— Получайте своих красавцев, — гордо сказал я. — Всего-то двадцать девятая ступень Черной магии, дешево и сердито… Правда, Кодекс Хрембера такие штучки запрещает, но в этом кабинете можно почти все: он наглухо изолирован от внешнего мира.
— И что, теперь я могу отправить их на дежурство? — с недоверием спросил лейтенант.
— Можете. Насколько я знаю, они даже похмельем не мучаются. Но я не могу дать вам никаких гарантий, что они не попробуют напиться снова. Люди — такие непредсказуемые существа… Впрочем, нет, вполне предсказуемые, и это еще хуже!
— Я им попробую! — грозно сказал Апурра. — Напробовались уже, на всю оставшуюся жизнь!
Потом мои пациенты отправились на свою половину Дома у Моста. На прощание лейтенант Апурра наградил меня взглядом, полным признательности.
Честно говоря, у меня создалось впечатление, что он привел ко мне свою нетрезвую гвардию специально для оздоровительного сеанса. Историю о летающем доме я решительно поместил в специальную папку с пометкой «полная чушь», в самом дальнем углу своей головы — чего только людям спьяну не примерещится!
Впрочем, я все-таки решил поделиться новостью с шефом. Не потому, что действительно полагал, будто Джуффина всерьез заинтересует история о летающем доме, а просто так, в качестве мелкой дружеской пакости, чтобы не дать ему наслаждаться жизнью.
«Над Ехо летают трехэтажные дома и пугают пьяных полицейских!» — сообщил я.
«Усраться можно, какие у тебя новости! — откликнулся он. И почти жалобно попросил: — Умоляю тебя, сэр Макс, оставь все свои новости при себе до утра, ладно? Надо же мне хоть иногда спать!»
Безмолвная речь шефа звучала столь проникновенно, что меня даже совесть замучила. Мучила она меня минуты две кряду — почти рекорд!
Отмучившись, я с удовольствием уткнулся в позавчерашний выпуск «Суеты Ехо». Не могу сказать, что это было такое уж захватывающее чтение, но иногда мне нравится просто созерцать черные буквы на белой бумаге: сие незамысловатое зрелище меня успокаивает, как сытный обед в июльский полдень.
Газета довольно быстро закончилась, но под столом нашелся позапозавчерашний выпуск — ничем не хуже. С этим познавательным чтением я дотянул почти до рассвета.
— Копаешься в заплесневелых сплетнях? — снисходительно спросил сэр Кофа Йох.
Я и не заметил, когда он успел войти в кабинет, принять свой обычный облик, да еще и удобно устроиться в кресле напротив.
— Копаюсь, — покаялся я. — А вы пришли, чтобы предложить мне что-нибудь не оскверненное пенициллином?
Кофа удивленно поднял брови, и я пояснил:
— Я имею в виду, что ваши новости еще не успели заплесневеть.
— Еще бы! Мои новости такие горячие, что язык обжигают!
— Тогда выкладывайте. Если хотите, могу распахнуть рот от любопытства.
— Не стоит. Я уже много раз это видел и придерживаюсь мнения, что тебе не очень идет такое выражение лица, — усмехнулся Кофа. — Я и так верю, что тебе интересно. Давненько у нас ничего не происходило, правда?
— Правда… Оно и к лучшему! — вздохнул я. — Обожаю размеренную скучную жизнь. Поэтому и читаю только позавчерашние газеты.
— Да уж… Ладно, слушай. Ты знаешь улицу Пузырей?
— Знаю.
— Помнишь, там есть такой старый трехэтажный дом с остроконечной крышей, выкрашенный в жуткий ярко-оранжевый цвет?
— Помню, — невольно улыбнулся я. — Смешной домик! Кто-то мне рассказывал, что его владелец ежегодно приезжает в Ехо из своего поместья, чтобы убедиться, что фасад не забыли освежить еще одним слоем дешевой тарунской краски…
— Не «кто-то», а я сам и рассказывал. Епа Бобла и его оранжевый дом — это же одна из достопримечательностей столицы!.. Ладно, хорошо, что ты помнишь это архитектурное недоразумение. Около полуночи я решил прогуляться по улице Пузырей — и знаешь что? Там не было никакого оранжевого дома. На его месте стоял новенький двухэтажный особняк из зеленоватого лохрийского кирпича. Ты наверняка видел подобные, в последнее время в Новом городе таких домиков пруд пруди…
— Знаю, сам в таком жил, пока не перебрался в Мохнатый Дом. Так что, рыжика снесли? — огорчился я. — Зря, симпатичный был домик. Смешной.
— В том-то и дело, что никто его не сносил! Я сам удивился: когда успели?! И зачем? В Старом городе дома без крайней нужды не сносят. Я не поленился зайти в «Червонную кружку» — это такая маленькая забегаловка в самом начале улицы Пузырей. Ты ее вряд ли знаешь: у них вывеску давным-давно украли какие-то собиратели древнего хлама, так что легче проскочить мимо, чем заметить дверь… Там я расспросил местных завсегдатаев. Никто не слышал, чтобы на улице Пузырей велось какое-то строительство. Признаться, на меня смотрели как на полного идиота. И не зря: когда я вышел из «Червонной кружки», оранжевый домик Епы Боблы был на месте. А зеленый двухэтажный куда-то подевался. Кажется, никто, кроме меня, его вообще не заметил…
— Странно, — задумчиво сказал я. — Что-то неладное творится в Соединенном Королевстве с жилыми помещениями!
Если бы эту дурацкую историю мне рассказал кто-то другой, я бы непременно спросил, не померещилось ли ему часом? Но сэр Кофа Йох — такой специальный полезный дядя, которому никогда ничего не мерещится, с самого дня рождения. Он настолько трезвомыслящий человек, что даже на Темную Сторону его не затащишь — какие уж там галлюцинации!
— Вот именно, странно, — согласился Кофа. — Погоди, а почему ты употребляешь множественное число? Есть и другие истории про дома?
— По крайней мере, сегодня ночью лейтенант Апурра привел ко мне пьяных полицейских, которые видели некий летающий дом. Тоже, кстати, трехэтажный. Здорово, да?
— Здорово, — озадаченно согласился Кофа. — Смотри-ка, а я за всю ночь ничего об этом не слышал… Кстати, что касается дома Епы Боблы, это еще не вся история. Когда я увидел, что оранжевый дом на месте, я решил проверить, не балуется ли какой-нибудь шалун Запретной магией.
— Ну и как? — с любопытством спросил я.
— Восемьдесят четвертая ступень Черной магии! — торжественно провозгласил Кофа.
— Да, не хухры-мухры! — фыркнул я. — Можно подумать, что никакого Кодекса Хрембера больше не существует… А его часом не отменили потихоньку, пока я читал устаревшие новости?
— Не говори ерунду, Макс, — поморщился Кофа. — Без еще одной столетней гражданской войны… хорошо же ты себе это представляешь!
— Ну, тем лучше, — усмехнулся я. — Значит, мы по-прежнему будем получать королевское жалованье. Очень мило: я к нему уже как-то привык… А вы арестовали безобразника?
