Следовало как можно быстрее взять очередной тайм-аут. У меня по-прежнему дрожали руки, однако намного сильнее, чем десять минут назад, (именно столько понадобилось для окончания всего действа). Лицо было мокрым от пота, и слегка подташнивало.
Когда-то, будучи в армейском госпитале, я напросился в качестве наблюдателя на операцию по исправлению косоглазия, которую проводил мой лечащий врач Зейналов. Это было глазное отделение военного госпиталя, и узнав, что я радиотелеграфист, Зейналов попросил меня перепечатать на машинке его рукопись нескольких глав к кандидатской диссертации, как я понял. За то, что я в течение месяца ломал себе голову, пытаясь расшифровывать его специфически "врачебный" почерк, усложненный обилием латинских терминов, он продлил мое содержание в госпитале, несмотря на то, что я был уже практически здоров. Откровенно говоря, в часть возвращаться мне очень не хотелось, и я делал все, чтобы как можно дольше задержаться в госпитале.
Поэтому, когда я узнал о том, что предстоит плановая операция и попросился присутствовать на ней, ему было трудно отказать мне, однако он сразу предупредил меня, чтобы я не приближался к операционному столу, и как только почувствую шум в ушах и головокружение, чтобы сел на стул и не смотрел на операционное поле.
Он был прав. Когда я впервые увидел, как входит игла прямо в глазное яблоко, я почувствовал, что сейчас я упаду в обморок. Все, как он говорил – и шум в ушах, и звездочки в глазах, поэтому пришлось быстро отвести взгляд на кафельный пол, и добрых пять минут приходить в себя.
Однако примерно через двадцать минут я отрешился от восприятия операционного поля, как части живого человека, и начал наблюдать за действиями хирурга отрешенно, как будто все его манипуляции происходят на муляже. Вот и сейчас я ощущал знакомый шум в ушах, подташнивание и легкие звездочки перед глазами, что по опыту являлось преддверием обморока. Я отнюдь не считал себя кисейной барышней, однако знал по книгам, что многие мужики не могут вынести вида открытой раны с кровью, и отключаются.
Рекомендация была одна: немедленно переключить свое внимание на что-нибудь обыденное, одновременно опустив голову пониже, чтобы кровоснабжение головы восстановилось полностью.
Пришлось согнуться в поясе, и начать изучать свой старый ковер на полу. Нескольких минут пребывания в этой позе вполне хватило, звезды перед глазами исчезли, и шум в ушах прекратился.
– "Ах, какой я впечатлительный!.."
Я сардонически усмехнулся и пополз к креслу. Совершать положенный ритуал с сигаретой возле кухонного окна не было никакой возможности. Поэтому я закурил прямо в кресле, с закрытыми наглухо окнами, не имея ни малейшего желания стоять у кухонной форточки. Пепел пришлось стряхивать прямо на лежащую рядом газету, почти не замечая этого.
– Однако, сильное впечатление на меня все это произвело!
Но конечно, нужно осознать полную необычность происшедшего, как и его неожиданность. Ясное дело, что мне сейчас нужно прийти в себя и отвлечься. Подумать о чем-нибудь приятном и отвлеченном. Способ проверен неоднократно.
Я принялся думать о приятном, и неожиданно для себя заснул.
Когда я открыл глаза, прошло около двух часов. Чувствовал я себя вполне удовлетворительно, поэтому сгреб газету с пеплом и отправился на кухню. Хотелось чего-нибудь съесть и выпить кофе для поднятия тонуса. В комнате продолжал уютно жужжать включенный давеча телевизор, за окном прекратился снегопад, но облака стояли в небе сплошной стеной, отчего сумерки в квартире были еще плотнее. Я открыл дверь холодильника и начал доставать оттуда продукты.
Зашуршал бумажной оберткой от пастрамы, когда под ногами послышалось знакомое тянучее мяуканье. Барс пришел за своей долей. Я присел на корточки и посмотрел на ожившего страдальца.
Тот лапой потянулся к пакету в моей руке, показывая, что не настроен на политесы, и что самым правильным будет сейчас отдать ему положенный паёк.
Не став спорить, я выделил коту требуемый продукт, и подождав, пока он насытится, взял его на руки и отнес в комнату, на диван. Ближе к свету. Там я начал рассматривать его подробно, не обращая внимания на некую игривость животного, которая была ему совершенно не свойственна.
Передо мной сидел Барс. Тот же кот, который жил у меня все эти пять лет, в этом не было сомнений. Но с большими поправками.
Скажем так – отредактированный вариант моего кота.
Шерсть Барса образовывала знакомые рисунки, которые не изменились ни капли, однако шерсть стала почти в два раза короче, и под ней почти не было подшерстка, который раньше скрывал розовеющую кожу. Длинные жесткие усы стали намного короче и мягче, чем были. Открыв животному пасть, я увидел молочно-белые и крепкие клыки, которые были опять же меньше и короче своих предшественников.
Да и в поведении его тоже были отличия от обыденного поведения привычного мне Барса.
Повозившись на диване с моими руками, хватая их и прикусывая, Барс спрыгнул на пол и тотчас зашелестел страницами книги, найденной возле торшера, слегка подпрыгивая возле неё, и делая вид, что охотится на страницы.
Есть мне перехотелось совершенно.
– Итак, что произошло?! Полное ощущение, что кот просто полинял, как линяют змеи! Сбросил старую шкуру и отрастил новую. Но ведь так не бывает?!..
– Ага. Это я уже где-то читал. "Если на клетке с тигром написано "слон"…
Глупости. Я верю своим глазам. Барс сейчас выглядит, как полугодовалый котенок. И ведет себя так же. Вон, игривость прорезалась откуда-то, на моей памяти такого не было. Хм.. Полинял.
– Допустим. С двух сторон сразу. Снаружи и изнутри! Вот такая вот метаморфоза.
Я еще раз взял кота на руки, и открыв ему пасть посмотрел на молочно-белые клыки.
Зубы, как я понимаю, не линяют. Однако, вот, извольте видеть – новые. А старые, надо полагать, остались там, во внутренней части "резинки", которую я из него вытащил. И что из этого следует? Из этого следует, что не нужно делать скоропалительных выводов. Как можно проверить все то, о чем я думаю? Только одним способом. Я нашел позавчерашнюю газету и выписал из раздела объявлений несколько телефонов ветеринарных врачей.
***
Поздним вечером я ввалился домой. Выпустив из за пазухи Барса, который незамедлительно отправился на кухню, я поснимал с себя зимнюю амуницию и тяжело сел в любимое кресло.
Резюме ветеринара было коротким.
– "Вполне здоровый котенок. Незачем было приезжать ко мне, у него нет никаких отклонений в развитии. Можете добавить в рацион витамины…"
– Да уж, никаких отклонений… Именно в "развитии". Растем, стало быть.
