Любовь с первого взгляда. Великое дело – девственность, надо попробовать как-нибудь!
Завязав дружбу, Лейси умело уселась верхом, закинув ногу на спину пони и оттолкнувшись от земли другой. Жеребец задрал голову, коротко фыркнул – то ли в знак одобрения, то ли как сочувствие единорогам, униженным подобным образом. Лейси осторожно толкнула пятками бока пони, посылая его по кругу. Тем не менее Джерри показалось, что решения принимает не Лейси, а животное.
– Это просто невозможно! – выдохнула Ариадна; впрочем, она выпустила руку Джерри и немного успокоилась.
– Давайте-ка я посмотрю, примут ли нас кобылы, – предложил Джерри. Он сделал пару шагов, и жеребец снова нацелился в него рогом.
Алану и Лейси явно преподносили урок обращения с единорогами. Оба животных исполняли замысловатый танец, кружа друг вокруг друга и выписывая восьмерки; их маленькие копытца сверкали, как бриллианты. Алан раскраснелся от возбуждения, Лейси сидела чуть беспокойнее, все чаще оглядываясь на отца и Мейзи. Все очевиднее становилось, что дети всего лишь пассажиры и что пони учат их.
– Совершенно невероятно, – сказала Ариадна. – По сравнению с этим даже прошлая ночь кажется детской игрой.
Вновь протрубили фанфары – жеребец громко и повелительно заржал и сорвался с места, устремившись между деревьями к кобыле с жеребенком. Его скорость казалась фантастической; земля дрожала от ударов его копыт.
Кобыла повернулась и поскакала, не дожидаясь его. Жеребенок последовал за ней, смешно выкидывая длинные ноги. Джерри оглянулся и увидел, как кобылы за их спиной тоже сорвались в галоп.
– Нет! – хором вскричали Ариадна и Грэм. Теперь все единороги скакали прочь от них – все, включая двух карликовых. Алан и Лейси, громко крича, изо всех сил цеплялись за гривы. Маленький табун свернул с дороги и несся теперь между деревьями, возглавляемый жеребцом и замыкаемый пони, если не считать преследовавших их пятерых людей. Мейзи отчаянно кричала Алану и Лейси, чтобы те вернулись.
Джерри бежал быстрее остальных и возглавил погоню, но единороги неслись во много раз быстрее его, даже при том, что темп задавали пони. Он знал, что шансов догнать их у него нет, и все равно не мог не попытаться, из последних сил спеша на стук копыт – белые тени растворились в зелени леса.
Потом стук сделался реже и смолк. Он вырвался на опушку леса – зеленый травянистый склон спускался вперед и резко обрывался – и увидел весь табун в полете. Они не стали следовать склону, они расправили огромные белые крылья и продолжали лететь по прямой, прямо в голубое небо.
За обрывом раскинулась лазурная морская гладь, а над морем, набирая высоту вслед за ведущим табун жеребцом вытянулась цепочка крылатых белых лошадей, а за ними пара маленьких крылатых пони. И Лейси. И Алан.
И вот их осталось пятеро…
Они бессильно переругивались. Ариадна винила во всем Грэма, Грэм обвинял во всем Джерри, Мейзи – их всех, Карло сидел на траве и, положив тонкие смуглые руки на колени, ждал, пока они разберутся. Джерри тоже больше молчал. Он просто устало стоял, скрестив руки под накидкой. В конце концов до Ариадны начало доходить, что руганью ничего не добьешься. Взлеты и падения чередовались слишком часто – недели подготовки, побег с детьми, а потом вообще непрерывная чехарда сменявших друг друга надежд и разочарований – это промоет мозги кому угодно. Ей казалось, что больше она не выдержит. Поэтому она тоже замолчала, подавив соблазн разреветься, и принялась ждать, пока Грэм с Мейзи не придут в себя.
Теперь их осталось пятеро: сначала Киллер, потом Лейси с Аланом. Кто следующий?
Наконец наступила тишина.
– Вы закончили? – спросил Джерри с тем странным английским прононсом, который был у него сейчас. Ответа он не получил. – Ничего не скажешь, красивое зрелище. Впрочем, должен признать, Мейзи, что крылатые лошади – это языческий символ. Я должен признать, что у единорогов не бывает крыльев, и что нас надули. Я должен признать, что дети не умеют летать верхом на высоте в десять тысяч футов – а кто умеет? – и еще должен признать, что не очень удивился, когда их забрали от нас. Я только хочу сказать, что мы все равно ничего не можем поделать, и все же от нас забрали именно невинных, поэтому я склонен считать, что это спасательная операция, а не заговор демонов.
– Ну и что дальше? – спросил Карло.
Джерри с минуту смотрел на него, потом повернулся к Грэму.
– Вам двоим не хочется побриться? – сказал он и почесал собственную щетину. – А поесть?
– Не особенно, – заявил Грэм. – Я поел бы, если бы вы поставили еду передо мной, а так… нет, не очень.
Карло тоже отрицательно мотнул головой.
– Так я и думал, – сказал Джерри, повернулся и, не говоря больше ни слова, пошел вверх, к деревьям.
Остальные потянулись следом, засыпая его вопросами. Некоторое время он сердито шагал, игнорируя их. Потом, не замедляя хода, сказал:
– Что касается того, куда я иду, – я возвращаюсь к дороге в надежде на то, что там нас может ждать Киллер. Если только я правильно найду место. А что до бритья и голода – не берите в голову, это только мое предположение, а мои предположения что-то не очень сбываются.
Так или иначе все они знали, что он лучше остальных разбирается в том, что творится в этом зазеркальном мире, и что им лучше держаться поближе к нему.
Мейзи, например, плохо управлялась со своей обувью, со свитером и оставшимися у нее в руках детскими плащами: они то и дело цеплялись за ветки. Грэм тащил на руке свой пиджак и казался очень сердитым и взмокшим, равно как и Карло. Ариадна обнаружила, что ее меранская одежда обладает уймой замечательных свойств: она не цеплялась за ветки, пролитая кровь не оставляла на ней следа, а мягкие войлочные башмаки оказались не только водонепроницаемыми, но и достаточно жесткими для любой тропы.
На маленькой прогалине среди кипарисов Джерри остановился и дал остальным подтянуться. Он задумчиво оглядел своих спутников, и Ариадне показалось, что он собирается прочитать им еще лекцию – все настолько выдохлись, что не смогли бы протестовать.
– Вы заметили? – спросил он. – Дорога исчезла.
– Может, мы снова ходим кругами? – предположила Мейзи, но он отрицательно покачал головой.
– Я все время проверяю положение солнца. И растительность меняется: здесь суше и деревьев меньше. Вот эта корявая серо-зеленая штука, мне кажется, олива, – он показал пальцем. – Горы? Их тоже не было. – И впрямь, вдалеке маячили за жарким маревом голубые горы.
– Ну и куда теперь? – спросил Грэм.
– Вниз. Не знаю, как вы, а мне нужны пища и вода. Люди обычно живут в долинах, а не на холмах.
