Корф тактично дал узнице насладиться чаем и табаком. Наконец, Строганова подалась вперед.
— Вижу, вас заинтересовало моя готовность пообщаться.
— Всегда предпочитаю приличную беседу ментальным практикам, — отозвался Корф. — Должен ли я понимать под вашим присутствием здесь намерение сотрудничать с Управлением?
Строганова расхохоталась со старушечьими нотками Бабы-яги. Погладив морщинистый подбородок, она изучающе глядела на нас с шефом, а затем выдохнула идеальное колечко дыма.
— Надо же, еще умею, — усмехнулась она и резко посерьезнела. — Я уже слишком стара для игр, Вальтер Макарович. Разумеется, у меня будут свои условия.
— Мне казалось, игры Аспиды как раз приносили вам много удовольствия, — парировал Корф. — Выполнение условий напрямую зависит от ценности информации, которую вы предоставите. И должен напомнить, что ряд условий выполнить невозможно.
Строганова кивнула. Как же было дико видеть ее сейчас в таком виде — с распущенными седыми волосами, без косметики, роскошных платьев и фамильных драгоценностей. Вместо блистательной хозяйки салона передо мной была просто старуха — пусть и сохранившая точеную фигуру.
— Это понятно, — сказала она. — И все же я озвучу условия.
— Извольте.
— Сохранение титула и Осколка для моего рода, — сходу рубанула женщина. — Впрочем, вы и не сможете их отнять, поскольку Патриарх семьи — мой сын, а он не был замешан в делах Аспиды. Как ни старайтесь, его связь с тайным обществом вы не докажете, поскольку ее не было и быть не могло.
— Так скажет любая мать, защищая свое дитя.
— Послушайте, ваше превосходительство! Я позволила вам устроить в моей голове сущий проходной двор как раз затем, чтобы вы убедились в отсутствии этой связи. Желай я что-то скрыть, поверьте, вы бы ломали мои мозги неделями.
Корф осторожно кивнул.
— Допустим. И вы правы — без доказательств связи с Аспидой ваш сын и его семья не могут быть подвергнуты наказанию. Но не думаю, что это все.
— Конечно, нет. Стала бы я просить то, что и так буду иметь? Мое главное условие — не лишать меня силы. Не проводить принудительное отсечение от рода и сохранить мою связь с Осколком.
Я даже кашлянул от такой наглости. Это она, конечно, загнула — преступница, чье вмешательство в ряд тяжких преступлений было доказано, требовала избавить ее от наказания? Да, император пока не вынес решения, что делать сразу с несколькими именитыми заговорщиками, но все понимали — меньшее, что им светит — это лишение силы. А оно происходило путем отсечения от рода.
Затем могли лишить титулов и низвести до ранга простолюдина. А дальше — либо ссылка, либо каторга, либо казнь. Причем о казни преступники просили сами. Общество, особенно общество озлобленных простолюдинов, таких людей не принимало.
Корф удивленно вскинул брови.
— Анастасия Петровна, при всем уважении…
— На время! Дайте хотя бы отсрочку на несколько лет! — воскликнула узница. — Я — Кивернития своего рода, старшая женщина, хранительница знаний и семейной мудрости!
“Хреновая вы Кивернития, раз оказались здесь”, — хотелось ответить, но я проглотил колкость. Пусть Корф работает. У него наверняка был план.
— Я должна передать пост наследнице, — уже спокойнее продолжила Строганова. — К великому несчастью, оной является супруга моего старшего сына — та еще курица-наседка, которую не заботит ничего, кроме рождения и воспитания детей, походов по модным лавкам и чаепития с такими же клушами, как она сама.
Корф с непроницаемым лицом подался вперед.
— И на что вы рассчитываете? — тихо спросил он.
— Мне нужно время, ваше превосходительство. Время, чтобы либо выбить дурь из головы невестки и обучить ее всему, либо воспитать одну из внучек и правильно передать ей обязанности. Ибо невестка, по моему мнению, совершенно безнадежна.
Интересно, как эта недалекая мать-героиня оказалась в женах у графа? Впрочем, не мое это дело. Раз случилось, значит, зачем-то допустили. Может за ней давали такое приданое, что игра стоила свеч.
— По моим скромным подсчетам, понадобится не больше двух-трех лет, чтобы передать пост Кивернитии. После этого делайте со мной что хотите, — Строганова закурила следующую сигарету. — Хоть дара лишайте, хоть отсекайте от рода, хоть отдавайте толпе на растерзание. Я свое пожила, и пожила на зависть другим. Жалеть ни о чем не стану.
Узница выпрямилась и с вызовом взглянула на шефа, явно ожидая его реакции.
Неожиданное, конечно, требование. Но здравое. Пост Кивернитии, хоть и не имел никакой юридической силы, но в обществе пользовался должным почтением. Старшая женщина рода заведовала внутренними делами: брачными союзами, домашним хозяйством, связями с соседями, блюла традиции, хранила знания о семейных ритуалах и даже обладала особыми способностями.
Как Кивернитию Строганову можно было понять: если Патриарх оказывается кретином, то с этим худо-бедно, но еще можно как-то жить. Но дура-Кивернития точно развалит семью подчистую. А Строгановым при таком раскладе грозила именно что недалекая дура-Кивернития…
— Допустим, я смогу обеспечить отсрочку приговора, — наконец-то ответил Корф. — Припомним ваши былые заслуги, сделаем упор на почтенный возраст, выставим в выгодном свете кое-какие факты, чтобы народ не лютовал из-за мягкости приговора… Но чем же вы за это расплатитесь, Анастасия Петровна? Ради чего мне обивать дворцовые пороги и просить за вас?
Строганова хищно улыбнулась. В глазах загорелся огонек, какой бывает у цепких торговцев, осознавших, что клиент при деньгах.
— О, мне есть что вам предложить, ваше превосходительство. В конце концов, в Аспиде я заведовала внешними связями. И, насколько я знаю князя, Юсупов легко может позволить себе гадить вам на расстоянии. Деньги, знаете ли, делают руки длинными.
— Счета Юсуповых арестованы, — возразил я.
Строганова расхохоталась.
— Батюшки, ну Вальтер Макарович, ну объясните вы своему птенчику, как устроен мир! У каждого из нас есть запасные счета за границей. И уж тем более у Юсуповых. Да половина их богатства еще тридцать лет назад была выведена за пределы Империи!
— Об этом мне известно, — кивнул Корф. — Мы даже успели раскопать несколько счетов, открытых на подставных лиц. Но если вы рассчитываете дать нам только это, то разочарую. Нужно что-то еще.
— Что ж, тогда вам, полагаю, будет интересно узнать о запасном плане Аспиды. Увы, он так и остался на стадии прожекта, ибо Зевс… то есть князь был уверен в успехе провокации в Сенате. Однако сейчас обстоятельства изменились, и я думаю, что Юсупов даст плану ход.
— Что за план? — не вытерпел я.
Строганова нарочито медленно отпила чаю, словно ей доставляло удовольствие бесить меня ожиданием. Хотя, быть может, так оно и было.
— Вам, должно быть, известно, что расписание рабочих поездок императорской семьи составляется загодя, — проскрипела вдовствующая графиня. — Здесь должна посыпать голову пеплом — эту информацию я получила от одной из внучек, что нынче трудится младшей фрейлиной при императрице. И, разумеется, передала Юсупову. Господа, если вы не забыли, эту зиму императорская семья намеревалась встретить в Константинополе. Придворные дипломаты еще в прошлом году подсуетились и предложили включить в это турне не только Новую Византию, но и Дакию. Предполагается, что из Севастополя его величество с семьей отправятся морем в Констанцу, оттуда — нанесут визит в Букурешт, и уже затем прибудут в Константинополь…
— Но ведь поездку собирались перенести из-за болезни наследника, — припомнил шеф.
Анастасия Петровна лишь пожала сухими плечами.
— Наследник выздоровел, и об отмене визита мне ничего не было известно на момент заключения.
Мы с Корфом переглянулись, и я нервно сглотнул застрявший в горле ком.
— Кажется, картинка начинает складываться, — тихо проговорил тайный советник.
Глава 3
Корф не выдал ни беспокойства, ни волнения. Лишь долил чаю в чашечку с цветочками и подвинул к вдовствующей графине вместе с портсигаром.
