«Грязная победа» была очень похожа по своему воздействию на «Пошлость», усиленную в несколько раз, но работала только если я наношу удар, чей урон больше, чем оставшиеся очки здоровья цели. Пациент, получавший подобный удар, моментально терял всё, что на нём было одето и надето, оставаясь пронзительно обнаженным, возбужденным и удовлетворенным одновременно. А еще, почти всегда, без сознания. От чего именно — я был не в курсе.
Но был доволен как слон. А почему бы и нет? Я ведь не кровожадный отморозок.
Точнее, не так. Если уж разбираться с собой до конца, то с момента своего попадания в этот пусть и не лучший, но очень даже забавный мир, я еще не встретил ни единого существа, которое в моих глазах заслуживало бы смерти. Монстров в расчет можно не брать. Они ползают на своих территориях, роняют из себя разные штуки, прямо как свои аналоги из какой-нибудь компьютерной игры, в общем, не тянут они на полноценных живых существ. А вот все прочие, включая, кстати, и разумных демонов, у меня никакой кровожадности не вызывают. А при моих удвоенных характеристиках получить гарантию, что я, при небольшой осторожности, никого насмерть не зашибу — это просто гора с плеч.
Да и, откровенно говоря, окружающие меня девичьи попки, часто бывающие чересчур хитрыми задницами, то и дело просят шлепка, а вот выдать ранее столь ими желаемое, я не мог — уж больно лютые постэффекты были. Зато теперь — никаких проблем! Так что ура, товарищи, однозначно ура. Или нет? Никак не определюсь. Всё-таки, иметь возможность с удара или исцеления парализовать колоссального крокодила, хоть и на несколько секунд…
Хотя, что думать, если поезд уехал без всякого спросу?
С «Врагом всего святого» было сложнее. Особенностей у титула было аж три. Первой было то, что любое активное использование сил с божественной примесью в десяти метрах от меня просто не работало. Матильде требовалось оттащить Саяку и Тами на указанное расстояние, чтобы обвешать своими благословениями, и те уже, при приближении ко мне, спокойно работали, также как и «благословленный жезл плодородия», лежащий в моем инвентаре. Это была скорее хорошая, чем плохая новость — просто потому, что с утратой Пошлости, мой старый титул «богопротивного» становился совсем неэффективным. Вторым было узнанное нами из описания — теперь мне нельзя было входить на территорию храмов и иных образований, посвященных конкретному богу. Вот они уже, эти самые образования, моментально дохли — вся святость улетучивалась, все иконы становились картинками, а все идолы простыми фигурами. Не допускать меня в такие места было частью задания Матильде Шлиппенхофф, о чем меня девушка и предупредила.
Третьей же особенностью титула был он сам. Олифей Луун так трясся в моем присутствии именно из-за «врага всего святого». Титул производил на разумных нехорошее впечатление. Интересно, с чего бы?
— Мач! Мы составили маршрут! — прекрасные девы махали мне руками и улыбались ртами так, что я понял — предстоит долгая и вдумчивая проверка.
Эх, вот прямо мечтал всегда зарыться в кучу газет посреди дикого леса под бутерброды из капибары. Подспудно.
Глава 2
Монахини были неприятными. Может быть, роль играло то, что они все как одна были эльфийками. Худыми, скелетообразными, с вытянутыми от постов лицами, в чересчур свободных одеяниях черного цвета, из-за чего напоминали зловещих призраков. Может быть, чересчур негативное впечатление складывалось от того, что они еще были и мертвыми, но я, честно говоря, не смог бы отличить мертвую эльфийскую монахиню от живой. Разве что по цвету кожи.
— Матильда, лечи!!
— Нееееееет!!
— Хсссс….!
— Лечи, дура!!!
— Уберите её от меняяяя!!
— Хррр. ссссааасссс!!
— Лечи, кому говорят!!
— Так нельзяяя!!
— Дайте я ей втащу!! Тами, пусти! Ну Тами! Ну пустииии!!
Последнее орала Саяка, и она была права. Очень права, прям как никогда в жизни. Из последних сил удерживая энергично рвущееся к жрице тело монахини-зомби, я в очередной раз подлечил себя, давая мысленное обещание как следует выпороть блондинку, которая, как оказалось, страдает монахинефобией. Вот только молот достану, шарахну умертвие по голове… пару десятков раз, а потом займусь капризулей. У неё сейчас как раз идеальный размер точки для наказания!
Осуществить зловещие замыслы не вышло. Гниющая расползающаяся плоть вырывающейся зомбятины вспыхнула мягким солнечным светом, а её носительница судорожно выдохнула, на краткий миг обмякая в моих объятиях. Затем, перед тем как монстр снова смог собраться с силами, Матильда Шлиппенхофф вторично использовала на нём своё лечение, от чего сухая подгнившая мумия наконец-то издохла. Жрица всхлипнула, оседая на пожухлую траву, но собраться с духом ей не дали. Так же как я удерживал нежить, так и Тами держала Саяку, рвущуюся причинить вред здоровью, чести и достоинству нашей пугливой жрицы.
А затем гномка выпустила кракена, так сказать. Нет, ну а что? Саяка сейчас очень худенькая, вещи на ней висят, зла как черти кто — вылитая монахиня, правда те лишь шипят и хрипят, а великая мудрица изволят ругаться черными словами между пинками, ударами и укусами, обрушившимися на нашу штатную целительницу. Мы с Тами наслаждались зрелищем, несмотря на то что окружающий антураж в виде окрестностей полуразвалившегося монастыря, кладбищенских крестов и пасмурного неба, был немного невеселым.
Свою точку зрения мудрица доносила доходчиво. Мы, после месяца пешего пути, делаем недельный крюк для того, чтобы оказать безвозмездную дружескую услугу Матильде, подняв её уровень до минимально сопрягаемого с нашим отрядом, терпим муки и лишения, укусы и удары очень даже высокоуровневых монахинь-зомби, а блондинка, видите ли, чувствуют глубокий моральный дискомфорт из-за того, что ей предполагается использовать своё исцеляющее заклинание для нанесенияурона нежити?! Да еще и боится её?! Да еще и находясь под её, саякиным, «выбором дамы»?!
Гнев мудрицы был безбрежен как океан и вразумляющ как первые месяцы самостоятельной жизни очного непьющего студента.
Побои легкой, но частой степени тяжести чем-то задели струнки души нашей доброй новой попутчицы, от того она, почуяв в грудях зов к бою, пообещала быть лучше чем вчера, а затем, сжав всё, что у неё сжимается, приступила к лечению неосторожно подошедшей к нам монахини, в результате чего и пришлось устраивать танцы с саблями, пытаясь переключить агрессию потревоженного монстра на меня. Но, так или иначе, вскоре у нас дело пошло на лад — Матильда, пользуясь удвоенными характеристиками, наносила бедным трупам 60-го уровня просто слонячьи повреждения, от чего хватало одного-двух исцелений, бегающая за ней Саяка своей «аурой радости» исправно восстанавливала девушке ману, я танковал, а маленькая гномка работала на подхвате и подстраховке, следя за тем, чтобы очередная неживая швабра не насела на нас в самый неудобный момент.
Надо сказать, что радовались все. Приключения только в книгах выглядят как нечто захватывающее. Ну, либо если у тебя есть неломающаяся «феррари» с бесконечным баком бензина. А уж пешком… не, это — беспросветное уныние. Ты идёшь. Потом идёшь еще. Затем идёшь со смутной надеждой, что по-прежнему идёшь в нужную сторону. Потом, уставший как тридцать три собаки, разбиваешь лагерь, ешь и спишь. На следующий день всё повторяется. В качестве развлечения по дороге мы разговаривали и тренировали полученные в Нижнем городе Аустоламба воровские навыки, но в итоге всё вылилось в небольшую ссору — Матильда обиделась, что ей не вернули несколько пар похищенного нижнего белья, а мириться пришлось последними запасами алкоголя. Тогда-то я, как самый настоящий Зоркий Глаз, и заметил, что жрица от коллектива отрывается по уровню. Несильно, но нужно догонять.
Вот мы и догоняли.
Сама Матильда влилась к нам легко и непринужденно. Что касалось нежных чувств Саяки, то та еще в Великой Библиотеке перебоялась возможности присоединения к нам фигуристой «конкурентки», от чего и приняла ту с довольно фальшивым «скрипом», ну а Тами так вообще была старым солдатом, несмотря на свои юные года. А уж наёмники к целителям относятся с повышенным дружелюбием, пока обнаглевшие те не дерут с них несколько долей за участие в деле. Фиол — это не Земля, где худшая половина населения свято уверена в том, что врач обязан с волосиками назад нестись им, бедным, на помощь, одной рукой заваривая успокаивающий чай, а второй утирая слезки пациенту. Здесь странствующий целитель, способный сохранить воину в чистом поле жизнь — на вес золота! А тут, можно сказать, даже два в команде — вообще роскошь невероятная!
