взглядом. — Если вы вылечите сестру, ваша милость, то я буду молчать об этом секретном лечении. Незачем простолюдинам знать о нём, слишком сильный соблазн.
Я покачал головой:
— Всё гораздо сложней, Листен. Я открою тебе и другую тайну, попрошу помощи, расплачу́сь с тобой, но ты должен будешь умереть, а не выдать мою тайну.
— Цена меня устраивает, — кивнул Листен. — Могу поклясться на алтаре.
Алтарь — это хорошо, но если неправильно сформулировать клятву, то она будет бесполезной. А с правильной формулировкой я сам к алтарю не пойду. Это уже бессмысленная наглость какая-то, на алтаре говорить о составе своей крови и родстве с Оскуридо. Амания больше не откликнется на мой зов, чтобы спасти меня от моей же глупости. И поделом будет.
— Обойдёмся пока без алтаря, — решился я. — Раз для тебя жизнь сестры важней всего, то она и будет гарантом твоего молчания.
Листен облизал губы, неожиданно заупрямился:
— Ваша милость, не сочтите мои слова грубыми, но я всё же настаиваю на алтаре. Я бы хотел получить вашу плату за мою работу уже сейчас, с тем, чтобы дальше спокойно работать над вашими техниками, а вы не переживали, что я…
Илиот хмыкнул:
— Ой, не надо этих глупостей, — уже мне негромко объяснил. — Боится, что платы не будет.
Листен покачал головой:
— Боюсь, что плата опоздает. Пока я переделаю технику, пока т… пока его милость её выучит, пока привезут это чудесное средство, пока оно подействует.
Я помедлил, глядя на него, а затем вздохнул:
— Веди.
— Что?
— Веди к своей сестре. Глянем на неё.
Он сглотнул:
— Она хорошо себя чувствует, она проживёт ещё и месяц и два, ваши люди успеют обернуться с лекарством, ваша милость, я помню, где находятся земли Денудо, на севере, это не так далеко.
Ариос хмыкнул:
— Верит в лучшее. А я бы сказал, что девушка настолько слаба, что её связь с жизнью может разорвать любой из нас, бесполезных слуг господина, для которых и простолюдины пока не по зубам.
Илиот ругнулся, шагнул ближе к Листену и шепнул ему на ухо:
— Ты же понимаешь, что если обманешь доверие господина и выдашь его тайну, то я лично приду за жизнью твоей сестры?
— Не дурак, — тихо буркнул Листен в ответ. — Вырос в Великом доме, насмотрелся.
Листен развернулся, шагнул влево, за полки, где пряталась всё это время дверь, распахнул её, я шагнул следом,
Ох, тут и запах. Гораздо хуже, чем в предыдущей комнате. Здесь к затхлости и духоте добавились запахи трав, грязного тела и ещё чего-то.
Впрочем, я много раз вдыхал и более едкую вонь.
На ходу задавал вопрос теням, не обращая внимания на удивлённого моей разминкой Илиота:
Как замаскировать вкус крови?
Уловив непонимание уже на лицах теней, уточнил.
Ну, тайный состав Кузни и Академии ничуть не напоминал кровь. Даже следа на губах не оставлял, да и на вкус совсем не был похож на кровь.
Тени переглянулись, зависли буквально на кровати девушки, что не открыла глаз, даже когда брат погладил её по руке.
— Господин, даже не представляем. На охоте в наше время вкус крови не маскировали.
В наше тоже, иначе бы не спрашивал.
Чуть выше остальных скользнул тень, что называл себя советником по землям и пастбищам, Тормур:
— Нужны травы, которые заставят кровь не сворачиваться и не уничтожат её свойства. Вкус и следы не так уж важны. Девушка без памяти, губы ей вы оботрёте, чашу заберёте с собой. Для этого подходят многие отвары, например, отвар змеиного глаза или цветов донника.
Листен тем временем оторвался от сестры, развернулся ко мне:
— Вот. Сами поглядите.
Я уже почти буркнул, что толку глядеть, ведь я в этом ничего не понимаю, но вовремя сдержался, согнал его с кровати и сам сел рядом, ухватил тонкую безвольную руку, послушал, как бьётся жила под пальцем. Просто для его успокоения.
Он снова принялся бормотать:
— Слышите, дыхание ровное. И жара нет. Если вы сегодня пошлёте людей…
Илиот рыкнул:
— Не забывайся, Листен.
Я вздохнул, глядя, как тот покрывается пятнами, встал и сообщил:
— Жди. Никого я посылать никуда не буду. Я наследник, мне известен рецепт и я сделаю его на месте.
Листен сглотнул, торопливо подсказал:
— Семитравье. В городе у них самый богатый выбор трав и средств на исарах.
Я молча кивнул и шагнул прочь из этой душной и пропахшей болезнью комнаты.
Когда мы спускались, подал голос обычно молчаливый Урамос, которому обычно не находилось повода для советов, ведь он был советник по казне и торговле:
— К чему эти лишние траты денег, которых у вас сейчас особо и нет, господин? Можно просто выгнать всех из комнаты, дать ей отпить всего один глоток крови, а в какой-нибудь пузырёк налить отвара из ближайшего трактира. И тут же выплеснуть его на улицу на глазах этого Листена. Всё — никто сумеет установить истины.
Молак возразил:
— Если он всё же проговорится, то узнают и о том, что господин ничего не покупал в лавках.
— У нас разве нет того, кто должен следить за тайнами?
Взгляды обоих скрестились на Ариосе. Он спокойно ответил:
— За Листеном слежу, вокруг нет тех, кто следил бы за господином, все люди Академии в городе известны, и сейчас я слежу за ними.
И впрямь, я только сейчас обратил внимание, что безымянных теней считай и нет. Две за спиной Ариоса и всё.
Урамос довольно кивнул:
— Вот и отлично. Господин, этот обман обойдётся вам очень дёшево.
Назад я вернулся через час.
Листен снова писал, не замечая тени за своим плечом. Видимо, либо не очень надеялся на то, что я вернусь, либо был очень ответственен к взятым на себя делам, либо пытался забыться в деле. Для меня лучше, если второе.
Когда он попытался зайти следом за мной к сестре, то я так зыркнул на него, что он замер на месте, а затем попятился.
Приказал Илиоту:
— За мной. Присмотришь за дверью с этой стороны.
Он явно удивился, но лишь кивнул:
— Конечно, господин.
Я не стал говорить Листену, что случится, если он попробует заглянуть или подслушать. Должен сам понимать, что это ещё одна проверка.
Убедился, что девушка по-прежнему без памяти, задрал рукав ханбока, сложил печать.
Свистнула воздушная плеть, вскрывая мне предплечье.
Илиот хмыкнул от двери:
— Господин, мне бы в Академии вашу скорость обучения. Вы уже освоили её без активатора.
Я беззлобно буркнул в ответ:
— Вперёд, попросись в ученики к Закию, уверен, он будет рад.
Что-то по перекосившемуся лицу Илиота он не оценил предложения. Ещё…
Торопливо подставил металлическую чашу под стекающую кровь, не давая ей пролиться на лоскутное одеяло, что прикрывало девушку. Текла кровь гораздо сильней, чем я рассчитывал, вроде, сердце успело бухнуть
