Лесьяр же, точно снова мысли ее читая, улыбку спрятал, отвернувшись к полке за очередным флаконом эфирного масла.
Еще несколько часов спустя, пообедав похлебкой, что Веша с вечера сготовила, отправились на болото.
Лесьяр невольно снова себя словил, что привык уж к Вешиной компании. Если в первые дни чудно было, что в башне кроме него еще кто-то копошится (а Вешка именно что копошилась, то там пошуршит, то здесь), то теперь словно бы и должно так быть. Место это с ее появлением точно теплее стало, да уютнее. Еда ее вот ему нравилась…
«Путь к сердцу мужчины лежит через желудок!» — так матушка его говаривала в свое время, подкладывая бате очередную добавку. Тот только покрякивал довольно, да с любовью на жену поглядывал. Странно, что присутствие ученицы на самого магика вдруг мысли о родных навеяло. Хотя… что странного? Вешка такая и была, простая, наивная какая-то, бесхитростная, как дома у него…
«Вот так ассоциации у тебя, Лесьяр», — покачал головой на собственные мысли.
— Сюда, — позвал Весенью, сворачивая с тропы. Они давно вышли с зыбкой топи и теперь шли по мелкому подлеску. Сейчас же и вовсе едва ли не в бурелом полезли.
— Лесьяр! — позвала девушка, заставив того обернуться. Магик посмотрел, куда та ему указала, и тихо выругался сквозь зубы. Он-то прошел, не заметил, в другую сторону глядя.
— Молодец, что заприметила, — похвалил, возвращаясь. А там, в стороне от тропы, чернело пятно порчи. Несколько метров диаметром, оно уже принялось пожирать корни деревьев. Травы на том участке не было вовсе, только черная, точно выжженая и затянутая черной паутиной, земля.
— И что делать с этим? — растерянно спросила Веша, — нельзя же так оставлять, еще пуще разрастется.
— Нельзя, — согласился магик, — но ритуал сейчас важнее. Сегодня аккурат луна в нужной фазе, еще оборот ждать опасно. Вернемся сюда завтра.
Весенья кивнула, Хозяину, чай, виднее.
Через бурелом пробираться долго не пришлось. Вешка, правда, все равно успела запыхаться и руку об ветку поцарапать.
— Ты точно медведь после спячки ломишься, — посмеялся над ней магик, глядя как та на лесную проплешину вываливается.
— А шы пожи пожажай в патье, — пытаясь высосать занозу из ладони отозвалась та. Лесьяр на то то бровями удивление выказал, — тьфу! Поди полазай в буреломе в таком в платье, говорю, — пояснила, рот освободив.
— Так оделась бы поудобнее, говорил же, через все болото пойдем.
— Ежели вы не припомните, господин магик, я вещей себе так и не прикупила, Один сарафан с рубахой и остались, — насупилась обиженно.
— А гордость бы поумерила, давно бы в кладовой себе что нашла, — и глаза закатил.
— Вот еще! Мне чужого не надобно!
Лесьяр на то снова усмехнулся, но спорить не стал, какой в том толк?
— Разберемся с насущным и слетаем в город, — пообещал, снова к лесу поворачиваясь, — а теперь давай руту поищем. Здесь ее раньше много росло. Под кустами особенно, да где тень.
С полдня убили, все окрестные проплешины лесные исследуя, пока мешок травы не набрали.
Веся вся уже растрепанная была, в волосах ветки торчат, листья, на щеке — след от земли, у самой и руки черные. Ползать пришлось под коряги. Но такой азарт ее подхватил, как поняла, как эта самая рута выглядит, с маленькими своими белыми цветками. Так и кидалась за ней, едва завидев, лишь бы больше Лесьяра собрать.
— Если бы я не видел, как ты травы собираешь, точно бы решил, что тебя леший по поляне катал, — магик к ней подошел и аккуратно из волос сухую веточку вытянул, — ты точно с бабушкой своей травы ходила собирать?
Веська замялась, руки свои оглядывая.
— Ну, замаралась чутка, — отозвалась виновато, а после протянула магику очередной пучок травы, — зато вот еще!
Тот у нее траву то забрал, да в свою сумку убрал. Только Вешка снова чуть было рот не разинула. Пока она этот пучок искала, он уж сумку до конца набил. В прошлый то раз когда отдавала, там дай боги с половину было.
— Это что это? — не удержалась потянула сумку к себе, заглядывая внутрь. Нет, ну как он успеть мог? И сама то его оглядела — ни волосинки не выбилось, мантия вон тоже чистая, даже сапоги свои не замарал!
— Рута это, которую я на поляне собирал, пока ты под коряги ползала, — и смеется над ней, паскудник!
— То есть как на поляне? — прошипела свирепо.
— Там ели склонились удачно. И вроде и полянка, а тенью извечно затянута, вот и разрослось…
— Значит, пока я под пнями, да под корягами, — она на него наступать принялась, на что Лесьяр в примирительном жесте руки вперед выставил.
— Эй, ну чего ты, я ведь тоже…
— Тоже даже руки не выпачкал?
— Так магическим лассо ведь можно, — и только теперь поняла Веша, что тот едва смех сдерживает, в глазах вон смешливые черти так и пляшут.
— Нравится значит меня замаршкой выставлять? — и так обидно стало. Хотела сперва магика чем тяжелым огреть, но лишь на пятках развернулась и прочь пошла.
— Нам в другую сторону, — послышалось вслед. Пришлось направление поменять, снова мимо магика пройти, — снова не в ту.
Нет, он над ней издевается!
— Веди уже! — проговорила обиженно, а сама на него не смотрит.
— Перестань злиться, — за руку девицу перехватил, да перед собой поставил, — никакой замаршкой я тебя выставить не пытался. Просто ты так самозабвенно за дело принялась, что грешно мешать было. И набрала не меньше меня безо всякой магии, хорошо постаралась.
Веська на него исподлобья глянула обиженно, но уже не слишком.
— А еще заметь, ты разозлилась, а силу не выпустила, — он сказал, а Веся задумалась.
И правда ведь! Потянулась к источнику, тот шевельнулся, но проснуться не спешил, точно спрашивал хозяйку, чего та хочет.
— Ну, не сопи, ежик. Пошли лучше обратно. Солнце уже к закату клонится, — и сам не понял, как снова к руке ее потянулся. Но хотелось на личике этом улыбку видеть, а не обиду горючую.
— Ладно, — буркнула едва слышно. А пальчики то не вытянула, так и пошла следом за магиком. Тот впереди, за руку ее держит, а она за ним следом. И ладонь такая теплая…
* * *
— Все готово, — Мрак в кухню влетел, где Вешка сидела, волосы после мытья гребнем у огня расчесывая.
Девица на то кивнула и поднялась решительно. Оставался последний ингредиент. И здесь Лесьяру без нее не управиться.
Прошла в алхимическую, где магик у стола сидел. На белой льняной салфетке перед ним разложены были странные приспособы — мензурки какие-то стеклянные с иглой на конце.
— В прошлый раз спешить надобно было, — начал рассказывать, предлагая девушке сесть на стул напротив, — потому пришлось небрежно так тебя порезать. Сейчас по другому поступим. Ты главное расслабься и не дергайся. Врать не стану, приятными ощущения не назовешь, но терпимо. Если плохо станет, говори сразу.
Веша кивнула, напротив устраиваясь. От волнения не по себе было слегка, да сумела с собой совладать. Руку протянула, ладонью вверх, как магик попросил. Тот в свою очередь повыше локтя ей тугой повязкой затянул, в после иглу к сгибу локтя поднес.
Ойкнула только, когда острие в кожу вонзилось, да губу прикусила, поморщилась. Кровушка алая в пробирку споро потекла, наполняясь.
— Еще две, — стекляшку от иглы отсоединил и другую прикрутил, да каждое свое действие комментируя.
К концу третьей правда что-то странное стало происходить. Точно в голове все легким стало, желудок сжало, а ноги и вовсе, точно тряпочки ощущались.
— Лесьяр… — вымолвила едва слышно. Магик тут же на нее взгляд обеспокоенный бросил.
— Уже все, — иглу вынул, прокол хлопком зажал, да руку ей согнул. Мензурку полную закупорил и отложил, — ты как?
Ответить, впрочем не успела, все как-то хороводом пошло, а в следующий миг Веша уже себя на руках у Лесьяра обнаружила.
— Сказал же, если плохо будет, говори сразу… — проворчал недовольно, а сам с ней на руках поднялся и из алхимической вышел. И нес при том легко, точно пушинку какую.
