"Увы!" – говорит Пенголод, – "в Валиноре Мелькор говорил на Квенья с таким мастерством, что все эльдар удивлялись, так как лучше говорить было нельзя, даже близко к тому, даже поэтам и ученым."
Так путем обмана, лжи, пытками тела и духа, угрозами пытать других, тех кого любишь более всего, или просто самим ужасом своего присутствия, Мелькор нашел силу принудить Воплощенных, которые очутились в его власти, или просто оказались в пределах досягаемости, говорить ему все, что он хотел знать. Но его собственная Ложь порождала бесконечные потоки лжи.
Таким способом он многих уничтожил, вызвал бессчетные предательства, и добывал секреты, дававшие ему огромные преимущества против его врагов. Но происходило это не путем входа в разум, или чтения мыслей против воли. Нет, хотя он и приобрел обширные знания, за словами (даже пытаемых и устрашенных) обитал непроницаемый сама: слова не в нем, хотя исходят от него (как крик из-за запертой двери); их следовало оценивать и извлекать из них истину, которая в них была. таким образом, Лжец говорит, что все слова лживы: все, что он слышит пронизано обманом, уклонением, скрытыми намерениями и ненавистью. В этой огромной сети он сам запутался в борьбе и гневе, мучимый подозрениям, сомнениями и страхом. Не так было бы, если бы он мог преодолеть барьер, и видеть сердца в их обнаженной правде.
Если же наконец сказать о "глупости" Манве и слабости и простодушии Валар, то давайте остережемся прежде, чем судить. Мы можем удивляться и огорчаться, изучая историю, как (по-видимому) легко Мелькор обманывал и морочил других, и как даже Манве временами казался почти простаком по сравнению с ним: как будто добрый, но недалекий отец обращается со своенравным ребенком, который со временем якобы обязательно поймет ошибочность своего поведения. В то время, как мы, зная о всем произошедшем далее, видим, что Мелькор хорошо знал об ошибочности своего пути, но был заперт на нем своей ненавистью и гордыней навсегда. Он мог читать в разуме Манве, так как дверь была открыта; но свой собственный разум был обманом, и даже если дверь казалась открытой, там были железные двери, запертые навечно.
Да и как могло быть иначе? Должны ли были Валар встречать секретность увертками, предательство обманом, ложь еще большей ложью? Если Мелькор отвергал их права, должны ли были они отвергать его? Может ли ненависть превозмочь ненависть? Нет, Манве был мудрее; или будучи открыт Эру, он исполнял Его волю, которая больше, чем мудрость. Он всегда был открыт, ибо ему нечего скрывать, у него не было ни одной мысли, что была бы опасна другим, если бы они смогли ее понять. На самом деле Мелькор знал его разум и без проникновения в него; и он знал, что Манве связан приказами и предписаниями Эру, и будет делать то, или отказываться от этого согласно им, всегда, даже зная, что Мелькор нарушит их, если это его устроит. Так безжалостность всегда рассчитывает на жалость и лжецы используют правду; так как если жалость и правда обратятся к жестокости и обману; они потеряют уважение.[13]
Манве не мог силой принудить Мелькора объявить свои мысли и намерения, или (если использовать слова) рассказать правду. Если он скажет: это правда, ему следует верить, пока не будет доказано обратное; если он скажет: я сделаю это, как ты просишь, ему надо дать возможность выполнить обещание. (Примечание 8)
Сила и принуждение, использованные против Мелькора всей властью Валар, не были применены для вырывания раскаяния (что было не нужно); ни для принуждения открыть свои мысли (что было незаконно, если не бесполезно). Он был захвачен в плен в наказание за свои злые поступки, властью Короля. Так мы можем сказать; но лучше было бы сказать, что он был лишен на время возможности действовать, так, чтобы он смог остановиться и подумать, и использовать единственный шанс, чтобы жалость вызвала раскаяние и исправление. На исцеление Арды, но и на его собственное исцеление. Мелькор имел право на существование, и право действовать и использовать свою мощь. Манве имел право на власть и управление миром, ради блага Эрухини; но если бы Мелькор раскаялся и стал предан Эру, ему следовало снова вернуть свободу. Он не мог быть порабощен или лишен своих прав. Власть Верхового Короля – хранить все свои владения в верности Эру, или вернуть ее, и оставить их свободными с условием этой верности.
Таким образом только в самом конце, и только при прямом приказе Эру и Его властью, Мелькор был окончательно повержен и лишен силы решать и перерешать.
Кто среди эльдар считал, что пленение Мелькора в Мандосе (достигнутой силой) было немудрым или не законным? И все же решение напасть на Мелькора, не просто противостоять ему, но встретить жестокость с возможностью нанести повреждения Арде, было принято Манве с нежеланием. И подумайте: что хорошего принесло даже законное использование силы в этом случае? Он был удален из Средиземья на время, и Средиземье получило передышку от его жестокости, но корни зла оставались, и иначе быть не могло. Если, конечно, Мелькор на самом деле не раскаялся бы. (Примечание 9) Но он не раскаялся, и униженный, стал еще более упрям: более тонок в своих обманах, более хитер во лжи, более жесток и подл в мести. Самым слабым и опрометчивым деянием Манве, как считают многие, было освобождение Мелькора из плена. Из этого произошли величайшие потери и горести: смерть Деревьев, ссылка и муки Нолдор. И все же через эти страдания вышла победа Древних Дней, и может быть не было другого пути к этому: падение Ангбанда и последнее ниспровержение Мелькора.
Кто же может с уверенностью сказать, что если бы Мелькор оставался скован, меньше зла произошло бы? Даже в своем падении, сила Мелькора вне нашего разумения. И все же разрушительные вспышки его отчаяния не самое худшее, что могло бы произойти. Освобождение было обещано ему Манве. Если бы Манве нарушил обещание по своим причинам, даже с "добрыми" намерениями, он мог тем самым совершить первый шаг по пути Мелькора. Это опасный шаг. В тот час и после такого деяния он бы перестал быть наместником Единого, став просто королем, использующим преимущества над соперником, захваченным силой. Произошло бы тогда то, что произошло, или Верховный Король утратил бы честь, и мир был бы разорван в борьбе между двумя лордами, оспаривающими трон? В одном мы можем быть уверены, мы, слабые дети: любой из Валар мог пойти по пути Мелькора и стать как он: одного было достаточно.
Авторские примечание к Осанве-кента
Примечание 1
Здесь нира ("желание" как потенциал или способность) так как требуется минимум, чтобы эта способность не была бы расценена как отказ; действие или усилие воли будет нирме; как санве "Мышление" или "мысль" как действие со стороны сама.
