Я вертел в руке бокал с глинтвейном. Ноябрь в этом году выдался холодным, температура опускалась почти до −20 °C. Да еще этот ветер… А старик изумительно готовил глинтвейн. Какие он специи использует? Да, горячее ароматное вино в такой вечер — это самое то. А вот шахматная партия складывалась для меня неудачно. В который раз! Вроде, играл в шахматы я неплохо, но, старику почти всегда проигрывал. Вот и в этот вечер мой король уже полчаса улепетывал от фигур Мирослава Александровича, как Джеки Чан от «плохих парней».
— Что-то настроение у тебя, Сергей, не очень. Неужели, так за своего короля переживаешь?
— Да Бог с ним, — улыбнулся я. — Ему не привыкать. Пусть побегает, полезно для здоровья.
— Ну, это вряд ли. Через 4 хода я его совсем здоровья лишу.
Я с минуту задумчиво смотрел на доску:
— Да, отбегался болезный.
— Сережа, мы уже месяц с тобой общаемся. Я вижу, тебя гнетет что-то. Не посчитай меня назойливым и, если не хочешь, не рассказывай. Но, я все-таки спрошу: что тебя мучает?
Я неподвижно сидел в кресле, глядя в темный провал окна.
— Александрыч, — махнул рукой я. — Да уже почти десять лет это — мое обычное состояние.
И начал рассказывать. Мне было легко со стариком, почти также легко, как со своим отцом или дедом. И я говорил и говорил. И о своем детстве, о молодости, о службе и о семье. И о той трагедии, что с нами случилась…
— Мне ничего больше не хочется в этой жизни. Я ни к чему больше не стремлюсь. Не хочу ни с кем встречаться. Да я сам себе удивляюсь, что сижу сейчас здесь, а не в своей норе или пивнушке.
Старик внимательно следил за мной, выворачивающим свою жизнь наизнанку.
— Так, может не стоит себя и мучить? — спросил старик. — Может, есть смысл закрыть уже последнюю страницу этой книги и открыть новую?
— Что ты имеешь ввиду? — грустно спросил старика. — Если бы я знал тебя хуже, подумал бы что-нибудь нехорошее.
— Не удивительно! То, что я хочу тебе рассказать, выглядит очень странно, — сказал Мирослав Александрович, — благо врать мне незачем. Ты мне искренне понравился, и я хочу сделать тебе необычное предложение.
— Жги, Александрыч, — я криво усмехнулся.
Старик вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся с плоским чемоданчиком. Разместил его себе на колени и открыл. Больше всего это было похоже на ноутбук. Но это точно был не ноут. Во-первых, он раскрывался полностью, в одну плоскость. Во-вторых, на второй половинке экрана не было. На первой половинке была клавиатура, как у ноутбука, а вот на второй — была сплошная матовая поверхность. Пальцы Мирослава Александровича ловко забегали по клавиатуре. Раздалось еле слышное гудение и над второй половинкой прибора вырос световой столб нежно-голубого цвета, который тут же сформировался в прямой параллелепипед.
— Сиди спокойно. Не шевелись, — предупредил Старик. — Хочу провести небольшую демонстрацию, чтобы ты правильно начал меня воспринимать. А не принял за сумасшедшего.
Световая фигура оторвалась от прибора и поплыла в мою сторону. Я замер. Фигура подлетела вплотную к лицу, на секунду замерла и продолжив движение обволокла мою голову. Стало щекотно, что-то ярко мигнуло, и световая фигура вернулась на исходную позицию. Рядом с параллелепипедом, прямо в пространстве возник широкий экран, по которому побежали плотные строчки какого-то незнакомого языка.
— Здесь полные данные по состоянию твоего организма, со всеми болячками и прогнозом на оставшийся тебе период жизни. Включая примерную дату и причину смерти. Естественно, это не учитывает внешнее воздействие или значительные изменения в твоих привычках, — пояснил Мирослав Александрович. — Вот, к примеру…
И старик начал длинно и нудно перечислять все уже позабытые мной болезни, начиная с детского возраста. И, насколько я мог судить, он не ошибался ни в диагнозах, ни в датах.
— Сильно. Но ничего сверхъестественного не вижу. Те же японцы, наверное, уже способны такое создать.
— Ну, это вряд ли.
— Кстати, я смогу взять эти данные?
— Я тебе потом распечатаю на ВАШЕМ языке… если еще будет желание после нашего разговора.
— НАШЕМ языке?
— Вашем… Ладно, тогда еще небольшая демонстрация.
Пальцы старика снова побежали по клавиатуре. Гудение усилилось и в этом параллелепипеде начала формироваться какая-то фигура. Это было похоже на работу 3Д-принтера. Фигура складывалась как будто из маленьких кирпичиков и выросла примерно сантиметров на 40. Я с удивлением узнал в этой статуэтке СЕБЯ!!! Свет над прибором мигнул и пропал. Фигурка ОГЛЯДЕЛА СЕБЯ и с тихим стуком спрыгнула на пол! Это не статуэтка!!! Человечек бодро промаршировал ко мне, остановился и, щёлкнув каблуками, склонил голову.
— Можешь ему что-нибудь скомандовать, — предложил Старик.
Я изумленно смотрел на своего маленького двойника.
— Ну-ка, присядь.
Человечек выполнил команду.
— А теперь встань и обернись на триста шестьдесят градусов.
Фигурка встала и обернулась вокруг своей оси.
— А теперь сделай обратное сальто!
Человечек, склонив голову к плечу, укоризненно посмотрел на меня и покрутил пальцем у виска.
— Твою дивизию! — я был поражен.
Я медленно протянул руку и дотронулся до подозрительно косящегося на меня человечка. Не голограмма!
— В нем заложен саморазвивающийся псевдо-интеллект с большой начальной базой данных и приблизительно твоим психотипом, — пояснил Мирослав Александрович. — Такое тоже японцы могут сделать?
Старик нажал какую-то кнопку. Человечек развернулся, подбежал и запрыгнул на прибор. В следующее мгновение он практически провалился в поверхность «ноутбука» и исчез. Как в открытый колодец.
— Ох! Что это? Зачем?! — опешил я.
— Дезинтегрирован. А что надо было сделать, на улицу выпустить? — холодно спросил старик. — Это была просто небольшая демонстрация, чтобы ты не начал звонить в психушку, когда мы продолжим разговор.
— Я заинтригован. Честно, — сказал я успокаиваясь и как-то сразу поверив собеседнику, что это не глупый розыгрыш, а что-то настоящее, серьезное.
— Я предлагаю тебе шанс начать жизнь заново. Не с самого детства и не здесь. Ваша планета не единственная, где есть жизнь. В том числе, разумная жизнь. Между такими планетами построены порталы мгновенного перемещения. Обеспечивают работу порталов такие, как я.
— А кто ты? И кто смог построить такие сооружения?
— Те, кто построил… Мы называем их Творцы. А я… называй как хочешь. Можешь Смотрителем, но лучше, как раньше, Александрычем, — улыбнулся старик. — Я не Творец. Но это для тебя не важно.
— А что важно?
— Важны правила перехода и твое желание.
— Предлагаешь мне стать «попаданцем»? — усмехнулся я. — Я последнее время почитывал книжки на эту тему. Не думал, что придется всерьёз об этом с кем-то говорить.
— Это понятно.
— А в какой мир я могу попасть?
— Не в мир, а на планету. Никаких параллельных миров. Никакого прошлого и будущего. Просто на другую планету. Через мой портал можно попасть на две планеты. Одна — Этерра. Из хорошего: планета размерами и климатом схожа с Землей. Очень похожа, только луны нет. Из плохого: по уровню развития общество отстает от земного и сильно. Если сравнивать с земными аналогами, то там раннее средневековье, феодальный строй. Ну, а кое в каких областях и рабовладение. И она мало исследована. Изучен только один материк и прилегающие острова, остальное — одно большое «белое пятно». Почему-то, совсем не развивается мореплавание. Корабли есть, конечно, не без того. Но плавание исключительно по рекам и вдоль берегов. Каботажники, итить их за ногу!
— Другая планета — Стариб. Из хорошего: очень развита технологически. Ваши достижения для Стариба — далекое прошлое. Очень развита медицина. Из плохого: сила тяжести выше и средняя температура летом — градусов сорок. Зима короткая и жаркая. Холодов вообще не бывает.
