— Ну, если осенью много было, тогда на зиму должны быть запасы, — поучительно заговорила я, — сушеные грибы на суп и маринованные. Было бы здорово, если опята! Все, решено! Я там обязательно прикуплю парочку банок маринованных грибов.
— И какого ты их оттуда будешь переть? Не проще купить грибы здесь?
— Ничего ты не понимаешь, Ким! В этом же вся соль — привести грибки из Грибков!
— Я думаю, если эта деревня и правда соответствует своему названию, она может поставлять грибы в Крушицу.
— Может, и поставляет, — согласилась я. — Но откуда мне знать, что грибы из Грибков? Вдруг они вообще из каких-нибудь Огурцов! А продавцам на слово верить нельзя!
Ким покачал головой.
— Я с тобой согласен.
— Насчет продавцов?
— Нет. Насчет того, что я ничего не понимаю.
Поднявшись к моей квартире, мы остановились, и я лихорадочно принялась искать ключи. Нащупав на самом дне сумки когтистую кроличью лапку (я считала — лапка на удачу, но Ким утверждал, что кролику она ее явно не принесла), к которой были прикреплены ключи, извлекла их наружу. Открывать дверь сразу я не спешила. Приложив ухо к замочной скважине, стала прислушиваться. Тихо. Медленно повернув ключ, я приоткрыла дверь и осторожно просунула голову.
— На горизонте все чисто. Можно проходить, — доложила я, заходя внутрь.
Ким, давно переставший удивляться моим причудам, спокойно зашел следом. Шторы были задернуты. В комнате царил полумрак, но хаотично раскинутые по всему полу вещи все равно бросались в глаза. Я вздохнула, равнодушно переступила через скомканные на полу штаны и прошла к себе в комнату.
— Слушай, если ты его так не выносишь, почему не съедешь? — стоя в дверях, спросил Ким.
— Пока от моего переезда или его убийства спасает только отдельная комната, запирающаяся на замок, и его ночной образ жизни. Днем я на работе или в городе, а ночью, когда его нет, могу спокойно здесь спать. Знаешь, квартира нужна мне больше для сна и хранения барахла. Но нам повезло, сейчас его нет дома. Хм, кстати, интересно, где он шляется?
— Ну, если только для сна, тем более съехала бы.
— Дело принципа, — возясь в комнате, толкала я речь. — Квартира так же моя, как и его. Когда я накоплю достаточно денег, смогу ее выкупить, а его выселить. Но съехать самой равно капитуляции! Да и оставить квартиру ему на разорение! Сейчас только в одной комнате бедлам, а так будет везде! Нет уж, пусть обломится и мучается со мной по соседству!
— По-моему, больше мучаешься ты. Ты долго?
— Секунду! Только в штаны впихнусь.
— А что делать с этим?
— С чем «этим»? — удивилась я, высовывая взлохмаченную голову из комнаты. На вытянутой руке напарник держал за шкирку хорька. Хорек крутился, стараясь вырваться и цапнуть парня за руку. Столь неблагородное обращение Шнурику явно не пришлось по вкусу.
— Ты как из клетки выбрался? — спотыкаясь в запутавшихся штанах, доскакала я до друга. На вопрос хорек ответил недовольным шипением. Забрав у Кима Шнурика, я отнесла его в комнату и посадила в клетку, заперев уже на два замка. Но с него станется выломать и их.
Покончив со штанами (счастливым образом я их победила), я пристегнула к поясу походную сумку. Подобная сумка входила в обязательное снаряжение всех гренадеров. В ней находились метательные ножи, пара дымовых бомб, спички, «кошка», фонарик, фляжка с водой и коробочка с медикаментами. К сумке также прикреплялся свернутый в рулон плед. Несмотря на внушительный арсенал, ноша была весьма компактной и не затрудняла движения.
— Я готова!
Снег давно прекратился, и лишь редкие порывы ветра, заставляющие меня радостно вздыхать, а Кима вздрагивать, сопровождали нас в походе. В отличие от города, проселочные дороги редко чистились, но мы смогли одолеть наш путь точно за три часа, как и предсказывал Вальтер.
Перед нашими глазами предстали Грибки. Надо признать, деревня не выглядела заброшенной трущобой, напротив, была весьма добротной. Аккуратные деревянные домики в количестве тридцати штук со всех сторон окружал густой лес. В деревне имелся один постоялый двор, но мы не собирались надолго задерживаться и сразу устремились на поиски старосты. Мероприятие непростое. Несмотря на благодатный вид, люди, казалось, вымерли. Только из труб избушек клубился дымок, да выглядывали настороженные лица. Снаружи не было ни души.
— В заявлении говорилось, что им разбойники докучают, а складывается впечатление, будто мор прошел, — осматриваясь по сторонам, поделилась я своим недоумением с другом.
— Видимо, сильно докучают.
Внезапно за нашими спинами раздался хруст снега. Мы обернулись. Захваченный врасплох мужчина с дубиной в руках смущенно потупился.
— Эй, добрый человек! — окликнула я его. — Ты случайно не разбойник?
— Как это разбойники добрыми людьми могут быть?! — негодующе прогремел мужчина, от возмущения чуть не уронив себе на ногу дубину. — Я, между прочим, честный труженик этой деревни!
— Допустим, — уступчиво согласился Ким. — Раз вы честный труженик этой деревни, не подскажете, где нам найти старосту?
— Так я и есть староста! А что вам нужно? И кто вы вообще такие? — недоверчиво спросил он, покрепче прижимая дубину.
Я оттянула ворот свитера и показала ошейник.
— Мы гренадеры из Западного отделения. Пришли по вашу душу, в смысле по душу разбойников, которые вам докучают.
Истолкование старосту, бесспорно, приободрило, он даже соизволил опустить свое грозное оружие.
— Что-то вы не похожи на наемников. Молодые и щуплые, а ты вообще баба, — ткнув в меня в нос пальцем, критически проговорил он. Я звонко щелкнула зубами. Мужчина ошарашенно отпрянул назад, прижав к груди руку. Нашелся тут критик! Бери, чего дают и пока дают!
— Какие есть, — мирно пожал плечами Ким, протягивая конверт. — Вы лучше скажите, где разбойники, нам назад до темноты хотелось вернуться.
— Эх, ребятки, размажут они вас по стеночке ровным слоем. Всей деревне, проклятые, покоя не дают. Заняли постоялый двор, гуляют там с утра до вечера. Платить не собираются, к женщинам пристают, почти всем мужикам лица разукрасили да носы разбили. Все пожрали, так теперь, гады, до личных запасов на зиму добрались! А наша деревня только торговлей и живет. Вот сожрут они все, окаянные, и на что же мы жить будем?! Тут уже полдеревни разбежалось, у кого какие знакомые в городах есть, а тем, у кого ничего кроме дома-то нет, и идти некуда!
— Да вы, дяденька, не горюйте. Мы с этими варварами разберемся, и вы быстро поставите деревню на ноги. Где у вас тут постоялый двор? — деловито спросила я, ободряюще похлопывая мужчину по плечу. Староста попытался нас отговорить, но мы оказались непоколебимы.
