— Эй, иудей, выходи! — властно крикнул он, — Великий Каган тебя требует.
За дверью послышалось какое-то движение, затем шарканье ног, звякнула щеколда и в полутёмном дверном проёме показалось, скупо освещённое одинокой свечой, худое и бледное старческое лицо в обрамлении длинных седых волос:
— Что такое? Что за шум? — проскрипел он, но увидев офицера, сразу сменил тон и со слащавой улыбкой залебезил, — Ах, это вы, господин Салман, а я-то в потёмках сразу и не признал! Прошу прощения. Входите, присядьте. Может чего желаете?
— Некогда мне тут рассиживаться и угощения принимать, — важно сказал офицер, заходя в довольно просторную, чисто прибранную и даже немного роскошную комнату с большим, жарко пылающим, очагом, — Где твой хозяин? Дома ли?
— Да, где же ему быть в такую пору? — продолжал суетиться старик, — Конечно, дома. Сейчас покличу, — Господин Зембрий, тут пришёл вестник Кагана, говорит, что Повелитель призывает тебя к себе, — крикнул он на лестницу, ведущую на второй этаж дома.
Наверху раздались шаги и в большую комнату спустился крепкий черноволосый мужчина средних лет, одетый в восточный домашний халат:
— Чем обязан такому неожиданному визиту столь важной персоны, как ты, господин Салман? — обратился он к офицеру мягким, вкрадчивым голосом и отвесил лёгкий полупоклон.
— Нужда срочная в тебе есть, — коротко ответил тот.
— Неужели наш Повелитель занемог? — картинно-озабоченно воскликнул Зембрий.
— Нет, Великий Каган, слава Тенгри, жив и здоров, — сказал Салман, — Твои услуги врачевания нужны одному его пленнику.
— Пленнику?! — искренне удивился знахарь, — С каких это пор Повелителя заботит здоровье какого-то пленника, настолько, что он послал тебя за мной?
— Это — не простой пленник, — уклонился от прямого ответа хазарин, — Он нужен Кагану для важного обряда, но прибыл сюда сильно хворым. Повелитель опасается как-бы он не помер раньше времени. Его нужно поставить на ноги. Без тебя никак, иудей.
— Уже иду, — сказал Зембрий, переодеваясь на ходу, — Только захвачу свою суму.
*************************
А за два дня до это состоялся въезд Андрея в столицу хазар. В пути он совсем расхворался. Хотя провожатые и заботились о том, чтобы ведун, чего доброго, не помер раньше времени, но он настолько ослаб, что уже не мог самостоятельно сидеть в седле. Его душил кашель, всё тело ломало, была страшная слабость и он чувствовал, что поднялась температура. Не дай Бог было ещё и воспаление лёгких схватить. Со здешней то медициной! Градусника, разумеется, под рукой не было, и он не мог понять насколько сильный у него жар, просто чувствовал себя херово, вот и всё. Пришлось пересадить его в сани, позаимствованные его конвоирами в одном из хазарских зимних стойбищ, где обоз останавливался на ночлег. Эта изматывающая дорога была просто бесконечной.
Самочувствие его было отвратительным, а состояние души — и того хуже. А как ещё может быть у человека на душе, если он заранее знает, что его везут на казнь? Разумеется, он сильно переживал. Мысль о скорой смерти сверлила в его голове и днём, и ночью. Всё чаще на ум стала приходить идея суицида. А что? Так будет проще и легче. «Стоп, дружище! — не терял оптимизма лишь неугомонный внутренний голос, — Не раскисай! Мы с тобой уже в таких передрягах побывали, что многим и не снилось. И пока до сих пор ещё не померли! Пока мы живы — всегда есть надежда на шанс, лишь только у мертвых уже никаких шансов нет! Так что — держись!». И он держался.
Наконец, из-за высокого пригорка показался и сам Самандар. Удивительный город, раскинувшийся у предгорий кавказского хребта, среди широких прикаспийских степей. Андрей кое-что знал о нём ещё со студенческих лет, но увидеть воочию, разумеется никогда и не надеялся. Теперь он пытался припомнить всё, что знал об этой древней столице хазар. Обычно степняки не строили постоянных оседлых городищ. Кочуя постоянно с места на места, со стадами скота, они обходились временными стойбищами, в которых могли жить от нескольких дней до двух-трёх месяцев, особенно в зимнюю пору. А с приходом весны снимались с лагеря и продолжали кочевать.
Ставка же Великого Кагана из такого вот временного стойбища постепенно превратилась в постоянную резиденцию. А вокруг неё вырос целый город, который хазары обнесли высокой стеной из сырцового кирпича с башнями и воротами, заимствованными по своей архитектуре частично у арабов, а частично у византийцев. Эдакий, «степной микс» стилей.
Самандар, таким образом, стал одним из первых постоянных укреплённых городов, построенных кочевым народом. Город располагался на небольшом, господствующем над окрестностями, холме и имел треугольную форму с тремя воротами. Над каждыми из ворот возвышались две сторожевые башни. Внутри он поразительно напомнил бывшему историку восточный город с небольшими глинобитными домами, максимум в два-три этажа, узкими улочками, ремесленными мастерскими, шумными базарами и вечной толчеёй. Разве, что вместо мечетей с минаретами возвышался храм Тенгри. То, что это город степняков красноречиво напоминало наличие большого количества всевозможных юрт и шатров не только снаружи, но и даже внутри города. Кто не мог построить себе дом, по старинке ставил временное жильё.
Несмотря на мрачные мысли в голове и большое недомогание в теле, Андрей с огромным интересом разглядывал этот древний город, скрытый от взора современных ему историков во тьме веков. Научный интерес на время перелил в нём даже страх за свою жизнь. Это же надо!? Ни один историк в мире никогда не имел возможности изучать историю в реальном времени! А сейчас для него всё это было самой что ни наесть объективной реальностью. В который уже раз он убеждался, что его сугубо академические знания далеко не всегда соответствуют этой самой реальности. А она была не только восхитительна в своей суровой аутентичности, но и полной опасностей, в чём он сразу же убедился.
Когда они миновали главные ворота, на центральной площади, как раз, начиналась большая местная «шоу-программа» под названием — «казнь заговорщиков»! В древнем городе с развлечениями для простого народа было не густо. Здесь не было ни кинотеатров, ни музеев, ни ТРЦ с ресторанами и боулингами. Жизнь была тяжёлая и суровая. И «развлечения» толпы были такими же. Главными «культурными событиями» населения были лишь религиозные празднества, да казни! Благо, недостатка ни в тех, ни в других не наблюдалось. Обоз ненадолго остановился. Всем сопровождавшим его хазарам не хотелось упустить возможность «насладиться» зрелищем, раз уж они так вовремя подоспели.
— Что это? — удивлённо спросил Андрей одного из своих тюремщиков, немного знавшего язык славян.
— Повелитель сегодня казнить зачинщик мятеж, — последовал ответ.
Со всего города собралась уже большая толпа зевак, запрудившая всю площадь. И посмотреть «было на что». Зрелище явно предназначалось не для слабонервных. За эти месяцы Андрей уже много чего насмотрелся, но такого зверства не ожидал!
Вокруг широкого деревянного помоста разложили несколько больших столбов, к краю которых привязали заговорщиков, чья вина была не такой значительной. Столбы просто-напросто вкапывали в землю вертикально, так, чтобы до приговорённых нельзя было дотянуться. Несчастные громко кричали и стонали. Теперь им предстояло медленно умирать от холода и голода. А беснующаяся толпа забрасывала их комьями грязи и тухлыми яйцами. Андрей на время даже забыл о собственных страданиях, к горлу подступил ком. Однако, это была лишь прелюдия, для «разогрева» толпы.
Основное действие разыгралось позже. Палачи вывели молодого человека лет двадцати, голого по пояс и покрытого страшными ранами от прежних пыток. И началось ….. Сначала его били плетьми со стальными наконечниками, рассекавшими тело до кости, потом рвали плоть раскалёнными щипцами. Жуткие вопли несчастного разносились, наверное, по всему городу!
— Кто это? — спросил Андрей своего толмача, превозмогая нараставшую дурноту.
