– Ты одежду принес?
– Не-а. Я принес тебе обмылок и весть. Благую весть – о том, что в полутора милях отсюда течет ручей, а еще чуть дальше посреди поля торчит чучело, обряженное в тряпки подходящих тебе размеров.
– Что-о-о?! Ты предлагаешь потомку герцога Орлеанского унизиться до… никогда, слышишь ты, ни-ког-да!
– Знаешь, – задумчиво произнес Гарри. – За годы нашего знакомства я так и не смог углядеть в тебе хоть какие-нибудь аристократические приметы – а вот мысли по поводу наличия у тебя родни среди троллей всплывают часто.
– Троллей?! – непонимающе переспросил толстяк. – Но… с чего?!
– Они большие, – пояснил Гарри. – И сильные. Им подобные выходки сходят куда как менее болезненно.
1863, карьер, Трой
– Ты… ты… – Десятник Шел на пару мгновений замолчал, пытаясь найти для стоящего перед ним… существа наиболее точное определение. Факт весьма редкий – обычно у десятника таких проблем не возникало, но и случай был, что называется, из ряда вон. – Ты… безмозглая замшелая каменюка! Ты хоть понимаешь, ЧТО СДЕЛАЛ?!
– Моя вовсе не каменюка! – угрюмо возразил Трой. – У моя есть мозги, которыми моя понимает! А сделал я то, что приказали.
Он тоже понемногу начинал злиться – на себя. Учишься-учишься нормально говорить по-человечески, и вот на тебе – стоит лишь самую малость разволноваться, как вновь сбиваешься на жаргон. А из-за чего, спрашивается, волноваться?
– Что приказали?! Х-хосподь милосердный!
Интересно, подумал Трой, видит ли еще кто-нибудь, что десятник Шел сейчас похож на крышку от кипящего чайника? По крайней мере, подпрыгивает он ну очень похоже. Может, в прошлом перерождении он и был чайником? Или паровым котлом? Возможно ли, что надсмотрщики – это новое воплощение паровых котлов? Надо будет хорошенько продумать эту идею, решил Трой, она выглядит весьма перспективной…
– Тебе приказали взорвать завал, один-единственный, маленький такой, крохотный завальчик! А ты… куда глядишь, ублюдок зеленый! На меня смотри! Нет, на дело твоих кривых зеленых лап!
На дело своих лап Трою смотреть было не интересно. Хотя посмотреть было на что. Пожалуй, самокритично признал он, я и в самом деле немного переборщил с зарядом. Догадывался ведь, что склон хлипковат… но ведь я – не гном. Я люблю, чтобы БУМ выходил большой…
– Может, – продолжал надсаживать горло десятник, – ты даже знаешь, сколько монет выбросил на ветер своим долбаным взрывом?! А?! Нелюдь пупырчатая?! На меня смотреть! Даже вкалывая на Компанию до конца следующей Эпохи, ты не покроешь ущерб…
Десятник вдруг замолчал. «Нелюдь пупырчатый» наконец соизволил выполнить его приказ – и Шел Кларк запоздало сообразил, что перед ним стоит не просто кретин-работяга, а существо, превосходящее десятника раза в два – ростом и минимум в четыре – массой. И что разъяренного тролля остановить можно лишь прямым попаданием пушечного ядра или файербола, да и то не всегда.
– Согласен, – неожиданно спокойно произнес тролль. – Я не покрою ущерб. Я не буду работать на Компанию Спитхедских Утесов до конца следующей Эпохи. Я увольняюсь.
– Что-о-о-о?!
– Я употребил неправильное слово? – озабоченно спросил Трой. – Знаю, мой человеческий…
Десятник Шел Кларк взорвался.
К сожалению доброй трети простых рабочих Компании Спитхедских Утесов, этот взрыв не был похож на учиненный Троем – то есть десятник Шел не исчез в вихре огня и дыма и не разлетелся с очень громким БУМ на много-много очень мелких фрагментов. Хотя, случись поблизости обитатели райских кущ, они б вполне могли заполучить от извергаемых десятником богохульств тепловой удар.
Пятью минутами позже Трой решил, что десятник Шел в прошлом перерождении был не чайником, а вулканом. Паровые котлы взрываются иначе, а вот столь продолжительное извержение характерно именно для вулканов.
Еще через шесть минут десятник начал повторяться.
Тролль зевнул.
– Очень интересно, – сказал он. – Особенно хороша была та часть монолога, в которой вы рассказывали о предпочтениях моего дедушки. Только вот насчет самок гиен… насколько мне известно, эти животные водятся в Африке. Возможно, койоты…
– А может, это был кондор? – выкрикнул кто-то из толпы за спиной тролля.
Трой не мог пожаловаться на отсутствие воображения, однако любовный акт между троллем и кондором находился для молодого тролля за гранью представимого – как, впрочем, и примерно 95 процентов из перечисленного десятником. Занятно… дома, в Запретных землях, гоблы и орки также не упускали случая позлословить насчет более одаренных богами существ, однако «интимные» – Трой поправил шорты – темы при этом практически не затрагивались. Возможно, люди более остро воспринимают свою ущербность в данном вопросе? Или… или десятник пытается таким способом намекнуть на свои предпочтения? Если так, подумал тролль, мне придется его разочаровать – ведь мой опыт межрасового секса еще более ограничен. Да и… я, конечно, изрядно соскучился по некоей очаровательной троллочке, но чтобы рассмотреть десятника Кларка в качестве адекватной замены… нет, нет – не раньше конца следующей Эпохи.
– Вы и в самом деле настолько не хотите расставаться со мной?
Наверное, ударь Трой десятника сосновой дубинкой – любимым оружием своего дедушки – и то ему вряд ли удалось бы добиться оглушающего эффекта, сравнимого по силе с этим, заданным участливым тоном и, по мнению тролля, вполне логичным вопросом.
Десятник отступил на шаг, открыл рот и замер. Неподвижность его была столь полной, что, будь на месте Шела кто-нибудь из сородичей Троя, тролль бы всерьез обеспокоился – не начался ли у собеседника процесс окаменения?
Но Шел Кларк был человеком, и поэтому о причинах его неподвижности Трой мог лишь гадать – причем безуспешно.
Десятник Шел Кларк, в общем-то, дураком не был. Дураки, пусть даже злобные, могли щелкать кнутом по рабским спинам где-нибудь на Юге. Но чтобы удержать в относительном повиновении несколько сотен голов ирландско-итальянского сброда, вдобавок щедро разбавленного нелюдями, мало уметь орать так, чтобы эхо гуляло по карьеру не меньше минуты, и кастрировать блоху в прыжке ударом кнута. Приветствуются также навыки счета и письма, но главное – нужно быть не просто сукиным сыном, а Мистером Чертовскивезучимсукинымсыном!
Шел и считал себя таковым – до недавнего времени, а точнее, до встречи с Троем. Увы, но воскресная школа в Мэриленде и последующие восемнадцать лет далеко не самой спокойной жизни внушили десятнику твердое убеждение – сотворенная Врагом нелюдь порой бывает хитра, однако умом, интеллектом ей не может быть дано превзойти созданного «по образу и подобию». И заработанные в поте своего богомерзкого рыла деньги эта нелюдь должна немедленно спускать на дрянную выпивку в салуне – а не мотаться в город за книгой. Факт покупки троллем книги сам по себе изрядно подточил имевшуюся у десятника схему мироздания. Еще более ужасающим стало известие об отсутствии в оной книге картинок. И, наконец, уже никакому – с точки зрения десятника – объяснению не поддавалось то, что еще через месяц книг в мешке тролля стало две! Нет, не так – ДВЕ! Одна и еще одна – так ведь и до библиотеки недалеко.
