На предмет, появившийся справа от нас, я поначалу не обратил особого внимания. Он торчал из топи под каким-то немыслимым углом, был оплетен рыжеватой, похожей на ползучее растение дрянью, и сверху до сих пор укрыт талым снегом.
– Что… это? – спросил у меня Пиявка, надсадно кашляя.
Как и многие из нас, он простыл, целые дни проводя в холодной воде.
– Без понятия, – ответил я.
– Это колонна, – предположил Трехглазый.
Я присмотрелся внимательнее:
– Нет. Не колонна. Может, дорожный камень. Вроде Лысого.
– Верно, – не оглянувшись, сказал милорд Рандо. – В старой Империи, еще при Скульпторе, такими отмечали перекрестки. Возле Корунна несколько сохранилось до сих пор. По ночам они светятся.
– Выходит, мы недалеко от города, милорд? – удивился Лентяй.
– Выходит, так.
К развалинам мы вышли уже в глубоких сумерках. Один из стрелков, идущий сразу за Юми, первым заметил далеко впереди тусклый свет. Чем ближе мы подходили, и темнее становилось вокруг, тем ярче разгорался огонь. Это не было обычное пламя, но сияние от него исходило теплое, желтое… живое.
Когда мы приблизились, оказалось, что светился дорожный камень, точно такой же, как мы видели несколько наров назад.
Город вырастал из густого охряного ковра, прятался в прелой траве, укрывался остатками редкого снега. Замшелые камни складывались в полуразрушенные стены. Большинство из них давно развалились, но часть все еще держалась, и можно было угадать очертания древних домов. Чуть дальше из-под воды торчал заросший мхом и растениями купол некогда колоссального здания. На нем все еще угадывались очертания горгулий.
Развалины тянулись ярдов двести. Могу предположить, что город был гораздо больше, но теперь его почти полностью поглотило болото.
Мы нашли несколько твердых каменных площадок, где и расположились на ночлег, предварительно расставив часовых. Многие солдаты собрались у небольших костров и смотрели на комету, вновь появившуюся в небе, как только исчезло солнце. Она выросла в размерах вдвое и теперь ничем не напоминала звезду, ее хвост не заметил бы только слепой.
Воины с интересом обсуждали это явление. Среди них сразу же нашлись те, кто заговорил о знамениях. В основном, конечно, темных. Ничего интересного, а тем более приятного, я в их историях не услышал. Сплошные бедствия, катастрофы и лишения. Как раз именно то, что сейчас происходило в стране.
У северян было свое мнение. Ша-гор, главный среди них, взялся поведать всем об Уге и его испытаниях для тех, кто любит сражаться. Я не любил ни сражения, ни испытания, поэтому отправился проверить часовых, а заодно посмотреть руины.
Возле одной из привлекших мое внимание невысоких стен я повыше поднял самодельный факел, вынул нож и поскоблил камни, затянутые плесенью. Она довольно легко счищалась, и минок через восемь расчистив вполне приличный квадрат, я отошел назад, чтобы рассмотреть картину целиком.
Краска сильно выцвела, но фигуры животных и рыб были все еще различимы. Справа из-под плесени выступил кусок какой-то темной проплешины, и, терзаемый любопытством, я вновь взялся за нож.
То, что открылось, мне резко не понравилось. Этот участок был обуглен. На нем отпечатался ярко-белый человеческий силуэт. Мужчина, судя по всему облаченный в доспех, заслонялся руками от неведомой мне угрозы.
Нечто подобное я видел в Башне. След от Сориты, которую поджарила ее ученица Тиф. И если к тому свидетельству убийства, произошедшему много столетий назад, я отнесся равнодушно, то от этого у меня побежали мурашки по коже.
«О, Мелот! – мне показалось, что это охнула едва слышно Лаэн, и я вздрогнул от изумления. – Я была здесь! Бездна! Я помню это место!»
В ее голосе было столько удивления и ужаса, что в первую уну я не понял, что эти слова мне не чудятся. Она, действительно, говорила. Говорила со мной? Как тогда, когда я не смог удержать Шена и Рону!
Мое сердце готово было вырваться из груди.
Она жива!
– Лаэн, ты слышишь меня? – прошептал я. Руки у меня дрожали. – Ты меня слышишь?
– Да, – пришел тихий ответ.
Я сел и закрыл лицо руками. Я так хотел поверить в это!
– Не могла раньше… очень… мало сил…
– Ты во мне?! Как Тиф в Порке?
Бесконечная тишина, затем снова:
– Да.
– Но как это возможно?!
– Не знаю… Помню лишь… Когда пришли к Проказе…
Я слышал, как в паузах оглушительно стучит мое сердце.
– Я поняла… кто бы ни выиграл… мы все равно останемся в проигрыше. Проклятая смеялась над ними. Убивала некроманта за некромантом… сворачивала шеи… как цыплятам… Так упивалась этим занятием, что забыла обо мне. Ящик… где лежал «Гаситель»… я всадила в тварь нож… а затем бросилась бежать… И тогда почувствовала, что пришел кто-то из них… Потом… пробудившийся «Солнечный круг» затопил сознание. Мной кто-то управлял, подсовывал плетения… говорил, что следует делать. Я слышала голос Гиноры… От меня осталась лишь самая малость… и я знала только одно – надо увести тех тварей как можно дальше от тебя. А потом… потом случилось то, что случилось… Я уснула… Но этот город…
– Что? – затаив дыхание, спросил я.
– Здесь разлито много Дара… Я никогда не была… Но помню… рисунки и выжженный на камне силуэт!.. Этого просто не может быть!
В ее голосе тихом, как шелест ветра в старых могильниках, слышался страх.
– Возможно, тебе показалось. Быть может, ты где-то читала или видела нечто подобное.
Она очень долго молчала:
– За домом должна… быть птица. Проверь, пожалуйста.
Я понял, что она сказала лишь со второго раза. Сил у Ласки, похоже, почти не осталось.
Я сделал так, как она велела, и действительно, за стеной, среди рогоза, оказался монумент в виде раскинувшего гранитные крылья сокола.
– Забери меня Бездна! – выругался я. – Как ты могла о нем знать?!
– Мне… надо… подумать… – шепнула мое солнце, и я перестал чувствовать ее.
– Что с тобой? – спросил меня Трехглазый, когда я вернулся. – На тебе лица нет.
– Устал, – соврал я.
Пройдя мимо спящих солдат и усевшись рядом с костром, я мучительно размышлял, что теперь делать.
Как жить дальше? Как поступить?
Я вновь не один, пускай Ласка и слаба. Должен ли я теперь осторожничать, больше не рисковать, чтобы не погибнуть и тем самым не убить ее во второй раз?
Это было слишком трусливо, и вряд ли бы Лаэн хотела от меня именно такого выбора. Дрожать при каждом шорохе – это не для нас.
Можно ли ее вернуть? Шен погиб. У нас не осталось никаких шансов.
Я лег на плащ, но еще долго не мог уснуть. Ждал, когда придет Лаэн…
На следующее утро мы не досчитались одного часового. Что с ним произошло, так никто и не узнал. Ничего подозрительного ночью замечено не было, но когда появился туман, парня уже и след простыл. Разумеется, мы облазили развалины вдоль и поперек, однако даже северяне и Юми ничего не нашли. Возможно, солдат провалился в трясину, если его понесла туда нелегкая. А, быть может, какая-нибудь тварь решила поохотиться, или поблизости вновь околачивались болотные жители.
