда придет время, – ответила Солнечный Зайчик, поглаживая шею одного из лосей.
– И когда оно придет?
– Скоро.
Халлас фыркнул, но в спор с дриадой вступать не стал. Так же гном промолчал, когда выяснилось, что ему придется ехать за спиной Дочери леса.
Весь холодный осенний день нам вновь пришлось провести в дороге. Лоси еще больше прибавили ходу, да так, что окружающий мир слился в одно размытое коричнево-золотое пятно. Теперь главной заботой было не по сторонам смотреть, а как бы с лося не брякнуться и не потерять Кли-кли, которая ухитрилась даже соснуть чуток, прижавшись к моей спине.
После обеда Золотой лес кончился. Фонарщик возблагодарил Сагру. Потянулся обычный осенний лес. Здесь на деревьях уже не было листьев. Что и немудрено – последние дни октября. Скоро начнутся настоящие холода, да и снег не задержится. Вот тогда-то мы и померзнем. Как это дриады по такой погоде босиком ходят?
Близость Дочерей леса была гарантией нашей безопасности, и по ночам мы разжигали огромные костры, не опасаясь того, что нас могут обнаружить орки. Огонь ревел, и становилось немного теплее. Во всяком случае, Кли-кли, подхватившей простуду и безостановочно чихающей, жар костра был на пользу. О Гло-гло и миссии ученицы старого шамана мы больше не говорили, придя к негласному соглашению, что вроде ничего такого и не было. Раз Кли-кли надо приглядывать за мной, пусть приглядывает. По крайней мере, я к этому уже привык, и Кли-кли гораздо лучше кого-нибудь другого. Эграсса думал о своем, он разрывался между нами и долгом перед своим Домом. Фонарщик приглядывал за Халласом. Гном совсем оправился от раны, но все так же был мрачен, словно осеннее небо над нашими головами.
На второй день после нашего выхода из Золотого леса Пушистое Облачко сказала, что на ночлег мы останавливаться не будем. Халлас ядовито заметил, что суток езды на лохматой зверюге даже гном не выдержит и он на такой расклад не согласен. Также Халлас крайне непочтительно (гному было все равно, что перед ним дриада. Гномы дриад отродясь не видели и не понимали, зачем с ними говорить вежливо) осведомился, когда с него соизволят снять давившую на рожу повязку. Солнечный Зайчик вздохнула и совершенно по-людски сказала гному, что повязку она снимет немедленно, но, если Халлас после этого и не подумает заткнуться, она скажет Бегущему-в-лунном-свете, чтобы он раздавил гнома копытами. Халлас крякнул и согласился, что сделка вполне честная. Счастливчик долго рассматривал свое лицо в зеркальце Кли-кли, а затем бесстрастным голосом попросил у Мумра какую-нибудь тряпку, чтобы закрыть пустую глазницу. Фонарщик выдал Хал-ласу широкую полоску черной ткани, и гном теперь походил на какого-нибудь пирата или Веселого висельника. Что же, гном обладал железными нервами. А вот случись со мной такое, я бы просьбой о повязке на глаз точно не ограничился, потому как правая сторона лица Халласа представляла собой один страшный розовый шрам. И неподготовленного человека лицо гнома могло напугать не меньше чем кинжал, сунутый под ребра.
Скакали всю ночь, и на этот раз даже я умудрился заснуть Разбудило меня то, что лось остановился. Было раннее утро, темные силуэты деревьев вздымались на фоне едва посветлевшего неба. Пахло морозной свежестью и водой. Я, ежась, слез с лося, затем помог спуститься Кли-кли.
– Иселина, – сказала мне она.
Было так холодно, что при разговоре изо рта вырывались облачка пара.
Если рядом и протекала Черная река, то я ничего не видел Вода была черной, как и окружающий нас лес.
– И что теперь? – буркнул Халлас, кутаясь в плащ.
– Спасибо, Бегущий-в-лунном-свете, – обратилась Пушистое Облачко к лосю.
Зверь фыркнул, обдал дриаду паром и, развернувшись, скрылся в лесу. За ним последовали остальные "кони". Миг, и лоси уже исчезли, даже кусты не затрещали, словно нас возили не животные из плоти и крови, а неосязаемые духи.
