— Я знаю. — говорила Ина. — Вы пошли на преступления не от хорошей жизни. Вас обманывали до революции и вас вновь обманули после. И этот обман произошел не потому что в правительстве сидят злые люди, а потому что они не знают что такое настоящая справедливость. Они родились и выросли в несправедливом обществе и они не могли научиться справедливости. Им было негде ей учиться. И потому я сейчас говорю с вами. Я хочу, что бы вы научились справедливости. Не для того что бы ругать правительство и требовать освобождения, а для того что бы вы знали что такое справедливость и могли защищать себя по справедливости…
Вновь начались уроки. Появившиеся недоброжелатели натолкнулись на стену большинства заключенных, желавших слушать крыльвов.
— Сегодня я хочу обсудить другую тему. — Сказала Ина. — Тему совершенных и несовершенных преступлений. Что справедливо, а что нет? Справедливо ли украсть то что украли у вас? Справедливо ли убить за убийство? Я отвечаю вам. Воровство всегда несправедливо, но надо понимать, что не все можно считать воровством. Вы пришли в лес, собрали дрова, вернулись домой и к вам нагрянула полиция, которая объявила что вы украли дрова. Если вы утащили их из под носа у дровосека, это обвинение справедливо. Если же вы собрали валявшиеся на земле сухие палки, то это обвинение несправедливо. В решении вопроса «А было ли воровство?» нужно руководствоваться приципами здравого смысла и справедливости. Во многих случаях закон определяет что является воровством, а что нет. И здесь вопрос справедливости сводится к вопросу «А справедлив ли закон?». Что делать, если закон не справедлив? В этом случае надо менять закон. И вновь возникает вопрос как менять закон. Я уже говорила об этом и не буду сейчас повторяться. Ситуация с убийством чем-то похожа на только что описаную, но здесь есть один однозначный ответ. Убийство человека всегда является злом. И здесь вопрос может стоять только так: «Как избежать убийства». Не редко возникают ситуации, когда приходится убивать. Приходится для того что бы защитить свою жизнь. Если вы убили кого-то, кто пытался убить вас, то это не преступление. Это самозащита и справедливый закон обязан признавать право каждого человека на самозащиту…
Люди слушали, слушали, слушали. Вопросов почти не было. В этом лагере в большинстве сидели те, кто получил свое накзание справедливо.
«Агитация» вновь была замечена. Крыльвам было сделано предупреждение, а затем Ину вызвал начальник лагеря.
— Если вы не прекратите, мы будем вынуждены… — заговорил он.
— Расстрелять нас? — спокойным голосом спросила Ина.
— Да вы!.. — закричал человек.
— Простите, я все понимаю. — сказала Ина. — Но давайте судить по справедливости. Разве в лагере стало больше нарушений? Нет, не стало. Разве я учу людей бунту? Нет, не учу. Разве плохо то что я их чему-то учу? Нет, это не плохо.
— Прекратить! Что вы себе позволяете?! — закричал начальник.
— Я чем-то вас оскорбила? — спросила Ина. — Если да, то я прошу прощения. Вы вызвали меня, что бы поговорить и я тоже хочу поговорить с вами.
— Вам не удастся запудрить мне мозги своими глупостями!
— Да? — удивилась Ина. — Значит мой призыв избегать совершения преступлений глуп?
— Какой еще к черту призыв?!
— Вам разве не говорили о чем я говорю с людьми? Я объясняю им, что нельзя убивать и воровать.
— Это шутка? Они же вас прикончили бы в первый день, если бы вы это говорили.
— Возможно, я не сказала это прямо, но я говорю именно это. Я призываю людей к ненасилию. Я объясняю им что нужно делать, что бы не совершать преступлений.
— Вы что, изображаете из себя миссию?
— Давайте сделаем очень просто. — сказала Ина. — Вы соберете своих людей, охранников, командиров, всех кто пожелает слушать что я скажу и я сама расскажу вам что я говорю людям. Я клянусь своей жизнью, что попала в тюрьму не за то что говорю людям.
— А за что вы попали в тюрьму?
— Мы поругались с полицейским. Он был чем-то недоволен, а я требовала справедливости.
— Какой еще справедливости? За это не сажают в тюрьмы.
— Увы, но в этом вы не правы, как ни печально это признавать. Вся проблема в том, что многие люди не понимают что такое настоящая справедливость.
— Как это не понимают?
— Просто не понимают. Ведь все кому больше двух с половиной лет родились до революции, когда в стране правила несправедливость. Люди жили при несправедливых законах и не знали что такое настоящая справедливость. Многие не знали что это такое и не знают сейчас. Не знают, потому что им никто это не объяснял.
— И вы всем это объясняете. — с сарказмом проговорил начальник.
— Да. — ответила Ина. — Я объясняю это так как вижу сама. И многие меня поддерживают.
— И все кто вас поддерживает является преступником.
— Нет. — ответила Ина. — Я сделала вам свое предложение и я не вижу ничего ненормального в том что вы послушаете какую-то заключенную. Как вы сказали, мне не удастся запудрить вам мозги. И я это признаю. Признаю, потому что я не собираюсь никому пудрить мозги.
— Это ваша агитация.
— Разве агитация является запрещенной? — спросила Ина. — До революции ею пользовались все члены Комитета Спасения.
— А теперь она не нужна.
— Почему? Разве мало людей, которым надо объяснять что такое хорошо, а что такое плохо? В одном этом лагере их несколько тысяч.
— И вы хотите это объснять охранникам лагеря?
— Я хочу это объяснять заключенным. А охранникам и вам я хочу лишь показать как я это делаю, что бы вы поняли, что я не совершаю ничего противозаконного.
— Любая агитация в лагере противозаконна.
— Объясните мне, что такое агитация? — Спросила Ина. — Если я говорю людям — не убивай. Это агитация? Если я говорю им — не воруй. Это агитация? Если я на примерах объясняю как избежать убийств и воровства, это агитация?
— И как же вы это объясняете на примерах? — Усмехнулся начальник.
— Мне рассказать прямо сейчас?
— Да. Пожалуйста.
— Хорошо. Начнем. — Сказала Ина. — Предположим, что вы вор. Вы хотите украсть колбасу на базаре, что бы потом ее съесть.
— Это не смешно.
— Это не смешно. — Подтвердила Ина. — Но я знаю семерых человек в лагере, которые попали сюда именно за то что что-то воровали на базаре.
— И что дальше?
— Вы воруете для того что бы есть. Что делать для того что бы прекратить воровать?
— Прекратить и все.
— Да, но вы хотите есть. Вы голодны и у вас нет денег.
— Деньги надо зарабатывать.
— Правильно. — Ответила Ина. — Мне не нужно вас ничему учить. А люди в лагере не понимают этого. Они не понимают, что деньги надо зарабатывать, а не красть. Они не знают как заработать деньги. Они не знают как и где искать работу.
