– Оставьте нас, пожалуйста, с подчиненной наедине, – тоном, не терпящим возражений, приказал Мер… извините, Дмитрий Александрович.
Гарика словно ветром сдуло из кабинета. Видимо, хорошая репутация была у этого хамелеона, раз его так боится начальник отдела. Впрочем, мне терять уже нечего, вряд ли меня оставят на работе, после того как я продемонстрировала свою внушаемость и неустойчивую психику. Будем играть напрямую.
– Значит, другой мир. Значит, ничему не удивляйся, – начала я, все больше распаляясь от перечисления его прегрешений. – Значит, Мердок, и никак иначе. А я еще, дура, поражалась вашей осведомленности о моей жизни. Наверное, служба безопасности поработала на славу. Из вас вышел бы великолепный актер, Дмитрий Александрович.
– Не забывай, ты разговариваешь со своим непосредственным начальством на данный момент, – мягко прервал меня… – уж не знаю, как и назвать; ладно, для краткости – Мердок.
– Боюсь, вы больше не властны надо мной. В этой конторе у меня нет будущего, – усмехнулась я, раздумывая, не уйти ли прямо сейчас, с грохотом хлопнув дверью напоследок.
– Здесь остаться и не мечтай. – Мердок довольно потер руки. – А мое предложение остается в силе. Кстати, переходи на «ты», раньше это у тебя замечательно получалось.
– Раньше я не подозревала, что вы директор нашей фирмы.
– Какая чушь, – отмахнулся Мердок. – В Пермире я, пожалуй, второй по могуществу человек. И что?
– Хватит вешать мне лапшу на уши, – с глухой яростью рявкнула я. Дверь в приемную, приоткрывшаяся было за секунду до этого, поспешно захлопнулась. Представляю, какое творится столпотворение возле замочной скважины. Каждый хочет урвать свой кусок сплетни.
– Шутки в сторону, Элиза. – Мердок улыбкой отреагировал на мой нешуточный всплеск эмоций. – Я не обманывал тебя вчера. Другой мир – не выдумка, он существует на самом деле, и тебе понравится там, обещаю. Это ведь твоя родина. В Запретном мире тебе не удастся найти подходящий род занятий. Это не угроза, просто констатация факта. Ты достойна большего. Можешь отказаться, но тогда не уверен, что Гарик оставит тебя на прежнем месте. Ты давно у него как бельмо на глазу. А тут появится подходящий повод. Решай. Настаивать не буду. Просто подумай – почему бы не рискнуть и не попробовать мне поверить. На один лишь вечер. Или ты всерьез предполагаешь, что директору фирмы больше заняться нечем, как разыгрывать своих подчиненных?
– А как я объясню родным и сослуживцам свое исчезновение? – глупо поинтересовалась я.
– Скажешь правду, что тебе предложили новое место в отдалении от Москвы. – Мердок подошел ко мне и взял за руку. От его пальцев веяло теплом и каким-то умиротворением. Будто все беды и горести отступили в сторону и на горизонте вновь замаячил отблеск надежды.
– Ты уже согласна, – отметил он, вглядываясь в мое лицо. – Иначе не начинала бы торговаться. Поверь, о родных всегда вспоминают в последнюю очередь, когда не остается иных аргументов. Скажи «да», а об остальном позабочусь я.
Я молчала. Круто поменять жизнь совсем не так легко, как кажется. Вдруг все обман? Как жить дальше с ощущением того, что была на грани счастья? В противовес еще лет сорок-пятьдесят такого же существования, размеренного, как тиканье часов. Как тяжело решиться…
– Я согласна, – тихо прошептала я. – Пусть все летит в тартарары, пусть ты нагло лжешь, но я согласна. Будь что будет.
В дверь тихо поскреблись.
– Войдите! – повелительно крикнул Мердок, делая шаг назад и пряча удовлетворенное лицо в полумраке ранних сумерек.
В кабинет вошла Ирочка, держа на вытянутых руках поднос с тремя дымящимися чашками. Помещение наполнил аромат свежесваренного кофе. Только сейчас я поняла, как долго продолжался наш разговор и как я успела проголодаться за это время.
– Надеюсь, вы все обсудили, – вперед нерешительно выступил Гарик. – Не знал, что вы были знакомы ранее.
– Вы даже не представляете, насколько долго мы знаем друг друга, – вполголоса отметил Мердок, прихлебывая обжигающий напиток. – Тем не менее Елена больше работать в вашем офисе не будет. Скажите своей секретарше, чтобы сегодня же, нет, сейчас же приготовила все документы на перевод.
– И куда же вы забираете от нас самую квалифицированную служащую? – вымученно пошутил Гарик. – Так мы останемся без лучших кадров.
– Ваша правда. – Мердок с загадочным видом выдержал паузу. – Елена отправится на стажировку за границу. Боюсь, вы с ней больше не пересечетесь. Если ей там понравится, а я в этом не сомневаюсь, то она в вашу фирму и вообще в Москву не вернется.
– Повезло, – завистливо вздохнула Ирочка и томно взглянула на Мердока. – А еще для одной девушки у вас места не найдется? Учтите, у меня очень разноплановые таланты.
– Не сомневаюсь, – отрезал Мердок. – Кажется, вам дано задание. Почему вы еще здесь?
Ирочка злобно покосилась в мою сторону и вышла из кабинета. Кажется, только что на моих глазах родилась новая легенда о причинах возвышения вашей покорной слуги. И, боюсь, моя репутация пострадает безвозвратно.
– И когда же Елена уезжает? – подобострастно согнулся в полупоклоне Гарик. – Быть может, вам нужна служебная машина, я могу устроить.
– Обойдемся своими силами. – Мердок со стуком поставил пустую чашку на стол. – Нам пора, Елена. Прощайся с коллегами.
Я обвела взглядом наш небольшой офис. Вот и все. Прощайте, подковерные интриги, грязные сплетни. Уж о чем о чем, а о них я никогда не буду скучать. Машинально пожимая руки, благодарно кивая головой на пожелания счастливой дороги, я в очередной раз поразилась, как быстро работает сарафанное радио. Казалось, не прошло и десяти минут, как я решилась на экстраординарный шаг, а о моем отъезде знали уже все.
– До свидания, – последний раз громко попрощалась я, стоя на пороге. Мердок предупредительно открыл передо мною тяжелую дверь. Мы молчали, спускаясь по лестнице. Лишь на улице, когда метель приняла нас в свои объятия, я спросила:
– И что дальше? Не дай бог ты скажешь, что подошел конец затянувшейся шутки…
– Что ты, – мягко опроверг мои сомнения Мердок. – Слишком жестоко даже для меня так обманывать людей. Верь и иди. Я буду рядом.
Порыв ветра отнес его последние слова в сторону. Мир вокруг меня сходил с ума, бросая пригоршни ледяной крупы за шиворот, будто стремясь остановить на нелегком пути. Я брела, еле переставляя ноги в вязком месиве снегопада. За плотной пеленой белого сумрака исчезла Москва, пропали ее грязные улицы и унылые, нахохлившиеся дома. Только двое на свете: я и обезумевший ветер, заметающий мои следы. Только двое: я и снег, преграждающий мне путь. Прошлая жизнь в полумраке забытья: была ли она или просто привиделась? Кто я? Одна из снежинок в дыхании всемогущего волшебника? Жалеть? О чем? Почему я плачу тогда и почему эти слезы так сладки? Они словно смывали с моей души копоть бессмысленных дел. Пустыня одиночества, бесконечная и непреодолимая, вся жизнь – дорога в никуда…
