они тоже какие-то странные.
— В смысле?
— Я не знаю, но отпечатки явно крупнее размера ботинок Бобби. Если бы речь шла об убийстве человека человеком, мы бы провели экспертизу, чтобы собрать улики и подтвердить или опровергнуть мои догадки, но поскольку мы имеем дело с убийством человека сверхъестественным существом, никто не станет проводить экспертизу, если только я не докажу ее целесообразность.
— Такими темпами Бобби Маршан будет мертв задолго до того, как нам одобрят экспертизу. — Сказала я.
— Я знаю, и у нас тут слишком маленький городок, чтобы можно было обратиться к кому-то с таким вопросом. Шерифу придется вызвать копов из города, чтобы нам предоставили экспертов, а он не видит в этом нужды. — Голос Ньюмана звучал абсолютно безрадостно.
— Ордер уже выписан, наша задача его выполнить.
— Я это знаю, Блейк. Я знаю, что единственное, что увеличит количество часов на выполнение ордера, это побег Бобби. Тогда нам придется охотиться на него.
— Это не даст нам дополнительных часов, Ньюман. Если подозреваемый сбежал, у нас есть все время на свете, чтобы выследить его и убить.
— Он закован и сидит в камере. Ему не сбежать, поэтому я вас и позвал. Я не против ликвидировать Бобби Маршана, если он реально слетел с катушек и убил своего дядю. Раз он настолько опасен, это будет к лучшему, но я не хочу выбить ему мозги, а потом обнаружить, что отпечатки не совпадают, что следы говорят о том, что мы ошиблись, что… С этим делом что-то не так, Блейк.
— Как раз поэтому я и прилетела на самом маленьком самолете, который я когда-либо видела. Чтобы помочь разобраться, убийца Бобби или нет.
— Ордер дает мне право звать подкрепление, если я сочту его присутствие необходимым. — Заметил Ньюман.
— Ордер дает вам право ангажировать людей, чьи навыки могут оказаться полезными и поспособствуют выполнению предписанного в нужные сроки с минимальными потерями.
— Я знаю, обычно речь идет о том, чтобы позвать лучших охотников и следопытов для поиска и поимки монстра, но я надеялся, что формулировка здесь достаточно пространная, чтобы я мог вызвать того, кто поможет мне убедиться, что Бобби Маршан не лишится жизни, если не заслуживает этого.
— Это похвально, Ньюман.
— Вы спасли мне жизнь в нашу первую встречу, а сейчас пролетели из другого штата, чтобы помочь мне спасти жизнь. Зовите меня Вин.
— Никогда не слышала такого сокращения от «Винстона».
— Меня звали Винстоном до шестого класса, потом я резко начал расти. К концу седьмого я уже был в баскетбольной команде.
— Выигрывающей баскетбольной команде, я полагаю. — Сказала я, улыбаясь и качая головой (игра слов: win в имени «Винстон» переводится как «победа», «выигрыш» — прим. переводчика).
— Да, все стали звать меня Вином, и мне это нравилось больше. — Ответил он, ухмыляясь.
— Ладно, Вин. Если я правильно помню, ты и сам бросился мне на помощь когда-то, но я прилетела не для того, чтобы спасать чью-то жизнь. Я, может, и спасу ее, но если мы осмотрим улики и поймем, что Бобби Маршан действительно виновен, нам нужно будет ликвидировать его.
Его улыбка исчезла без следа, и когда пролетающие мимо огни фар чужой машины скользнули по его лицу, он показался мне усталым и постаревшим.
— Я знаю. Если он виновен, я выполню свой долг. Но я хочу быть уверен в том, что убийство Бобби Маршана — это мой долг.
Я была согласна с Ньюманом, но я также знала, что как только ордер появился, очень трудно уклониться от его выполнения. Это убийство, вероятно, было самым ужасным в этом маленьком городе за последние годы, если не за все время его существования. Местные хотели, чтобы убийца был пойман и наказан. Они хотели снова почувствовать себя в безопасности. У нас было буквально несколько часов, чтобы выяснить, достаточно ли оснований для отзыва ордера, или хотя бы для того, чтобы повременить с ликвидацией до обнаружения достаточного количества улик.
После аэропорта Ханумана офис шерифа показался мне довольно просторным. В холле было достаточно свободно, чтобы уместились два стола с возможностью впихнуть третий, если постараться не задеть кофеварку. В дальней стене располагалась дверь. Что-то мне подсказывало, что если здесь и есть камера для заключенных, то она именно там, но ты никогда не знаешь, что еще может скрываться в таком маленьком помещении.
Шериф Ледук был как минимум пять футов и восемь дюймов ростом (172 см. — прим. переводчика), потому что моя голова не доставала до линии его плеч, но вес, который сосредоточился на его талии, создавал впечатление, что он куда ниже. Ему приходилось опускать свой ремень под живот, так что брюки держались скорее на бедрах, чем на талии. Не нужно пахать в тренажерке, как это делает SWAT, но возможность бежать в среднем темпе без риска получить сердечный приступ — это минимальное требование для полицейского. Я сомневалась, что Ледук способен вытянуть этот минимум.
Он улыбнулся и предложил мне рукопожатие, которым мы обменялись так, словно уже были в одной команде. Мне это понравилась и я надеялась, что это чувство было искренним.
— Зовите меня Дюк. Все так зовут.
У себя в голове я подумала: «Тебя зовут Дюк Ледук?», но озвучивать свои мысли не стала. Я не хотела подкалывать его. Учусь понемногу.
— А меня на работе обычно зовут «Блейк». — Сказала я, улыбнувшись. Я не хотела, чтобы он звал меня Анитой. На работе я оставляла свое имя для друзей, или хотя бы для тех, кого знаю лично. Обращение по фамилии помогает держать дистанцию, актуальную для любой женщины в мужской профессии.
— Что ж, Анита… Я могу называть вас Анитой? — Улыбнулся он.
Я хотела спросить, зовет ли он Ньюмана по имени, но не стала. Шериф Дюк Ледук вел себя дружелюбно, и меня это радовало. Он нам понадобится, если мы хотим отсрочить ордер. Я могу пожертвовать своим именем ради этого.
— Конечно. — Ответила я и постаралась, чтобы моя улыбка не походила на оскал.
Ньюман тоже улыбался, но казался вполне искренним. Мы все вели себя чертовски прилично — так, как будто четырнадцать часов назад они не нашли труп истерзанного местного жителя. Наша обходительность казалась почти печальной, словно мы собрались здесь вовсе не потому, что в городе произошло убийство.
— Как там держится Бобби? — Спросил Ньюман. Улыбки всех присутствующих тут же угасли.
Ледук — я не могла думать о нем, как о «Дюке», — покачал головой. Если только вы не Джон Уэйн, вы не можете называть себя так (Джон Уэйн — американский актер, «король вестерна»,
