Я долго не могла заснуть, размышляя надо всем этим, но ничего путного мой измученный мозг так и не выдал. Что ж, придется импровизировать на месте.
Сплю. Никому не мешаю. Звонок. Это звонят в дверь или телефон? Долбаные жаворонки, пристрелила бы всех к чертовой матери! Нормальному человеку уже и поспать в отпуске нельзя. Нехотя выползаю из своего сонного царства и понимаю, все-таки телефон.
— Алиса! Ты где?!
Блин, кто это?…А ну да, Катя.
— Тебе чего надо? Я сплю еще.
— Открывай давай, спит она!
Отключилась. Чего ей открывать-то? Дверь что ли? Подхожу к двери и вглядываюсь в глазок. Катя нервно переминается с чемоданом. С таким лицом в гости не ходят.
— Явление Христа народу, — съязвила Катя, когда я высунулась из-за двери.
— Доброе утро, Кать, — надула я губы, — Ты в курсе, сколько времени?
— Ага, полпервого. Ты должна была приехать ко мне час назад.
— Погоди…Как?? — сон как рукой сняло! Сегодня же день отлета. Пробки!
Я мгновенно испарилась за дверью. Катя вошла следом и плюхнула свой чемодан в прихожей. Пока я металась по кухне в одном белье, разрываясь между приготовлением завтрака и укладкой, Катя сидела рядом и следила за моими суматошными передвижениями с нескрываемым злорадством. Когда же я второпях бухнула в чашку кофе полную ложку соли, она чуть не умерла со смеху. Надо было добить…Через полчаса я была готова. Выходя из квартиры, я обернулась и посмотрела назад, на свой родной дом. Это моя крепость. Эта маленькая, уютная квартирка знает обо мне все, все мои переживания и секреты. Я уезжаю всего на пару недель, но буду очень скучать по ней. Несмотря на мой кочевой образ жизни, я все же остаюсь истинной домоседкой. Не могу жить без осознания того, что мне всегда есть, куда вернуться. Но также я не смогла бы вечно сидеть в четырех стенах, непременно понимая, что жизнь проходит мимо. Так было и в Озерске с Марком. Сейчас у меня возникло странное чувство тоски. Не понятно. Я еду отдыхать и веселиться, искать следы Марка, наконец. Где этот оптимизм, когда он так нужен?
За полчаса мы добрались до аэропорта, объезжая пробки по дворам и ухабам. Летим. Никогда не привыкну к самолетам. Мысленно я успокаивала себя тем, что по статистике, самолет является самым безопасным видом транспорта, что поезда сходят с рельсов значительно чаще, не говоря уж о разбившихся автобусах. И все-таки, а вдруг? Нет… Только не со мной. У меня еще такие планы… Кого только они волнуют, эти мои планы? Да нет, ну почему должен разбиться именно мой самолет? Ну почему сразу, невезучая? В голове вдруг возникла картина, достойная кисти Пикассо. Огонь, крики, пассажиры в панике, стюардессы бьются в истерике о двери. Катя падает на колени и в надежде хватает меня за руку.
— Теперь только ты можешь нас спасти!
Переполняемая отвагой спасти пассажиров злосчастного лайнера, Алиса решительно идет в кабину пилотов. Те, естественно, в отключке. Крепкой женской (хорошо хоть не волосатой) рукой отважная героиня, сбрасывает с кресла одного из пилотов. Теперь ОНА в ответе за жизнь этих людей. Она полностью контролирует ситуацию, ее действия точны и продуманы. Она самостоятельно сажает самолет в ближайшем аэропорту, успев по ходу затушить пожар в салоне, реанимировать пострадавших и поправить макияж. И вот отважная Алиса стоит на трапе. Вспышки фотокамер, овации, цветы, летящие мне в руки. Сам президент вручает мне орден Мужества. Снова аплодисменты, я улыбаюсь. Да, я такая. Да, я это заслужила. Кому дать автограф?
— Алиса, у тебя лицо, будто ты под кайфом, — доносится Катин голос из скучной реальности, — Что за дибильная улыбка? Ты о чем думала?
— Да так, — проворчала я разочарованно, отвернувшись к окну, уж нельзя помечтать, — бред всякий.
— Оно и видно, — утвердительно кивнула Катя и достала из сумочки очередной суперпопулярный глянцевый роман.
Я попыталась заснуть. Если самолет разобьется, я хоть испугаться не успею.
Где я? Подвал, темный и холодный. Мигающая лампочка. Я в грязной, разодранной одежде мечусь, как зверь, по этому подвалу. Одна единственная дверь, и она закрыта. Я слышу детский крик за ней. В панике бросаюсь на нее и со всех сил толкаю. Дверь внезапно поддается, и я падаю наружу прямо в лужу крови. С диким криком я вскакиваю и бегу куда-то по серому, каменному коридору, освещаемому огнем настенных факелов. Решетки, клетки, сотни измученных глаз… Я в ужасе, я должна спастись. Но я не могу уйти одна. Я должна кого-то забрать. Кого, где он? Множество рук сквозь решетку хватают меня и тащат назад. Я не могу вырваться, но надо бежать, я должна кого-то спасти. Как они этого не понимают? Отпустите меня, я должна!
— Алиса!
Сон мгновенно исчезает. Еще не отойдя от него, я дергаюсь и ударяюсь головой о стену.
— Алиса, ты как? — взволнованно обняла меня Катя, — Что с тобой происходит?
— Не знаю, Кать, — честно ответила я, — Кошмар просто.
— Мы прилетели. Ты можешь идти?
— Да, конечно, — я поднялась с кресла, настороженно озираясь, сон еще не потерял своей власти надо мной.
Аэропорт Бордо. Французского я не знаю, зато с английским нигде не пропадешь. Мы с Катей решили остановиться не в гостинице, а на квартире у некой мадам Безе, по отзывам в интернете, очень гостеприимной. Что ж, фамилия позитивная, а там посмотрим.
Миловидная пожилая женщина, мадам Безе, встретила нас на пороге своего дома. Она приветливо улыбалась, теребя свой белоснежный накрахмаленный фартук. Первое, что я отметила, она улыбалась глазами. С этого момента я прониклась к очаровательной старушке. Мадам Безе проводила нас в комнату на первом этаже. Большая, светлая комната с белыми кружевными занавесками и огромным зеркалом на стене, по бокам стояли две односпальные кровати, аккуратно застеленные нежно-розовыми покрывалами, маленький удобный диванчик, телевизор, шкаф и две тумбочки. Мягкий, пушистый ковер теплого медового оттенка и со вкусом подобранные обои. Изящная фарфоровая ваза с букетом свежих луговых цветов добавляла нашему временному пристанищу особый шарм.
— Мне нравится, — заявила Катя, по-хозяйски усевшись на диване.
— А мне-то как нравится, — добавила я и по-английски обратилась к мадам Безе, взволнованно ожидающей нашей реакции на комнату, — Спасибо вам большое, мы очень рады, что выбрали именно вас.
Старушка заулыбалась, ее большие серые глаза засияли. Ее хотелось порадовать.
— Не буду вам мешать, девочки, — тихим, мягким голосом сказала она, — Если что-то нужно, обращайтесь, — и скрылась в коридоре.
— Хочу вина, — Катя по-детски надула губы.
— Алкашка, — засмеялась я.
