После небольшой разминки и привыкания, хоть частичного, к латам — начался поединок: когда противники сблизились, Хелег тут же пропустил удар от своего соперника: тот, практически без замаха-резко опустил свой полэкс на левое плечо кандидата в рыцари. Удар оказался преотличный! Металлический грохот и лязг слегка оглушили Хелега. Он правда понял что практически не испытывает боли, от самого удара, однако часть его доспехов была повреждена и не удавалось вовремя, быстро поставить блок второму удару-на этот раз пришедшемуся в промежуток между головой и плечевым суставом. Хелег попытался оттолкнуть соперника оружием, но тот, слегка наклонив корпус в сторону Хелега и упёршись одной ногой — заставил новичка сделать шаг назад и тут же нанёс третий удар своим оружием, в левую ногу новичка. Теперь кандидат взвыл от боли и завалился всем телом на деревянный настил, Хелегу казалось что вот сейчас то его и добьют, однако рыцарь соперник ему лишь отсалютовал полэксом и обернувшись попросил его разоблачить: «из» этих «чёртовых бочек», в которых даже вечером, чуть жив от жары!»
Хелага также подняли с деревянного настила и попросив немного поднатореть в бою на полэксах, а также вариантах алебард, успокоили: его бы в любом случае «гонял» инструктор по фехтованию на учебных боях, так что не знание азбучных истин в сложной науке «рыцарской войны»-иногда простительно, по крайней мере в самом начале.
Последний, Шестой бой, как и предшествующий ему — прошёл в одну сторону — Хелега, что так и остался в полных латах, атаковали трое рыцарей меченосцев: с булавой, двумя короткими мечами и копьём с тупым наконечником. Они кружили и улюлюкали, отскакивая при всех неудачных движениях новичка и его попытках зацепить их мечом или щитом, что ему выдали вместо полэкса. Пару десятков раз его прилично стукнули, в основном булавой и копьём, наконец, смеясь, троица проверяющих братьев отошла.
Командир Клаус провозгласил: " Совет братья! Начинаем избирать! " Хелега попросили выйти из залы, прямо в доспехах и подождать решения собратьев в «зале ожидания».
Неожиданно скоро, не успел ещё кандидат отдышаться от всех «упражнений» что делал, вернулся командир Клаус и девять рыцарей меченосцев. Потребовав от Хелега что-бы тот встал со скамьи на которую его усадили прежде чем покинуть, лейтенант Клаус он возвестил: «Братья! Принимаете ли вы нового бойца в свой отряд и готовы ли вы: назвать его своим братом, драться за него — до конца и доверить ему свою жизнь?»
Вышел вперёд рыцарь-юрист цитадели и не без патетики отвечал: «Господин наш Клаус, единогласным решением — мы принимаем, достойнейшего брата Хелега в наши ряды и готовы драться за него против всех врагов и довериться ему полностью: что в сечи жесточайшей, что в жизни достойнейшей!»
После недолгого молчания почти все заулыбались и Клаус подошёл похлопать Хелега по плечу и приказать рыцарям, помочь «новорождённому» рыцарю меченосцев-переодеться из «обучающих» лат, в которых он всё это время ожидал решения-в новенькую облегчённую бригантину меченосцев: она была скорее кожаным жилетом без рукавов, с прикреплёнными к нему металлическими чешуями величиной с четверть ладони взрослого мужчины и несколькими полосками кольчуги в середине. Как объяснял Клаус новичку, пока того переоблачали в «рыцарский наряд»: «В повседневных дежурствах и прочих делах-лучше ходить в бригантине и одетой поверх неё светлой накидке, с чёрным крестом» меченосцев»-это значительно экономит силы и не так обременительно в ношении, особенно в жаркий день. Да и в бою, для рыцаря-главное «твёрдость руки и умения воинские», а вовсе-не защита латная! Хотя…»
Наконец новопринятого в ряды рыцаря полностью переодели и сам лейтенант Клаус надел на него белую накидку поверх бригантины. После чего принесли заранее припасенного вина и командир произнёс высокопарную речь: «О важности братской взаимопомощи и Веры, в деяния Господа и Пути, коим он наделил «меченосцев», самых верных своих слуг».
Рыцари стали поддерживать лейтенанта криками и потрясанием кинжалов над головой, после чего каждый стукнул своим кубком по кубку Хелега и произнеся «Брат!», облобызал нового рыцаря своего отряда. Когда «Хелег-меченосец», украдкой задал Клаусу вопрос: «Будут ли, как он слышал-пить кровь, друг друга братья, в честь своего боевого единения?» То услышал громовой хохот в ответ. Командир Клаус Тут же пересказал вопрос новичка всем и теперь уже откровенно «умирали от смеха» все братья рыцари, принимавшие участие в ритуале.
— Ты где и от кого это слышал?! — продолжал хохотать Клаус, — Ахахаха…а если чем-рану загноишь, а? Представляешь: после каждого приёма новых рыцарей, самим себя резать? Ахахах-ну нет! И врагов для этого хватает…Если ножиками самим себя ковырять, то скоро весь мой рыцарский отряд в лазарете окажется и «мясники» госпитальеры-им «расковырянные» ручки будут пилками своими отрезать, а оно нам надо?!»
До Хелега дошло: здесь, в отсутствии йода или «зелёнки», когда медицинский спирт и прочие антисептики неизвестны, больше всего бойцы боятся заражений, которые и так часты из-за антисанитарных условий и плохой воды в колодцах, которая при недостаточном кипячении-почти медленная отрава.
Далее были тосты и здравицы — в честь новоявленного «брата» и командира, «нашедшего достойнейшего» для пополнения. Обещания друг другу в «верности до гроба» и прочая…Как ни удивило это Хелега, однако сам ритуал после посвящения скорее походил — на собрание коллектива: с политинформацией и дальнейшими возлияниями. Всё. Никаких ударов мечом по плечу или обхода лежащего новичка с зажёнными подсвечниками и заунывными песнями…Ничего! Испытания-да интересно, ритуал и принятие-несколько стандартно и буднично, хотя кубки с вином всё более наполняли Хелега радостью от своего нового положения в цитадели.
В «зал ожидания» в арсенале, постепенно стали подтягиваться всё новые рыцари: кто пришёл с дежурства, а кого смогли «дотащить» товарищи, прямо из лазарета. Теперь рыцарей стало девятнадцать-девять, что изначально «испытывали» кандидата, командир Клаус, сам Хелег, раненный рыцарь и его сотоварищ, что притащил хворого на себе, двоенедавно сменившихся дежурных рыцарей и некий брат меченосец, что был на молитвствовании в церкви и пришёл завидев огоньки в окнах арсенала, а также трое недавно заехавших после ночного дозора.
Посвящение постепенно превращалось в чисто мужскую попойку, а та, в свою очередь-в вечер баек и «откровений. Вспоминались какие-то старые бои и обиды. Рыцари хватались за кинжалы и лейтенанту Клаусу нередко приходилось орать, на находящихся «под хмельком», братьев. Иногда он начинал «действовать»: захватом накидки и лёгким встряхиванием особо буйного рыцаря.
