В ее словах звучала такая печаль, что в любое другое время Сириус положил бы нос на лапы и задумался. Но снаружи доносился сердитый голос его Спутницы, а голос Солнца бился об него, как бьется пламя в горне. А хозяин норы с резким рычанием приближался к Сириусу.
— Я думаю, тебе пора идти, — сказала Земля.
В норе появилась острая морда животного с оскаленной пастью. У животного тоже были зеленые глаза и крепкие белые зубы. Мех у животного был красно-рыжим. Сириус был крупнее хозяина норы, но тот все равно собирался разорвать его на части.
— Кто это? — спросил Сириус у Земли.
— Убирайся отсюда, пес! — прорычало существо. — Как ты смеешь сидеть в моей норе!
— Это лисица, — сказала Земля. — Лисица, извини, но я хочу, чтобы ты помогла этому псу. Проведи его через свою нору и покажи ему другой выход.
— Нет! — сказала лисица. — У меня там лисята, и он подойдет к ним только через мой труп!
— И много твоим лисятам будет толку от твоего трупа? — спросила Земля. — Не делай глупостей.
— Я обещаю не трогать твоих детей, — сказал Сириус.
— Нет. Ты придешь потом с людьми, лопатами и другими собаками, — рявкнула лисица. — Я знаю собак.
— Что ты, никогда, — сказал Сириус.
— Это на самом деле вовсе не пес, — сказала Земля. — Посмотри ему в глаза.
Нехотя, оскалившись, лисица изогнула спину и посмотрела снизу вверх на Сириуса.
— Да, я вижу, — сказала она. — Но и не лиса. Кто же он?
— Существо совершенно другого порядка, прибывшее издалека, — сказала Земля. — А теперь проведи его через нору, пока не пришло еще одно такое же существо и не подожгло тебя, его, твоих лисят и, возможно, весь лес.
Напряженно и неохотно лисица повернулась и направилась обратно вниз.
— Поторопись! — сказала она Сириусу, взмахнув у него перед носом белым кончиком хвоста. — Я хочу, чтобы ты отсюда поскорее убрался.
Сириус протиснулся следом за ней. Лаз опять сузился. Отвратительный запах еще усилился. Сириус чихнул. Он хотел встать и потянуться, но было слишком тесно. Если бы Сириус не знал, что вокруг него Земля, он бы запаниковал.
Наконец лисица выбралась в более светлое и теплое место — в глиняную пещеру с выходом, ведущим вверх на ясный солнечный свет. В лучах солнца пятне кувыркались несколько пухлых веселых лисят. Сириусу они показались милыми и веселыми, и ему захотелось остановиться и поиграть с ними. Лисята почуствовали по отношению к нему то же самое и побежали к нему, взволнованно повизгивая и, видимо, решив, что он — что-то вроде доброго дядюшки.
Лисица яростными шлепками отогнала их в сторону.
— Не приближайтесь к нему! А ты, — сказала она Сириусу, — только прикоснись к волоску на хвосте одного из них, и я вырву тебе глотку!
— Я тебе сказал, что не причиню им вреда, — возразил Сириус.
— Может быть. Но нельзя, чтобы они сочли пса дружелюбным созданием, — рявкнула лисица. — Я бы оказала им этим плохую услугу! Иди вверх к этому выходу. Он ведет на другую сторону леса. — Когда Сириус высунул голову в освещенную солнцем дыру и плечи, лисица добавила: — Справа есть ручей, где ты можешь напиться.
После всей этой беготни Сириусу ужасно хотелось пить.
— Это очень мило с твоей стороны, — отозвался он, вытаскивая из дыры задние лапы.
— Нет. Я просто хочу, чтобы ты поскорее убрался отсюда, — рявкнула лисица. В ее голосе звучало все напряжение, в котором постоянно живут дикие звери.
Весь грязный, хромающий и покрытый глиной, Сириус осторожно спустился к ручью и напился. Спутницы вроде бы поблизости не было, но из-за того, что Сириус весь провонял лисьей норой, он плохо чувствовал запахи.
Чтобы избавиться от запаха, ему пришлось войти прямо в ручей и покататься в воде. Затем он выскочил из ручья и, насквозь промокший, захромал по пашне в сторону дома, надеясь, что Солнце предупредит его, если его Спутница опять за ним погонится.
Солнце молчал. Когда Сириус дошел до города, он уже высох, а вода в ручье смыла грязь. Сириус проковылял во двор, закрыл обе задвижки, сунул голову в ошейник и забрался в будку. Хорошо, что он успел к этому моменту вернуться домой, потому что Даффи вспомнила про него и вышла проверить, здесь ли он. Сириус саркастически посмотрел на нее одним глазом и уснул. Он смертельно устал.
Но той ночью он не сомкнул глаз. Он сидел на кровати Кэтлин и думал, думал, пока не взошла Луна. Тибблс жалобно попросила его успокоиться и лечь спать.
— Не могу, — сказал Сириус. — Эти белые псы с красными ушами — ты так и не сказала мне, где ты их видела.
— У реки, — сказала Тибблс. — Там разрушили множество домов, и образовался пустырь, на котором живет множество полевых мышей.
— Пустырь! — сказал Сириус. — Все время этот пустырь! Интересно, не там ли упало Зоаи — тогда было бы понятно, почему оно не причинило никаких разрушений.
— Ты о чем? — спросила Тибблс.
— Не обращай внимания. Когда это было? В какое время года?
— Я их видела несколько раз. Я помню, что каждый раз ярко светила Луна, но больше ничего не помню.
Сириус наклонил голову так, чтобы увидеть луну через окно. Луна ярко светила — должно быть, накануне было полнолуние. Сириус видел легкое уплощение на одной стороне лунного диска. Переполненный нетерпением, он соскочил с кровати Кэтлин и спустился вниз. Но толку не было. Все двери были заперты на ночь. Он не мог выбраться на улицу, найти этих холодных псов и заключить договор с несчастным ребенком Земли. Он не мог выбраться из своего собачьего тела. Он был дважды пленником — и все потому, что когда-то доверял холодному, белому маленькому светилу, по сравнению с которым даже Даффи была добрым человеком.
Именно это по-настоящему тревожило Сириуса. Каким же он был дураком. Он в отчаянии бродил по дому, вверх и вниз по лестнице, снова и снова нарезал круги по гостиной. Последние из его зеленых воспоминаний вышли из-за теплого облака собачих мыслей, и Сириус понял, что они не вернулись раньше, потому что он сам этого не хотел. Он их ненавидел. Его Спутница ненавидела его и попыталась от него избавиться, а он не поверил этому даже тогда, когда она обернула против него Зоаи.
Сириус знал, что его Спутница возненавидела его за то, что у нее не было власти над ним. Если она слишком настаивала на своем, он начинал гневаться. Поэтому она решила воспользоваться его гневом и посадить на его место голубое светило из системы Кастора. Сириус был уверен, что Новый Сириус и тот парень, который был главным свидетелем на суде — одно и то же светило. Так Спутница и ее любовник обернули гнев Сириуса против него самого.
