— Хорошо, допустим, я поддержу тебя на собрании. Но ведь этим не ограничится? Потом же и перед Данилой держать ответ?
— Вот именно. Говорю же, ты стал проницателен.
— Это уже сложнее. Гораздо, — я почесал подбородок, — слишком высокой будет цена за подобное. Даже не знаю, что ты сможешь дать мне взамен? Месячный отпуск с Кэрол? Ну после того как я разберусь с Питером, конечно.
— И не мечтай. Я дам тебе гораздо больше.
— И что же это? — я почувствовал как что-то екнуло у меня в груди. Хотя и не должно было. Это же сон, у меня тут нет тела. Чуйка.
— Пока ты там прохлаждаешься на гнилых болотах, читаешь Есенина и якшаешься со всякими недоучками и выродками, я нашла ту, кого ты так и не смог найти.
— Так-так… — мое дыхание участилось, и я понял, что начал чувствовать собственное тело. Это плохой признак. Это значит, что я слишком разнервничался и если не взять себя в руки, то меня выбьет.
— Я нашла убийцу твоего отца, Сереженька, — Еххи подмигнула мне и высунула язык. Длинный как у богини Кали и раздвоенный как у кобры.
— Что? Но… Как? — услышать ответ я не успел, потому что слишком уж сильно застучало мне настоящее сердце. Земля внезапно появилась прямо перед лицом, и меня тут же выбило в темное пространство между снами.
Глава 2. Новые условия
— И ты согласился? — почти шепотом спросил Олег. Мы сидели на кухне и допивали чай, который он только что заварил. Юные недоведьмы еще спали, а вот я как подскочил в шесть утра, так больше и не сомкнул глаз. Меня буквально распирало от новости Еххи, и все мысли о сне сами собой улетучились.
— Нет, — я пристально посмотрел в кружку. Мелкие черные чаинки плавали на самом дне, образуя витой психоделический узор. Наверное, у меня опять точка сборки едет. Ну или крыша, если говорить на человеческом языке.
— Не успел ответить. Выбило, — пояснил я, — слишком уж серьезная новость.
— И что ты думаешь?
— Ничего.
— Это правильно. Это вот очень хорошенечно! — воскликнул радостный Олег, — не соглашайся ни в коем случае. Кто знает чего там придумала Женя. Я уважаю ее за ряд потрясающих качеств, но если между нами, то она слегка… Ну как бы помягче выразиться…
— Ебанутая?
— Не от мира сего! — Олег рассмеялся, — как и мы с тобой. А таким всегда тяжело друг с другом. Слишком уж мы уникальные, чтобы в одной комнате сутками тереться.
— Но ведь тремся же.
— У нас уже иммунитет выработался к укусам друг друга. Это нормально, но у Еххи яд слишком сильный. Не соглашайся на ее условия.
— Почему? — спросил я.
— Потому что в мести нет ничего хорошего. Это же старая как сам мир байка. Месть не дает нужного результата, — Олег покачал головой, — ну нашли они убийцу. И что?
— Она убила моего отца, Олег, — напомнил я, — такие вещи нельзя прощать. Нет, нет. Помолчи, пожалуйста. Я тот еще похерист и маг ничегонеделанья и ты это знаешь, но такие вещи оставлять безнаказанными нельзя. И дело даже не в моем горе. Дело в том, что этот убийца может забрать еще немало жизней.
— Ты решил героя включить? Освободителя униженных? — Олег удивленно хмыкнул, — а скольких убил уже ты? А Еххи? Она же тебе не рассказывала. А Даша? Или ты думаешь, что все эти ведьмочки просто так денежку сверху получают? За красивые глазки и прямые голые ножки? Нет, Сережа. Мы все убийцы. В той или иной мере.
— И даже ты?
— Тем более я. Просто я уже не в том возрасте, чтобы хвастаться подобным дерьмом. Ты вот даже не представляешь, сколько людей мы убиваем за свою жизнь. Нет, не руками, не выстрелами из оружия или иссушением. Нет, Серега. Мы убиваем других своими словами, поступками, игнорированием. Вот ты идешь допустим по улице. Видишь на лавочке пьяный мужик лежит. Что ты сделаешь?
— Пройду мимо. Ну могу поглядеть, дышит он или нет.
— Ага. И ты ушел и десятки других прошли мимо, а мужик перевернулся, облевался и захлебнулся. Кто виноват в его смерти?
— Он сам. Нефиг было пить.
— Бинго! И так думают все, но правда кроется гораздо больше. Живи ты в человеческом обществе, то немедленно бы вызвал полицию или скорую, службу по убору алкашей и спас бы ему жизнь. Но нет. И вот такое отношение к другим людям и делает нас животными. И вроде бы ты не убивал, но на самом деле невольный соучастник. И так всегда и везде. А вспомни восточные религии. Там даже тараканов нельзя убивать, иначе сам им станешь после игры в “Поле чудес” на барабане Сансары. Вот почему, Серега, мы так далеки не то что от магов, а даже от настоящих человеков. Нет, ты не подумай ничего такого. Пофигизм неплох сам по себе. Он многое дает, но он же тебя и отдаляет от некоторых идеалов. Поэтому мы даже не догадываемся, сколько раз мы стали убийцами. Один раз, десять, а может быть, сто? Пофиг?
— Пофиг, — я кивнул и сделал глоток чая, — абсолютно пофиг. И ты прекрасно понимаешь почему.
— Просвети меня, — попросил Олег.
— Пофигизм может быть как неосознанным, как у большинства людей, так и полностью контролируемым как у нас.
— Магов?
— Вот именно. Или ты думаешь, что проходя мимо бомжа, лежащего в луже собственной блевотине у меня не возникает мысли ему помочь? Возникает, но я осознанно не делаю этого.
— У-у-у, — протянул Олег и хлопнул в ладоши, — я уже понимаю к чему ты клонишь. Это Данила на тебя так повлиял. Он еще тот учитель. Жесткий и беспринципный. Живи как живется. Делай, что делается. Вот путь мага. За все поступки отвечаешь только ты сам. Да. Видишь как все сложно. Мы все тут пытаемся пыжиться, изображать из себя крутых магов, а мне интересно что скажет Дэнчик.
— А я тут! — мгновенно откликнулся паренек, который явно стоял все это время за моей спиной и слушал наш разговор. Я вздрогнул от его пронзительного возгласа, а затем он панибратски хлопнул меня по плечу и я чуть не поперхнулся чаем. Вот же сученыш! И Рагни его прозевал. Хотя нет. Он знал, но не сказал мне. Тут вообще история занимательная. Всю неделю маг, которому сто лет в обед, приходил к нам чуть ли не каждый день, терся, пил наше пиво. Свое ему религия не позволяла приносить, видимо. Жутко сквернословил и докапывался то до меня, то до наших учениц. Особенно ему приглянулась Оксана, которой он открыто заявил, что хоть его настоящему телу и мало лет, но стручок уже вырос, и он ого-го. Мы тогда все обратили в шутку, но скоро стало ясно, что Дэн от своего не отступится. Поэтому он при малейшей возможности пытался показать Оксане свои намерения. Только вот девушка была очень тертым калачом, и удивить ее было сложно даже такому экстравагантному и наглому магу.
— Дэнчик скажет, что ты, Олег, занимаешься бесполезной софистикой. Каждый человек является носителем и бед и радостей. Причем обычно в равных пропорциях. Да, мы не замечаем как влияем на других людей. Наши даже самые мелкие поступки могут менять судьбы целых пластов населения.
— Например? — я насупился потому что вообще не понимал о чем говорит этот молоденький магуй.
— Ну вот представь, что ты музыкант или художник. Без разницы. Мимоходом ты создаешь какой-то шедевр, в принципе не вкладывая в него ничего кроме собственной частицы творения и вдохновения. Не преследуя какой-то корыстной мысли. И просто бросаешь этот продукт в общий информационный поток.
— Интернет? — предположил я.
— Не важно, — отмахнулся Дэн, — вообще вот посрать куда. Главное тут в другом. Этот продукт попадает в поле внимания целого пласта людей, вокруг него возникает хайп, и бум, ты внезапно осознаешь, что стал лидером целого направления. Теперь все равняются на тебя и восхищаются тобой. Сообразил?
— Но продукт может идти до людей годами…
— Да, как мемы или как рукописи тибетских монахов, которые до сих пор находят в разных пещерах. Причем ты даже сам можешь не знать о том, что стал лидером. Допустим, у тебя вообще нет интернета. И ты такой заезжаешь к приятелю, а он тебе начинает показывать картинки, что сейчас в моде. И ты охреневаешь видя десятки копий своей работы.
