Этот разговор состоялся на холме Буттуга — нынче там возвышается памятник, увековечивший Матаха и Лайру держащихся за руки.
* * *
Оборванные, грязные, голодные, и отчаявшиеся, «семеро» явились в логово Ведьмы. Та была именно ведьмой, а не шаманкой. Ведь шаманы и шаманки, хоть и могут навести порчу, всё же считают себя слугами Света. Занимаются целительством, призыванием дождя, предсказанием будущего… А Ведьмы не скрывают, что служат Вековечной Тьме. И весьма этим гордятся…
Прийти к подобной «помощнице» было идеей здоровилы Гана, самого весёлого и самого разбитного парня «семёрки». Он высказал идею в шутку, он вообще любил грубые мрачноватые шутки, и громкий весёлый гогот… Но Лайре «шутка» понравилась. Будущая императрица сощурилась, и долго поразмышляла, потирая подбородок. Наконец приняла Окончательное Решение. Попробуй-ка её отговори!
Ведьма жила в обычном старом сарае, посреди пустоши. И скрывала своё имя. Утверждала, что живёт уже несколько столетий, похоронив собственных детей, внуков, правнуков, и праправнуков. Лайра не верила в столь дивное долголетие — но внешность служительницы тьмы говорила сама за себя… Никто из «семёрки» ни разу не видел мумии — лишь слыхали о них из сказок. Но обсуждая на следующий день внешность Ведьмы — единодушно решили, что мумии выглядят примерно так.
Испещренное морщинами лицо всё же умело ухмыляться. Глаза-щёлочки сияли искренней злой радостью… и умом. Голову обтягивала лысая пергаментная кожа — череп, да и только. И — как и полагается — образ завершал огромный крючковатый нос.
— Итак, Вы согласились нас принять, — обратилась Лайра к Ведьме. — Ваша ученица-служанка, прапрапраправнучка, сказала, что Вам не нужны деньги. Ну, я достаточно умна чтоб понять — Ведьмы ничто не делают бесплатно. Как впрочем, и большинство людей… Чего же Вам от нас нужно? Наши души? Смешно. Назовите цену, и скажите, сможем ли мы её заплатить. Только не тяните время, ладно?
Иссохшая женщина протянула к Лайре руку-клешню. Скелет обтянутый кожей. Длинный палец, украшенный серебряным кольцом, указал Лайре прямо в нос.
— Дождалась, — молвила мумия. Голос напоминал дыхание кузнечных мехов.
— Хм? Не понимаю, — Лайра уткнула руки в бока. — Поясните. Не надо играть с нами в загадки, мы не за этим сюда пришли.
— Ты пришла, ибо я звала, — продолжила Ведьма, — Звала долго-долго. Не лично тебя… Мой зов, он как мычание коровы, у которой течка. Обращение ко всем — и ни к кому. — Мумия издала болезненные звуки, напоминающие быстрый сухой кашель.
«Это смех. Она смеётся, — шепнула Лайра, — почему? Что смешного? Мне всё это не нравится». Матах почесал затылок. «Мне тоже. Сваливаем отсюда подобру-поздорову. Пока не поздно». Впоследствии Лайра не единожды пожалела, что не послушалась его совета…
А Ведьма продолжила:
— Я звала. И многие приходили на зов. Молодые девицы, зрелые женщины, старухи… Но я всех спровадила вон, пожелав поганого пути. Они — не то… А ты — именно то! Оно самое. Только ты сможешь исполнить мою мечту. Ведь достаточно крепка для этого.
Лайра начала злиться:
— Крепка телом? Или душой? Так, не играй с нами в загадки. Иначе познаешь крепость моих кулаков на деле.
— Ой, как смешно! — съязвила ведьма, разразившись новым приступом смехокашля. Затем перевела дух и просипела:
— Буду кратка. У тебя есть мечта. Стать императрицей Кузуни. Я помогу её осуществить. Но — когда на тебя возложат Корону, когда ты получишь скипетр, и усядешься на трон — тогда я приду к тебе и напомню о благодарности. Став законной императрицей, ты сможешь осуществить МОЮ мечту.
— Подробнее, пожалуйста, — строго сказала Лайра.
— Вот тебе подробности, — ответила Ведьма, скрутив Лайре кукиш. — Я всё знаю, и не спрашивай откуда. Ты находишься при смерти. Готова выть от отчаяния. Вся бравада — лишь попытка скрыть бессилие и страх. Я — твоя последняя надежда, потому уважай меня, обожай меня, и молись на меня. Ещё совсем недавно ты готова была лезть в петлю. Теперь же тебе предлагают Корону Кузуни, а ты выделываешься. Не стыдно?
— Ладненько, — сказала Лайра, изо всех сил стараясь придать своему голосу холодность льда. — Я согласна. Ну, пройдём обряд? Что там требуется? Пустить кровь? Нарисовать знаки? Съесть паука? Что? Давай быстрее.
— Так ты согласна? — голос Ведьмы прозвучал на диво живо и отчётливо. И Лайра поняла: та наконец-то потеряла своё хладнокровие. Тоже нервничает! Очень, очень хочет заключить договор!
— Нет, — съязвила Лайра, желая проучить злую мумию. Но взгляд мумии зажёгся черной пронзительной злобой, настолько черной, что это невозможно передать словами. И девушка сдалась:
— Черт с тобой. Согласна.
Ведьма глубоко вдохнула — воздух с шипением набрался в лёгкие. «Уж не дырявые ли они? — пробормотала Лайра». Затем Ведьма резко выдохнула, — «пффффф» — обрызгав будущую императрицу слюной… Впоследствии «семеро» много раз обсуждали сей эпизод, осуждали старую каргу, и дивились: «откуда у неё слюна?» Но то было позже, а сейчас друзья зло покраснели, сощурились и сжали кулаки… Но карга и не думала тревожится. Заговорила снова:
— Самые страшные договора скрепляются через плевок, — молвила она. — Ты сказала, «черт с тобой». И была права — он со мной уже давно, и не один, и не сто! Но ты теперь повязана с силами, пред которыми разбежались бы в ужасе целые армии чертей. Через меня эти силы проникли в твою душу. Знаешь о Владыках Тьмы? Людям известны лишь слабейшие из них. Существуют и другие: непознаваемые, непостижимые — мощь, мудрость и ужасность которых превосходят всё, что ты можешь вообразить. И ты теперь связана с ними, как дитя связано пуповиной с матерью. До встречи, двадцатилетняя глупышка! Убирайся вон, и становись императрицей. Сейчас наш разговор окончен. Я больше не хочу тебя видеть — настало время ужина.
Ведьма взяла ржавый колокольчик и позвонила в него.
— Ученица! Принеси-ка мне каши.
Прапрапраправнучка явилась тотчас, попыталась выдворить Лайру и её друзей вон… И увидела, что они изрядно разозлены. Боясь погрома, ученица вручила им мешочек серебряных монет — как бы извинившись за свою странную повелительницу. Пожелала удачи. «Семеро» приняли монеты, холодно попрощались, и наконец-то покинули затхлый сарай. Снаружи уже темнело.
«Семеро» отправились куда глаза глядят. На душе было пусто, но чистые вечерние сумерки дарили утешение, а ласковый ветерок освежал мысли… Друзья подсчитали деньги, зашли в харчевню, наелись супа и уснули бездонным сном.
