Обсуждение стратегии развития Южной Грилории заняло пару седьмиц. Слишком много всего нужно было предусмотреть. Перед нами стояло две основные задачи: заселить пустошь людьми и построить первый город, который станет политическим, экономическим и культурным центром страны. И сделать жизнь в пустоши безопасной. А это значило, что нам нужны не только мастеровые и купцы, но и воины. Причем лучше бы это были не наемники, как мои амазонки, в которых я несколько разочаровалась. Гирем и здесь был прав, амазонки, возможно сами того не осознавая, тормозили наше развитие. Нам нельзя прятаться за стенами поселения, нам нужно привыкать жить в тех условиях, которые нам приготовила пустошь.
Если дни я посвящала работе, то вечера проводила с семьей. Катрила готовилась стать мамой в третий раз. Мы ждали пополнения со дня на день. Животик Анни заметно округлился, а сама она все чаще стала улыбаться очень светлой и таинственной улыбкой. Вероятно перед ее мысленным взором разворачивались вероятности ее будущего малыша. Анни не делилась с нами своими видениями, но однажды случайно обмолвилась о том, что ее сын будет величайшим императором Абрегории.
Хурра и Викторией после трагических событий очень сблизились. И, несмотря на разницу в возрасте, мои младшие дочери все больше времени проводили друг с другом. Хурра к тому же верховодила среди всех остальных детей. После отъезда Рошки больше некому было оспаривать ее главенство, и моя маленькая принцесса вовсю использовала открывшиеся возможности.
Жизнь потихоньку налаживалась. Через месяц из Грилории вернулся Гирем, набравший команду для добычи золота и чеканки монет. В этот раз он не валял дурака, а вел себя по деловому спокойно. Ну, еще бы, он уже получил от меня все, что хотел. Кроме сердца. Хотя попытки не оставил. Почти каждую седьмицу мне приносили очередной подарок от его имени.
Каждый раз это было что-то такое, от чего я не могла отказаться. Гирем, как всегда, умело давил на мою больную мозоль. Старые, потрепанные и полуистлевшие книги, найденные где-то в развалинах около медных шахт. Непонятные штуковины, похожие то ли на части странных механизмов, то ли сломанные артефакты. Неизвестные предметы из домашней утвари, которые навевали мне мысли о подобии бытовой техники. Ну, слишком уж характерными были некоторые элементы этих находок.
К каждому подарку, чтобы я не посчитала их чем-то другим, прилагалось письмо, написанное Гиремом, полное комплиментов и признаний. И я каждый раз мучилась в раздумьях, отправить ли весь этот хлам обратно Гирему, или отвезти Фиодору, который усиленно занимался изысканиями, касающимися природы магии.
Приближался день, когда по плану мы должны были «найти клад». Я уже приказала начать строительство стены, чтобы расширить поселок, захватив стенами и наше «кладбище», неожиданно ставшее важным местом для каждого из нас.
Давно, еще в первые дни после страшной битвы, которая унесла наших близких, я пришла на то место, где было сожжено тело Дишлана. В обычаях нашего мира навещать умерших, приходя на место захоронения, было не принято, но память Призванной души подсказала мне, что так гораздо легче справиться с болью. Ты как будто бы получаешь еще одну возможность встретиться с близкими, поговорить и успокоить ноющее сердце.
И это на самом деле помогло мне. Я поговорила с Дишланом, представляя как бы он отвечал мне, поплакала над маленькой Алесой, которая в моих мыслях застенчиво улыбалась и тискала маленького щенка, посоветовалась с Кейримом, рассказав коменданту крепости о тех проблемах, которые свалились на мою голову после его смерти. Навестила Ирайю и поблагодарила ее за стойкость и верность, пообещав никогда не забыть данного ей слова. И мне стало легче. Пусть немного, но боль стихла.
Так и повелось. Я стала приходить к остаткам костров каждое утро. Глядя на меня потянулись и остальные. И такие утренние посещения помогали нам всем. Потом, когда костровища стали зарастать, мы притащили большие камни и установили на местах захоронения. И стали приходить к этим камням. У нашего поселения появились совершенно особенные, не похожие ни на кого, обычаи, которые объединяли всех нас, делая ближе и роднее.
Я провела ладонью по холодному камню, стирая изморозь. Лето закончилось, в Яснограде уже свирепствовали метели, а у нас, в Южной пустоши, зима обозначала свое присутствие белым ледяным крошевом, каждое утро покрывавшим траву, стены домов и камни. Прошел день зимнего солнцестояния. И мы все уже ждали весну.
— Ваше величество, — за моей спиной раздался незнакомый голос. Я вытерла слезы и обернулась. Рядом с могилой маленькой Алесы стояла неизвестная мне юная амазонка. Непривычно светлые волосы, слишком тонкая фигура для воина, маленькие изящные руки. Она совсем не была похожа на крепких и коренастых женщин из королевства Кларин. Но смотрела на меня точно так же, как они: спокойно и сдержано, как полагается воину. — Меня зовут Илайя. Вайдила отправила меня сюда вместо Ирайи. Со мной прибыли две воительницы, чтобы заполнить пятерки.
— Хорошо, — кивнула я и улыбнулась. — Добро пожаловать в Южную пустошь, Илайя.
Она кивнула и, развернувшись на пятках, пошла прочь. А я смотрела ей вслед и не могла понять, что в ней кажется мне таким знакомым? Потревоженная интуиция неприятно звенела. Тут явно было что-то не так.
