Запрыгнув Дориану на спину, я обхватила его одной рукой за горло, а затем попыталась использовать ноги, чтобы придавить его массивные руки, но это не помогло. Он встал, пока я продолжала сидеть на его спине, а потом мы начали падать навзничь. Он прихлопнул меня о землю, навалившись на меня всем своим весом, и мои легкие стремительно покинул воздух. Я не могла дышать, руки обмякли, когда он скатился с меня и развернулся. Его кулаки врезались мне в лицо, живот и горло – шквальная атака была настолько стремительной, что я не успевала сориентироваться.
– Используй то, что под рукой! – рявкнул мой брат.
Я почувствовала грязь под пальцами и, схватив пригоршню, бросила ее в лицо альфе. Он закашлялся и начал отплевываться, что предоставило мне возможность отдышаться и выкатиться из-под него.
Пора выпустить волчицу. Только так у меня появится шанс. Обращение в волчицу сделает меня уязвимой во время процесса трансформации, но он ослеплен грязью на следующие несколько секунд, так что сейчас или никогда.
Мои кости начали щелкать и изменяться, пока меня насквозь пронзила боль. От того, что я оборотень и часто меняю форму, процесс не становится приятнее. Каждый раз это мучительная пытка, отчего, естественно, наш вид приобрел высокую переносимость боли. Я все еще перевоплощалась, когда Дориан схватил меня за ногу и дернул.
Мое туловище ударилось о землю, а затем меня подняли в воздух, когда мое обращение завершилось. Я рычала на него, ощерившись, но он держал меня в воздухе, как щенка, пока я корчилась и извивалась перед ним. От полученной при обращении боли у меня саднило кожу, но я сохраняла спокойствие. Дориан наносил удар за ударом по моему животу, обращаясь со мной как с боксерской грушей. Он наносил удары не в полную силу, поскольку это был лишь спарринг-матч, так что ребра у меня не сломались, но синяки будут приличные.
В этот момент я вспомнила все, чему научилась, тренируясь с братом на протяжении многих лет и за последние две недели.
Внезапно я полностью обмякла, моя волчья голова свесилась набок, как будто я отключилась.
– Хорошая попытка, – рявкнул Дориан и снова нанес мне удар в живот, все еще удерживая меня в воздухе за ногу.
Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не отреагировать на удар. Я знала, что Дориан был уважаемым бойцом, который ценил честь: он ни за что не стал бы бить того, кто потерял сознание. Это означало, что он уже победил. Это была его единственная слабость: он был волком чести и никогда не искал легких путей.
Вздохнув, он положил меня на землю и обратился к стае.
– Полагаю, она…
Я вскочила в своей волчьей форме и бросилась прямо к его горлу, слегка прикусив, чтобы он знал, что я могла бы разорвать его, если бы это не был тренировочный бой. Приземлившись обратно на землю, я подняла глаза и увидела красные отметины от зубов, которые оставила на его коже.
Я выдержала его взгляд, пока стая улюлюкала и завывала, зная, что я победила в ту секунду, когда укусила его за горло. В настоящем бою он был бы мертв.
Дориан схватил меня в волчьем обличье за подмышки и приподнял, чтобы я посмотрела в его желтые светящиеся глаза.
– Молодец. Ты сила, с которой нужно считаться, Зара Свифтуотер. И всегда была такой. Не забывай об этом.
Это его аналог: «Я люблю тебя и горжусь тобой, детка. Не погибни».
Я кивнула, и он опустил меня на землю.
Когда стая топала по земле и взвывала вокруг меня, я осознала, что готова отправиться в город со своим братом.
Я быстро попрощалась с Осло и всеми остальными. Мне не хотелось поддаваться эмоциям прямо перед нашей поездкой.
– Слушайся Амару, пока я не выиграю, а потом я пришлю за тобой, – сообщила я своему младшему братишке. Она уже пообещала присматривать за ним, но двенадцать лет считались осознанным возрастом в нашей стае. Ему нужно было научиться самостоятельности. Больше никаких соплей.
Он коротко кивнул мне, его глаза наполнились слезами, а мое сердце сжалось.
– Что, если ты… погибнешь? – спросил он, когда мы стояли в дверях нашего дома.
Сайрус ждал меня снаружи, так что мы были только вдвоем.
Если бы ему было десять, я бы солгала ему и сказала, что не собираюсь умирать. Но ему пора знать правду.
Я притянула его в крепкие объятия.
– Тогда я буду очень сильно скучать по тебе, потому что люблю тебя больше всего, – сказала я ему, и он заключил меня в очень крепкое объятие. – И у тебя все будет хорошо без меня. Будь стойким и прокладывай себе путь наверх в стае, пока не найдешь свое место.
Он кивнул мне в плечо, и я услышала, как он подавил всхлип.
Я отстранилась от него, не желая слишком с ним нянькаться. Ему придется стать жестче, если он хочет выжить здесь без меня. Но я солгу, если не признаюсь, что хотела забрать его с собой, не отпуская, пока он не подрастет и не станет менее чувствительным.
Мы были детьми, когда потеряли маму и папу. Мы с Осло выросли вместе. Я и он против всего мира.
– Иди домой и приготовь себе что-нибудь на обед, хорошо? – сказала я.
Он кивнул и вытер глаза, и на этом все. Я не могла больше задерживаться.
Развернувшись, я подошла к своему старшему брату. Он стоял на волчьих санях, в которые было впряжено с полдюжины членов стаи, готовых тащить их.
Если бы мне не нужно было ничего брать с собой, я могла бы просто обратиться в волка и отправиться на Гору Смерти пешком, но как кандидатке в Испытаниях с тренером мне нужны были одежда и оружие в таком количестве, что мы с братом не могли унести в одиночку.
– Ты нянчишься с ним, – пожурил меня Сайрус, когда я подошла.
Я закатила глаза, устав от старого как мир спора.
– В твое отсутствие с Меной и близнецами все будет в порядке? – Я забралась рядом с ним на волчьи сани.
Его жена Мена только полгода назад родила мальчиков-близнецов – я уверена, что она не в восторге от того, что он покидает их так скоро.
– С ней все будет в порядке. Она сильная, и у нее есть стая. – Он оглядел нашу маленькую деревню, и я проследила за его взглядом. Я любила Илистые Отмели. Под легким снежным покровом теперь было бескрайнее море растрескавшейся грязи, и на многие мили вокруг не было ни души. Это не для всех – жить в глуши, но мне нравились уединенность и компания только нашей стаи. Другим стаям приходилось сражаться за территорию, но здесь, в месте, где мало кто хотел жить, мы были предоставлены сами себе на сотни миль. Ничто не дарит такого ощущения свободы, как бег на огромной скорости по Илистым Отмелям, где тебя не ограничивает никакой ландшафт. Мы стали экспертами по выживанию в стихии, и мне немного нужно для счастья и комфортной жизни, что, полагаю, сослужит мне хорошую службу на Испытаниях Королевы. Ходили слухи, что в одном из вызовов Испытаний Королевы они проверяют силу воли и пытаются измотать не то чтобы прелестными условиями проживания. Люди не примут слабую во всех отношениях королеву.
Наши запряженные в сани собратья по стае тут же рванули, и я ухватилась за бруски по бокам, чтобы удержаться. Я была изнурена, покрыта грязью и снегом, и губа к тому же кровоточила, но мой брат был прав. Появиться в столице в таком виде – очевидное преимущество, в отличие от этих пафосных городских волчиц.
Поездка заняла весь день и часть вечера: нам приходилось держаться общих троп, чтобы не вторгаться на территорию других стай. Мы добрались до въездных ворот Горы Смерти только после времени ужина, и в животе у меня урчало. Сайрусу сообщили, что нас ожидает что-то вроде приветственного ужина, а затем всем участницам будет предоставлено жилье для них и их тренера. Я прежде не была на Горе Смерти. Городская жизнь никогда меня не привлекала. Летом я спала на улице в гамаке вместе с Осло, чтобы мы могли любоваться звездами. И даже зимой я совершала длительные ежедневные прогулки, чтобы поддерживать свои мышцы в тонусе и сохранять устойчивость к холоду. Городские так не поступали. Они были выше этого, самые мягкие из нашего вида. Их тела были более пухлыми и с меньшей рельефностью мышц. Еду им приносили на блюде. Слуги разводили для них огонь. Да, они могли позволить себе всех новомодных тренеров, но с чего они вообще взяли, что из местных можно выбрать сильную королеву, было выше моего понимания.
