Я прошел на кухню и к своему удивлению увидел… спящего сержанта. Он как ни в чем не бывало сидел за столом целый и невредимый, опустив голову на руки, и довольно громко храпел, что свидетельствовало о том, что он очень удачно возродился из пепла.
Ни черта не понимаю, — вновь удивился я. — Выходит, что Мария показала мне трюк со сжиганием, а сержант спит у меня на кухне целых два года, похлеще самого примерного бурого медведя. Какой смысл так долго держать пост у моего дома?
Я вернулся в ванную и взял в руки когда-то оставленные там ручные электронные часы. Я был крайне поражен, когда проверил число, месяц и год. Того времени, что я провел на Юнхэ, просто не существовало! Часы упрямо и прямолинейно показывали именно ту дату, тот день, когда Мария Ягер осчастливила визитом мою кухню.
Я подошел к холодильнику и к своему неописуемому восторгу обнаружил в нем запас пива. Кокое это было налаждение выпить баночку пенящегося «Dreher» после почти двухгодичного перерыва. Я-то знал, что меня не было здесь около двух лет. То что в этом мире прошло всего несколько часов еще ни о чем не говорило, и моя борода и хвост длинных волос были тому доказательством.
Я уселся в свое любимое кресло и приналег на оставшиеся банки с пивом. Мне требовалось срочно продумать тактику дальнейших действий. Внутренний голос подсказывал, что не стоит открывать кому-либо правду о происшедшем, чтобы не вызывать ненужных осложнений.
А, черт побери! — осенило меня. — Я про внешность чуть было и не забыл! Ведь я теперешний существенно отличался от того прежнего Марка, который пару лет назад вляпался во все это дерьмо. Мне нужно было срочно изменить черты своего лица и все тело, вернув всем привычные пропорции кабинетного червя.
А вот это как раз оказалось сделать не так-то уж и просто. То, что в мире Юнхэ удавалось как бы само собой, сейчас у меня получалось ценой неимоверных усилий, как буд-то я этих вещей никогда в своей жизни не проделывал. Около получаса я скорчившись сидел в углу ванной, приводя себя в соответствие с прежним Марком. За это время я взмок, словно пробежал десять километров по пустыне, и когда, наконец, у меня все получилось, я был основательно измочален. Но как я ни старался, цвет моего синего глаза изменить не удалось.
Придется носить темные очки, — подумал я устало и решил принять душ, чтобы освежиться.
После того, как я смыл с себя тонны юнхэской грязи, мой организм более или менее пришел в норму.
— Подъем! — сказал я бодро и похлопал спящего сержанта по плечу.
Было уже восемь утра, и ему можно было уходить с дежурства. Сержант с трудом продрал свои глаза и, посмотрев на часы, зевнул.
— О-о! Девятый час, — удивился он. — Мне уже пора. Сержант пошел в ванную умываться, а я задумался о своих планах на день.
По всей видимости, началась охота, в которой мне отводилась определенная роль. Какую дичь я должен преследовать — об этом я еще не знал. Поживем — увидим. Я не испытывал ни малейшего энтузиазма в связи с затеей Марии Ягер, и был морально готов к любым сюрпризам. Я заметил, что хотя я и принял свой прежний, достаточно неспортивный облик, но, тем не менее, мне удалось сохранить энергичность и легкость движений, которую я приобрел во время тренировок с Гаутамой.
Первым делом, я взял в руки телефон и набрал номер Томаса. На другом конце провода упорно не хотели снимать трубку, и после двадцатого гудка я разочарованно бросил ее на рычаг. Было воскресенье, так что в офис звонить не имело смысла, поэтому я быстро переоделся и вышел на улицу, решив поискать Томаса в «Дяде Курте».
2
Утреннее солнце грело непривычно слабо, оно и в небе располагалось как-то очень низко. Я привык к неподвижно висящему в зените светилу Юнхэ, так что старое земное солнце было мне как в диковинку.
Вокруг царило оживление. Одновременно на улице можно было видеть несколько человек, и мне казалось, что это уже слишком много. Мимо меня проезжали автомобили — я их не видел целую вечность! Я вдруг понял, что здорово соскучился по Вергвуду и его жителям.
Бар оказался пустым, только Роберт сидел за стойкой и читал утреннюю газету. Когда я показался в дверном проеме, он вначале не узнал меня из-за темных очков, но когда узнал — приветливо махнул мне рукой.
— Салют, Роберт, — поздоровался я с улыбкой. Мне было приятно видеть своего старого знакомого.
— Привет, Марк, — сказал он. — Тебя сегодня не узнать.
— У меня что-то с глазами, — сказал я, что впрочем было не далеко от истины.
— мЮДЕЧЯЭ, МХ¤ЕЦН НОЮЯМНЦН?
— Пустяки, слишком долго наблюдал за электросваркой.
— Тебе как обычно? — поинтересовался Роберт.
— Да, — ответил я в предвкушении полузабытой, нормальной человеческой пищи. Прикинув свои возможности, я добавил:
— Но все в двойных порциях. Я голоден так, словно не ел года два.
— Завидую твоему аппетиту, — заметил он, накладывая мне полные тарелки.
Я сложил все на поднос и уселся за дальний столик в углу, так чтобы было удобно наблюдать за происходящим вокруг. Я с жадностью набросился на еду, запихивая ее в рот и глотая почти не жуя, пока не утолил первый голод. После этого я приговорил пару стаканчиков виски, и моя трапеза приняла уже более цивилизованный вид.
Неожиданно, я заметил краем глаза, как в бар ввалилась компания из трех человек. Они подошли к Роберту и заговорили о с ним приглушенными голосами. Я бросил на него быстрый взгляд и понял, что что-то здесь не так. Решив, что стоит поинтересоваться в чем дело, я поднялся и направился к стойке.
— Какие деньги?! — услышал я возмущенный голос Роберта. — Еще только утро, и касса пуста.
В ответ на эти слова один из парней, тот что стоял сбоку, тяжело опустил на голову Роберта бутылку скоча. Бутылка разбилась вдребезги, а бармен грузно свалился на пол. Только тут я заметил, что табличка на двери была перевернута надписью «открыто» в сторону зала, а не улицы. Отсюда следовало, что помощи извне ждать не имело смысла.
Один из парней, мерзкого вида брюнет, заметил меня и сделал пару шагов мне навстречу.
— Эй, ты! — успел сказать он, прежде чем я подобно молоту обрушил свой кулак на его голову. Его следующая фраза застряла у бедняги в глотке, и он был вынужден проглотить ее уже где-то под столом.
Двое приятелей несчастного возмущенно вперились в меня глазами, растерявшись лишь только на секунду. Затем тот из них, у кого в руках была «розочка» от скоча, бросился в мою сторону как бык на тореодора. Вовремя одумавшись, он остановился в метре от меня и принялся ожесточенно размахивать осколками бутылки перед моим носом. Я несколько раз был вынужден отпрянуть, и такая игра мне совсем не понравилась. Второй парень — верзила с изуродованной шрамами мордой — все это время пытался обойти меня с тылу. Ситуация становилась щекотливой.
