— Да, а что в этом такого? И меч твой в чистейший вид привёл, и бороду эту тоже сбрил, не знаю просто, согласился ли бы ты на это всё в сознании… И вообще! Мой спутник должен подобать мне самому! Потом, понятно, я заниматься этим не стану, сам ухаживать за собой будешь.
— Чтобы подобать тебе?
— Чтобы вши заживо не сожрали!
Как же трудно… Совсем не понимаю этого человека. Со стороны здравого смысла, можно утверждать — к незнакомцу, такому как я, никто не стал бы проявлять столько заботы, но и Тэгами, правда, не похож на образец здравомыслия.
Ждал ли я этого шанса вернуться к людям?
Да.
Напрягает меня эта ситуация. Тэгами кажется чересчур подозрительным персонажем, но, в любом случае, он — это мой шанс ухватиться за ниточку и выйти из лесу. Наконец-то влиться в общество… И я не могу упустить свою возможность. Может, из-за долгой изоляции, мне любой человек будет казаться странным, а резкая смена обстановки — отталкивающей.
Но! Мне надоело быть «лесным духом», объектом поклонения в народе… За подобный образ жизни они и нарекли эту чащу «отшельнической» и постоянно приносили мне дары, как живущему бок о бок с дикой природой, как тому, кто был её частью.
Но для Тэгами я нечто большее?…
— «Именно этот парень посадил в моей душе зерно прощения, стал лучом, утверждающим — свет таки есть! А я заблуждался, уверяя себя в его отсутствии. Чино своей открытой добротой показал, что на Сейкацу остались достойные люди!» — Мысль. Тьфу, бредятина какая.
Всё это приятно, но при этом очень подозрительно…
Естественно, принять его сразу будет глупо, да и нрав мне не позволит. Впервые встречаю, чтобы человек был и хитрым, и добродушным одновременно… Что же у тебя в голове, Чино Тэгами? И как мне с тобой поступить?
* * *
Деревянные сандалии-гэта звонко постукивали на тропинке, выложенной громадными булыжниками. После ночного знакомства это был первый день в компании Тэгами… Нет. Это были первые часы. Мы шли в тишине, настороженно вслушивались в шелест листвы деревьев Юме. В любой момент высок риск нарваться на мертвецов, спутать их передвижение с обычным порывистым ветром, рассшатывающим плоды Кибоу…
Их, подобно человеку, нужно срывать вовремя — иначе вкус будет невыносим…
— Тоже задумался о цветах? — не привык я ходить в компании, постоянно думаю о своём, а подобные «компаньоны» только отвлекают. Как сейчас, например, — Или проголодался? — ухмыльнулся Тэгами.
— Не думаю, что они уже созрели.
— Никто не может быть уверен когда. В этом вся суть — узнаешь только попробовав, — уверенно сорвав Кибоу и откусив кусман от фрукта, парень скривил недовольную рожу, — Гадость! — выплюнул в ближайшие кусты содержимое, — Эти точно ещё не готовы.
— Если ещё вернёмся — они переспеют.
После того, как Тэгами понял, что у меня ничему научиться нельзя, он предложил пойти к некому «мастеру», человеку, которого писатель повстречал на путях, и к которому договорился прийти подготовленным. Хм, теперь история складывается в голове намного чётче. Получается, узнав в народе о знаменитом «отшельнике», то бишь мне, парень бросился в лес на поиски, думая, что я мастер пути меча. А по итогу мы вместе будем пытаться не потерять лица перед его знакомым «сенсеем».
— Однообразно здесь всё, — выдохнул парень.
— Ты о чём?
— О Сейкацу. Эта рыхлая земля, одинаковые деревья, кислые плоды. Единственное, что радует разнообразием — палитра из уродцев, вот их-то матушка природа насочиняла по самые гланды.
— …
Всё, что я привык тихо думать в голове — он проговаривает вслух.
— Посуди сам, мы, скитальцы — те кто могут добавить красок, изменить, побороть!
— А в конечном итоге либо умереть, либо, подобно нашим отцам и матерям, остаться где-то в семейной гнезде.
— Не нужно мне семейных гнёзд!
— Ну, парень, это в тебе максимализм говорит, твой протест можно понять, но глупо считать, что именно ты перевернёшь устройство людского.
— З-а-н-у-д-а.
— Может ты и видишь смысл в пути, в своих книжках, но рано или поздно придешь к относительности, переменности мира вокруг. Ведь на Сейкацу…
— …Всегда остаешься один, — закончил Чино, — Забавно, но ты очень похож на отца из своих рассказов.
— Именно, а раньше я думал, что никогда не стану, как старик. Вот тебе прямое подтверждение моих слов. Ты ещё не созрел.
— И не созрею… — пробурчал он, — Нам определённо будет чему научить друг друга, — поклонившись, сказал Тэгами, — Так ведь?
— Возможно, — ответил тем же, — На этой земле нет ничего постоянного, парень.
— Будем же первыми, кто нарушит сей закон!
Не доверяю ему, этой самодовольной роже. Он точно что-то хочет от меня скрыть, завести в ловушку, западню, прибить.
Только вот ради чего?
О чём желает написать свои кровавые рассказы?
Сколько я бы не рассуждал о его мотивах, они остаются туманными. Может Тэгами и не понимает, зачем я начал путешествовать с ним, но, вероятно, писателя тоже терзают разные мысли, ведь он не знает о моём желании вернуться к людям. Не знает, что он — только удачное обстоятельство…
С моей стороны, конечно, это звучит как оправдание, но в одиночку выйти к обществу, попросту, было по-звериному страшно. После пятнадцати лет бродяжничества чащами крайне сложно, хоть и имея желание, вот так заявиться к вратам ближайшей деревни и просить там кров.
Вдвоём, как ни посмотри, легче.
Чино, из того, что мне удалось узнать, жил в отдалении от цивилизации. Больших городов в жизни не видал, всё воспитание и наука — от родителей.
— Ты постоянно задумываешься, — подытожил спутник, — Отвлекаешься от нашего разговора, либо тебе неинтересно, либо у тебя есть проблемы поважнее.
— Нет, я просто… Давно не говорил с кем-то. Мне трудно поймать волну.
— Ну, что могу сказать, привыкай.
* * *
— Ты свернул не туда, — начал Тэгами, — Нам в другую сторону.
— Можешь со мной не идти, — ответил я, продолжая уверенно углубляться в лес.
— Скажи хоть, куда мы идём?
— Я иду.
— Ладно… Куда ты идёшь?
— Прощаться.
— У тебя тут были друзья?
— Мои «друзья» сейчас перед тобой.
— А-а-а!… Лес! Твой друг — лес!
— Мгм.
— Ну так, прощайся.
— Не здесь.
— Чем тебе здесь не лес?
— У меня есть своё место.
— Там лес — больше «лес», чем здесь?
— Оно для меня особенное, — холодно отрезал я, лишь бы заткнуть его говорящую голову.
Он не понимает меня, может, пока не понимает. Всё-таки, занятие писателя заставляет тебя разбираться в людях, чтобы быть хорошим писателем — надо хорошо понимать людей.
— Ты хорошо разбираешься в людях? — резонно спросил я.
— После нашей встречи… Уже не уверен.
— Плохой, тогда, из тебя писатель.
— Так уверенно судишь не прочитав ни одной работы? — сказал Чино с обидой, вопросительно подняв бровь.
— Я оценил тебя по собственным критериям.
— Норовливый ты напарник, — подытожил Тэгами.
— Сам такого выбрал.
— … - парень притих так, будто ему есть, что сказать, но из множества слов — подходящего ни единого.
— Вот, — напряжённый разговор прекратился, мы вышли на поляну.
Здесь я чувствую себя, как в родительских объятиях. Листва криптомерии укрывает от солнца, подобно отцовским рукам, птицы убаюкивают, словно материнские колыбельные. Аромат травы и цветов наполняет воздух, заставляя чувства раскрыться. Лёжа на траве и наблюдая за облаками, моя душа разливается вместе с шумом леса, эта поляна дарует успокоение, и я надеюсь, что не забуду её, ведь, для меня, нет лучше места на свете…
— Мило, — незатейливо улыбнулся Тэгами.
— Здесь моя семья, — подойдя к булыжнику, я достал меч из-за пояса и сел в самом сердце опушки, — Только тут я свой.
Мигом, чувствуя мой скорый уход, плечи, руки, ноги начали облеплять крохотные птицы. Соловьиные трели омрачнели, тоскливо прощаясь. И моя грудь, вторя, сжималась от печали.
