Изольда научилась защищаться. Показывать зубы, когда надо, а между делом готовиться к побегу. В ней рос протест. Нежелание выполнять роль услужливой молчаливой игрушки. И, может, она давно бы сбежала, но письма... Изольда так ждала письма, а еще дядя стерег ее пуще сокровищницы.
Справедливо решив, что побег проще всего провернуть ближе к свадьбе, Изольда медлила. Пока не пришло письмо от ублюдка с ультиматумом на поднятие цен. Впрочем, мерзавец сделал намек, что всегда можно договориться.
Как дядюшка забегал, засуетился. И если бы не частая переписка с Генрихом... О, Изольда и думать не хотела, что могло бы случиться! Но господин Шарвис умело воспользовался королевским намеком на посещение библиотеки.
И ее вынуждены были отпустить... С условием вернуться через неделю. Старый гад решил усидеть на двух стульях...
- ... чтоб он сдох! - закончила свой рассказ и осторожно посмотрела на молчавшего короля. Ой, зря! Генрих выглядел так... Кажется, она только что дала повод к войне!
- Только ничего не делайте, пожалуйста! - схватилась за мужскую руку.
Холодный металл не мог передать прикосновения, но Изольда крепче стиснула пальцы. Темные, как грозовые облака, глаза слегка посветлели. Генрих перевел взгляд на их руки, и Изольда ойкнула, тут же пряча свою за спину. Что она себе позволяет!
- Простите, - пробормотала скомкано, - Вам, наверное, неприятно...
- Приятно, - моментально отозвался Генрих. - То есть... Вы не боитесь протеза?
- Нет, почему я должна? - пробормотала, окончательно растерявшись.
Она боялась совсем другого! Но не видела этого в глазах мужчины, сидевшего напротив. С ним не нужно было защищаться. Не надо было играть роль грубой и холодной ко всему девушки, вид которой должен отпугивать. Ведь тот мерзавец говорил, что у нее чудесный смех... Ее веселье обернулось клеймом позора!
- Вы не должны, - на по-мужски красивых губах короля мелькнула слабая улыбка. - Так же как не должны ни о чем беспокоиться. Предоставьте все трудности мне, леди Изольда. И я настаиваю, чтобы ваше пребывание здесь продлилось, скажем, месяц. А королям не отказывают.
***
Генрих не солгал - ей действительно не нужно было ни о чем беспокоиться. Неделю Изольда почти не видела мужчину или видела, но разве что в компании смуглого... де Грейстора, кажется. Всегда молчаливый и равнодушный ко всему герцог то появлялся, то исчезал. Носил королю какие-то свитки, письма, чертежи... Очень хотелось на них взглянуть, но при попытке сунуться ближе де Грейстор щелкнул ее по носу парочкой таких фраз, что Изольда даже не нашлась с ответом.
Ужасно хотелось треснуть чем-нибудь тяжелым по каменной морде, но пришлось ретироваться в свои покои. Как бы ни тяжело было признавать - герцог прав, и от нее сейчас толку, что от козла молока.
Изольда тихонько вздохнула и обошла карту мира по кругу. Огромное полотно на широкой столешнице из белого дуба было все сплошь размечено флажками-метками, где побывал Генрих. Так много!
Она даже завидовала, ведь и сама хотела совершить хотя бы одно путешествие...
И скоро совершит! Но радость не торопилась стучаться в сердце.
Да, она клялась сбежать. И не должна менять своего решения. С мертвыми не воюют, и против любви к покойной королеве юная пэйра никто.
Дыхание перехватило, словно ее опять запихнули в душный корсет. Ну и пусть! Она еще встретит самого прекрасного на свете мужчину, а Генрих... Он будет завидовать их любви, да!
- Милая Изольда, Вы слишком взволнованы, - пробормотал сидевший в кресле Шарвис. - Отменить побег?..
О, она очень бы хотела, но не могла! Изольда промолчала, но за нее ответил тихий перезвон часов.
- ...Уже полдень, - подхватился посол. - Время аудиенции.
- Что?!
- Ох, пэйра, я дивно забывчив. Король просил.
А у самого в глазах пляшут хитринки. Забыл он, как же!
- Вы нехороший человек, Шарвис, - пробормотала, пытаясь успокоить взявшее разбег сердце.
- Каюсь, - мужчина прижал обе ладони к груди, а затем с улыбкой предложил ей локоть.
Изольда не медлила. Генрих назначил ей аудиенцию! Возможно... Нет, она очень надеялась, что мужчина хочет поговорить и о их клятве тоже. И хотя бы намекнет, что не против ее компании. Ведь сердечные раны со временем заживают? И она ничуть не хуже королевы... Портрет которой до сих пор висел у Генриха в кабинете. Изольда увидела его сразу. Взгляд зацепился за картину влюбленной четы. Их руки были соединены, и сердца тоже. Сияющие серые глаза короля пронзили сердце навылет, обрывая тонкую паутину надежд.
Изольда с трудом вслушивалась в разговор, пытаясь не дать волю вскипавшей обиде и протесту. Ну и пусть! Она справится. Со всем справится сама, как справлялась до этого! А дыхание перехватывало от плескавшей под горлом горечи. Будто ковыряя загноившуюся рану, Изольда смотрела на портрет снова и снова, не имея сил заставить себя прекратить.
-... а тот, кто докучал Вам, больше не сможет этого делать. Теперь он слишком занят своим, кх-м, здоровьем.
Занят? Да пусть он тысячу раз сдохнет! И, наверное, она должна была быть благодарна, но боялась открыть рот. Иначе с языка сорвутся совсем не слова благодарности.
Боль отпустила ядовитые шипы, стоило подумать, что наверняка все из-за того случая. Что Генрих на самом деле просто брезгует, а до этого умело скрывал отвращение. Да, так и есть.
Просторный кабинет превратился в склеп. И воздуха стало мало.
Вскочив на ноги, Изольда поклонилась и, не обращая внимания на удивленного короля, бросилась к выходу. По пути чуть не снесла какого-то человека в темной одежде, но это уже не важно. Ей нужен Шарвис. Пора соблюсти клятву.
***
- Вижу, аудиенция прошла не очень.
Вильгельм возник на пороге кабинета черной тенью. Колол острым, как игла, взглядом, кривил в усмешке тонкие губы, а Генрих был как никогда близок послать герцога в Преисподнюю ко всем демонам, среди которых ему самое место.
- Выйди, - посоветовал.
Или уже приказал?
За растущим в груди недоумением сквозила ярость. Желание как следует стукнуть кулаком по столу или сорвать злость на первом же мало-мальски подходящем противнике.
Что он сделал не так?! Почему Изольда смотрела с такой горечью и презрением? Не рада была слышать, что ее мучитель превратился в насквозь больного евнуха? Пришлось даже прибегнуть к помощи ведьм. Да, Генрих не побрезговал! И де Грейстор носился с чертежами, как укушенный в задницу, только бы успеть в кратчайшие сроки. Уникальный артефакт-безделушка - соединение мужской и женской магии - действовал исключительно на ублюдка. Генрих рассчитывал, что Изольде станет по крайне мере легче, но ни это, ни его просьба остаться еще чуть дольше не обрадовали невесту.
Девушка просто ушла! Исчезла! И лучше бы де Грейстору тоже покинуть кабинет.
- Я уйду, Ваше Величество, - герцог опять хмыкнул, - а Вы потрудитесь снять картину. И отдать приказ страже. Думаю, сегодня ваша невеста покинет дворец.
- Какую...
Генрих осекся. А потом не по-королевски яростно запустил пальцы в волосы, натягивая пряди до жгучей боли.
Идиот! Он - самый настоящий и бесспорный идиот! Картина! Ну конечно, вот почему Изольда смотрела словно поверх его головы. А он совсем забыл про картину. Напрочь!
- Рад, что до Вас дошло, - проскрежетал де Грейстор. - Зайду позже.
- Нет, погоди, - Генрих потер лицо, стараясь вернуть себе способность мыслить здраво. - Что ты там говорил о побеге?
***
Все собрано, деньги надежно спрятаны, а волосы... Изольда сжимала ножницы, все никак не решаясь отрезать косы.
Она их ненавидела, сколько себя помнила. Вечно мешались! Тяжелые и густые, они требовали слишком много ухода даже в детстве. А уж потом... Холодный металл врезался в кожу, и стоило бы просто сильнее нажать, отрезая первый локон.
