Подойдя к грифону, я без страха склонил перед ним голову. Спустя три секунды я завершил поклон и подошёл к грифону. Самую малость воздействуя на зверя гипнозом, чтобы не вызвать у него вспышку ярости, я принялся гладить грифона и на все лады расхвалить его изумительную сизую расцветку. Грифон, бывший сначала не в восторге от того, что вокруг него шастает таисиан, со временем всё же позволил мне даже погладить свой клюв, после чего опустился, предлагая садиться на него. Когда я на него забрался, гигантский орёл крикнул с какой-то обидной и издевательской интонацией. Грифон немедленно бросился на него, и лишь железные привязи, на которых держались звери, помешали сойтись им в схватке. Я едва не вылетел из седла, но, успев-таки ухватить грифона за шею, удержался. Хозяева немедля бросились успокаивать своих питомцев, даже я внёс свою лепту, ласково гладя и успокаивая грифона. Наконец, звери были усмирены, Мир и Миа заняли своё место на орле. Отстегнув цепь грифона, его хозяин без слов дал мне знак подвинуться назад. Однако, как только он уселся, я тотчас обхватил его руками.
— Извините меня, — виновато прошептал я, — очень высоты боюсь.
Охранник, бывший совершенно не в восторге от того, что его обнимает таисиан, коротко и сердито отдал команду своему питомцу, немного пришпоривая его и дёргая за узду. Грифон тотчас взмыл вверх, заставив меня ещё крепче вцепиться в своего провожатого. Но затем полёт выровнялся, и я ослабил хватку.
— Надо же… сосновая свежесть… мой любимый запах, — прошептал я охраннику на ухо, чтобы немного его подразнить. Мой проводник сердито хмыкнул, явно не желая поддерживать разговор.
— Но питомец у вас действительно замечательный, — коварно продолжил я, увлекая разговор в явно уязвимое для моего провожатого русло, — сильный, выносливый, а уж расцветка и в самом деле удивительная. Вы ведь сами его выращивали и тренировали?
Эльф снова хмыкнул, однако теперь в интонации безошибочно послышались нотки гордости и самодовольства.
— Орлы, это, конечно, тоже неплохо, — тем временем продолжал я свою мысль, — но орёл, как ни крути, тоже птица, а значит и мозги — птичьи. И вот результат — всегда задирает других зверей по поводу и без повода. То ли дело грифон — умный, послушный, спокойный…
С этими словами я ощутил на себе два не очень дружелюбных взгляда. Обернувшись, я увидел, что орёл со своим хозяином, летевшие с отставанием чуть правее, смотрят на меня крайне далёкими от симпатии взглядами. Которые ясно давали понять, что, останься я с ними один на один, очень скоро переменил бы своё мнение. Показав им язык, я отвернулся и снова стал смотреть через плечо эльфу, который совсем перестал излучать в мой адрес раздражение, и, как подсказывал инстинкт, где-то в глубине подсознания в нём начинает зарождаться мысль из разряда: «Может, он не такой уж и плохой.»
Тем не менее, без единого слова они привезли нас на посадочную площадку у дворца и, благополучно ссадив, улетели по своим делам. После этого на меня снова накатило уныние и безразличие. Так что все красоты замка, мимо которых мы направлялись к ждущим нас правителям, меня совершенно не коснулись.
И вот мы стоим в тронном зале. Стражники, как и все до того встреченные нами, были в шоке и с неприязнью смотрели, как мы идём к королю и королеве. В конце концов, двое из них даже не выдержали и пошли вслед за мной, пристроившись по бокам и готовые в любой момент проверить остроту своих клинков и прочность моей шкуры. Не обращая на них никакого внимания, я терпеливо ждал. Королева тёмных эльфов тепло поприветствовала на своём языке Миа, обняв её в конце приветствия, после этого король дружески кивнул близнецам, прижав руку к груди и тоже что-то сказав им. Наконец, они обратили внимание и на меня.
— Надо же, — мягко произнесла королева эльфов на староимперском, — таисиан. Вас прямо в таком облике и нашли в вашем мире?
— Не совсем, — равнодушно ответил я, — у меня произошёл… кризис. Который удалось разрешить вот таким путём.
— И всё же мы хотели бы посмотреть на вас, как на человека, — дружелюбно сказал король, — если вы, конечно, не против.
Подняв голову, я долго и внимательно смотрел на короля, но выражение его лица оставалось неизменно дружелюбным. Сначала мне на язык запросился нелестный ответ, но я сдержал себя. Не исключено, что за мою дерзость расплачиваться придётся Миа, которая вместе с близнецами почти умоляюще на меня смотрела. Кивнув, я позволил принять себе человеческий облик.
— Так вам намного больше идёт, поверьте, — улыбнувшись, сказала королева.
— О вкусах не спорят, — вежливо ответил я, — и вам это прекрасно известно, не так ли? Коль скоро у вас в Лесу уживаются и гигантские орлы, и грифоны, а так же страстные любители и тех, и других.
Супруги мелодично рассмеялись.
— Вы можете занять свои места, — мимоходом сказала она охранникам за моей спиной. Те, хоть и крайне неохотно, но подчинились приказу, — да, вы совершенно правы, мы сначала хотели определиться на ком-то одном, но так и не смогли. В итоге решили оставить так, как есть, и это было весьма удачное решение. Ведь и те, и другие хотят выгодно выделиться, так что всегда выводятся новые породы, новые расцветки, эта отрасль в постоянном, динамичном и естественном развитии. Ну а теперь вернёмся к вашей цели прибытия сюда. Вам предстоит войти в Храм тысячи и семи снов. Не покажете ли вы нам, что умеете?
Я равнодушно поднял взгляд на супругов. В их глазах сейчас читалось самое искреннее любопытство, что и неудивительно. Они должны были общаться с предыдущими кандидатами, и те наверняка смогли их поразить… вот только, интересно, чем…
— Вас, — я посмотрел на короля, — зовут Виххоластиэль Валоктаель… фамилия, впрочем, у всех членов королевской семьи всегда одинакова, род не прерывается по мужской линии. Вам девятьсот один год… и четыре месяца по летоисчислению Авиала. Вы, — перевёл я взгляд на супругу, — Караниэль Валоктаель, вам семьсот шесть лет… вы состоите в браке и, соответственно, правите Зачарованным Лесом сто пятьдесят четыре года. У вас двое детей, старший — Кластаниэль, уже сто сорок два года отвечающий за стражников… и прочие, смежные подразделения, следовательно, ему сто девяносто лет. Младшему, — Грандаэлю — семьдесят девять лет.
— Всё верно, разумеется, но это вам могла рассказать и Миариали, — мягко сказала королева, — нам бы хотелось более веских… доказательств.
Вздохнув, я сделал несколько шагов по направлению к королевской чете. Стражники вновь бросились ко мне, но по знаку короля вернулись на место. Остановившись в двух метрах от супругов, я негромко продолжил.
— У вас могло быть трое детей, однако малыш, родившийся сто пятьдесят четыре с половиной года назад, умер всего через несколько часов от порока сердца, невзирая на все усилия лекарей. Мои соболезнования, — я склонил перед ними голову в знак сочувствия утрате, — вам требуются ещё доказательства?
— Нет, вы нас убедили, — супруги прекрасно владели собой, — подобную информацию мы, конечно же, не делали достоянием общественности. И всё же, ещё одна небольшая проверка, чтобы полностью исключить возможность ошибки… с вашего позволения.
В зал внесли десять шкатулок. Мне сказали, что в шести из них лежат опал, два сапфира и три изумруда, и попросили показать, где что лежит. Вздохнув, я сообщил им, что в шкатулках лежат только алмаз и два оникса, и указал на верные.
— Что ж, сомнений у нас больше нет, — сказал Виххоластиэль, — вы можете идти.
— И, если вас не затруднит, — мягко добавила Караниэль, — оставайтесь в этом облике. Вы бы нас очень обязали.
— К сожалению, это невозможно, я уже решил, что войду в Храм в облике таисиана, — твёрдо ответил я, — в качестве компромисса в знак моего к вам уважения могу пообещать, что в пределах вашего дворца я буду появляться исключительно в облике человека. На остальной же территории…
* * *
Больше меня никто не беспокоил. Надо думать, местным жителям было приказано не обращать на меня внимания. Мне не было запрещено никуда ходить, смотреть на всё, что захочется (ну, в разумных пределах, конечно). Миа, ходившая со мной на всякий пожарный случай, попутно рассказывала, что да как устроено. Самым интересным делом были рынки. Базарных дней было пять в месяц. Два — продуктовые, два — для продажи товаров а-ля тысяча мелочей, и ещё один, самый важный — день подбора экипировки для своих питомцев. Мне повезло, на третий день моего пребывания выпал как раз день экипировки.
